Еще четыре сгоревших трупа нашлись в комнате, в которую вела единственная раскрытая дверь. Здесь же лежало абсолютно целое, только чуть поджарившееся тело с лицом, на котором кто-то от души потоптался. Не добавляла красоты и ужасная рана через половину черепа.

– Пи-и-ить…

От неожиданности Прайло чуть не наделал в штаны, да и железный, вечно невозмутимый вастер Шмарсси подпрыгнул и по-детски пискнул. В углу комнаты, заваленный обломками мебели, лежал последний из лейнских негласных. По сравнению со своими товарищами смотрелся он просто красавцем: сгоревшие волосы, обожженная, пузырями, кожа, потрескавшиеся губы.

– Прайло, на кухне…

Агент побежал вниз. Кажется, бояться и нервничать он больше не мог. Нашел бочку с водой, кувшин с длинным носом и поднялся обратно. Негласный не мог шевелить руками, которые являли собой сплошной ожог, поэтому поил его вастер.

– Так, так, осторожнее, дорогой мой. Что у вас тут произошло?

– Стол…

 Причем тут Черный стол? Или Синий, занимающийся внешним соглядатайством? Или Красный, следящий за внутренним порядком?

– Стол с секретом?

– Да.

Ах, вот оно что. Да, вот в комнате остатки, которые могли сойти за этот самый стол. Понятно, ловушка на тайнике сработала.

– Нассо его схватил и сдвинул.

И вот результат. Только почему все так странно горело? Выборочно?

– Это же было пламя по живому, как ты выжил-то?

– Амулет был. От деда еще… Делал мертвым…

– Все, все, молчи. Так, где же эти ублюдки!

– Кто? – спросил Прайло.

– Стража! Вся улица видела, как мы в дом вломились.

Как раз с этими словами внизу послышался треск взламываемой двери и топот ног. Вастер Шмарсси поднялся и достал из-под камизы медальон Негласного кабинета. Серебряный, с рубином. Такой остановит даже атакующий эскадрон панцирь-кавалерии, чего уж говорить о десятке стражников, толпой бежавших по лестнице. Десятник смешно вытянул голову, подслеповато щурясь, рассматривал медальон, остальные вытянулись как на смотре.

– Внизу серый труп не трогать. Тут раненый сотрудник, обожженный. Вынести его, доставить лекарям. И быстро! Если он умрет, то…

Продолжать вастер не стал, оставив десятнику простор для фантазии. И, не сказав больше ничего, Кайло Шмарсси направился к выходу. Прайло Варконне поспешил за ним.

Они молчали всю дорогу до дома на проулке Гапитьерри. Тишина держалась и внутри, пока вастер не выпил залпом половину бутылки сладкого, крепкого вина и не начал грязно ругаться. Прайло не перебивал, медленно, но верно всасывая выданную ему бутыль.

Наконец, Кайло Шмарсси остановился.

– Что Вам осталось непонятным, Прайло? – спросил он.

Надо же, снова назвал по имени.

– Некоторые вещи, – язык стал тяжелым, все же вино было крепковато для агента, недолюбливавшего алкоголь. – Почему так странно все горело?

– Это как раз просто. На этом проклятом столе был сюрприз – «пламя по живому». Ловушка, которая жжет в первую очередь живых: людей, животных. Дерево в горшке может даже листья сохранить, если будет достаточно живых вокруг. Поэтому все живые сгорели, а труп в этом проклятом кабинете остался целый. Ну да, целый, с прорубленной головой и носом во рту.

– А почему выжил этот последний?

– У него амулет, он сказал же. Простенькая вещь, охотники когда-то такие любили. Надеваешь, и зверь думает, что ты мертвый. Потом мода прошла, дичь мертвых тоже не любит. А вот, оказывается, какой полезный оказался.

– Вы и этот Норк – так били…

– Оставьте, это ерунда. Это даже не чародейство в истинном смысле. А вот как наш друг Усстага, выеди ему печень, «пламя по живому» пережил так, словно по солнышку прошелся – вопрос. Да, предупреждая вопрос: к полу его я пришпандорил тоже не сам – амулет. И курточка, кстати, можете уже снять и выкинуть, тоже из той же истории. Отработали свое.

– Я бы от таких амулетов…

– Оставьте, Прайло, – вздохнул вастер Шмарсси. – Амулеты, магия – это штучная, тонкая работа. На неожиданность. Что такое шар Краггора знаете?

– Конечно, амулет, амулет…

– …блокирующий практически все другие амулеты. И вносящий полный хаос в заклинания, так любимые чародеями. А Вы знаете, что его устройство – уже давно не секрет? Что на юго-востоке нашего всеблагого Септрери разбойники поддельными шарами пользуются? Не такими мощными, конечно, как из королевских арсеналов, но карету, защищенную всякой волшебной дребеденью, грабануть вполне хватает. Так что это ерунда все. Еще что?

Прайло замялся. Он прекрасно помнил разговор начальника с Усстагой Норком. Но изображать из себя дурака было уже поздно. Пятнадцать лет назад надо было прикинуться слабоумным, когда скромному аптекарю сделали интересное предложение. И ведь мог отказаться, никто бы и пальцем не тронул.

– Мне показалось, что этот пуаньи понял, что сболтнул лишнее. И после этого умер. Либо сам, либо как наказание.

– Сам, – сказал вастер и сделал очередной большой глоток. Бутылка опустела, и он полез за новой. Пустую просто кинул на пол. Не разбилась.

– Он говорил что-то про трудное наследство и похоть. Что-то из этого…

Прайло посмотрел на своего начальника. Тот довольно улыбался. Похоже, способности к размышлениям и наблюдательность агента вкупе с вином вытеснили