Варконне выглядел на редкость скромно, облачившись в дорожный костюм цвета застенчивого булыжника. Начальник Черного стола знал тайну одежд своего подчиненного: все его наряды были так хитро сшиты, что их можно было выворачивать наизнанку и надевать снова, никто и не заметит, что серый жакет – это все та же куртка кошмарного салатового цвета. Придумка была самого Прайло. Зато и дорожный тюк его был небольших размеров.

– Знаете, что меня смущает? – сказал вдруг советник. – Монеты в седле. Это септрерские короли в большинстве своем.

– И что в этом такого? – не понял Шмарсси.

– Да вот есть странность. Если это был витаньери, то Вы полагаете, что он воевал в Септрери?

– Нет, конечно, уже давно даже дельтовские пуаньи не суются… Вы хотите сказать… но ведь он мог быть в охране?

– Мог, конечно. Но много ли витаньери ездят по дорогам королевства как охранники? Нет, это вряд ли. Я все же допустил бы, что служил, то есть работал, он не в Септрери. Но жалование у него – в наших золотых королях. И вот еще странность: монеты старые.

Сейчас и вастер Шмарсси вспомнил этот факт. Арсенал строго следит за оборотом монет в королевстве, и все потертые, старые отправляются на перечеканку. На беду фальшивомонетчикам, которым проще «разбавить» своим товаром как раз ветхие деньги. А содержимое седла неизвестного наемника и в самом деле могло довести до удара любого казначейного инспектора.

– Не понимаю…

– Я пока тоже, но могу предположить, шеф. Смотрите: есть наемник, которому платят септрерскими монетами. И при этом вряд ли он работает в Септрери – предположим именно это. И при этом монеты у него старые. Что это может означать? Что его наниматель – кто-то из опальных пуаньи? В изгнании?

– Хмм… надо подумать. Я так не вспомню сейчас никого, кто был бы в изгнании. Надо будет зайти на чашечку крела к грастери Вирло.

Начальник Красного стола мог знать больше, это несомненно. В конце концов, дела внутренней безопасности – его подведомственность.

Вастер Шмарсси грастери Вирло не любил, полагая, что тот слишком уж большое значение придает титулам. Кайло казалось, что знатный пуаньи вот уже много лет никак не может смириться, что находится на одной служебной ступеньке с каким-то вастером, лен которого исчез в незапамятные времена.

Разговор сам собой стих, и господа негласные какое-то время ехали молча. Лошади уныло перебирали ногами, вздымая копытами фонтанчики пыли. Кайло поинтересовался здоровьем сестры своего советника, тот поблагодарил, мол, волею Творца здорова, хотя никак и не может выполнить свою самую важную с ее разумения женскую миссию. И даже один раз вроде как понесла, но не удержала.

– Вы ведь с ней живете?

– Да, у нас дом один, остался от родителей. Небольшой, в Новой Роллате.

– Не лучший конец.

– Что есть, зато свое. С мужем сестры мы в нормальных отношениях, особенно после того, как разделили дом. Да и в дороге я постоянно, Вы же знаете.

И тут отвлеченный разговор пришлось прервать.

– Лысый…

– Прайло!

– Извините… три короля мне в глотку!

И было от чего выругаться.

Слитный перестук множества копыт был слышен задолго до того, как из пыльного облака появились всадники. Первым ехал никто иной как лоастери Вианно. Рядом с ним, держа руку на эфесе меча, угрюмо смотрел на господ негласных гвард-капитан Киальо. Он поднял руку и кавалькада остановилась.

Пока люди принца осаживали и успокаивали притомившихся лошадей, Кайло Шмарсси попытался прикинуть, сколько же гвардейцев сопровождает Вианно, но хвост колонны терялся в жарком мареве. Никак не меньше пяти сотен.

– Валле? – как менее знатный негласный соблюл этикет, поприветствовав принца первым.

– Кайло, – с саркастической усмешкой ответил Вианно. – Какая неприятная встреча.

Гвардейцы молчали, только изредка всхрапывали и нервно переступали лошади. Никто не произносил ни звука, но напряженные лица в этой тишине нервировали гораздо больше, чем если бы все они разом принялись угрожать парочке негласных.

– Чем же я Вас так обидел, Валле?

– Тем, что суете нос не в свои дела!

– Позвольте, но у меня работа такая, – искренне возмутился вастер Шмарсси. – И я вроде как не давал повода подозревать меня во вмешательстве в Ваши дела!

Это, конечно, была неправда, но лоастери Вианно вряд ли об этом знал.

– И Вы будете утверждать, что случайно оказываетесь у меня на пути?!

– Вообще-то я Вам навстречу еду, – огрызнулся Кайло. – Поработайте головой, принц! Вы не главный камень в бусах, чтобы все только на Вас и смотрели!

Принц крови побелел от ярости, а гвард-капитан на палец освободил клинок из ножен и вопросительно посмотрел на своего покровителя.

В этот момент вастер Шмарсси подумал, что лоастери вполне может отдать приказ избавиться от столь не вовремя встреченных соглядатаев. В том, что Киальо выполнит команду с садистским удовольствием, он не сомневался.

Начальник Черного стола, стараясь не выдать нервное напряжение, оглянулся по сторонам. Нет, он не питал иллюзий на то, что удастся убежать, его больше интересовал вопрос, где гвардейцы смогут спрятать тела. Вокруг, куда ни кинь взгляд, простирались пшеничные поля, уже готовые к жатве. Редкие ряды кривых деревьев, делившие нивы, не могли послужить надежным схроном, да и натопчут ведь, когда потащат!

Как ни странно, мандраж быстро прошел. То ли это было смирение с неизбежным, то ли непроницаемо-скучающее лицо советника так подействовало, но Кайло успокоился. Он припомнил все, что знал о характере принца. Властолюбие – это понятно. Болезненно самолюбив, вспыльчив, но при этом достаточно умен и осторожен.

– Кайло…

– Я уже скоро как шестьдесят лет как Кайло, – перехватил инициативу в разговоре негласный. – Валле, Творец в свидетели – я не спал нормально уже больше десятины, у меня единственное желание сейчас – добраться до Лиссано и завалиться в постель на сутки. Те приключения, которые мне выпали в Лейно, давно уже не для моего возраста.

Лоастери Вианно слегка опешил:

– В Лейно? Я думал… думал…

– Вот и думайте дальше! Скажите своим мордоворотам, чтобы подвинулись и освободили дорогу.

Гвард-капитан склонился к уху принца и что-то прошептал.

Скотина, предлагает прикончить ведь!

Причин лютой ненависти гвардейца к Негласному кабинету вастер Шмарсси не знал. Так как Киальо этому кабинету был интересен, начальник Черного стола, естественно, читал донесения агентов и размышления советников по его поводу, старательно сведенные в один фолиант. В них неоднократно отмечалась нелюбовь гвард-капитана к негласным, но причина ее каждый раз указывалась неопознанной.

А где-то позади колонны гвардейцев началось шевеление, отвлекшее принца и его капитана от споров о судьбе вастера Шмарсси. Гвардейцы торопливо освобождали дорогу, а лоастери Вианно стремительно погрустнел, потому как со стороны Шессони к нему подъехал кластаро Ньери Ктардев с сопровождающими в количестве трех человек.

Кластаро Ктардев восседал на пегом жеребце благородных кровей так, словно сам Его Величество Геверро Третий почтил Западный тракт своим присутствием. Он не удостоил даже взглядом совсем уж притихших гвардейцев и остановился только рядом с принцем.

Даже на лицо советник начальника Золотого стола выглядел опасным человеком. Так уж заведено, что острые черты, высокие скулы и колючие глаза под стремительными бровями заставляют боязливо поежиться даже храбреца. Ньери Ктардева при этом боялись хотя бы и потому, что он, будучи ленным кластаро, служил под началом господина Драмгарро, который и пуаньи-то не был! Молва полагала это чуть ли не мезальянсом, но высказать это в лицо кластаро Ктардеву никто не решился бы.

Если себя Кайло Шмарсси полагал абсолютно бесталанным к Тонкому искусству, то золотой советник слыл одним из сильнейших магов если не в Септрери, то в Лиссано точно. Сам Ньери как-то признался начальнику черных, что в том же Контрарди есть достаточно специалистов опытнее него, но вот что точно вастер знал – мало кто мог сравниться с Ктардевым в умении умертвить человека своими чарами. Он и на службе оказался после неприятной истории с одной дуэлью. Молодого кластаро вызвал некий пуаньи из восточных провинций, уверовавший в собственную непобедимость на клинках. Но неосторожно-хвастливое разрешение, данное им сопернику, использовать любые средства обернулось для бедняги летальным исходом: Ктардев даже не стал обнажать меча. Просто сразу с командой секундантов «бейсь!» задира упал замертво. Потом при вскрытии золотые констатировали, что у убитого мозг запекся так, что хоть сейчас подавай к столу, буде кто решит нарушить законы людские и божеские.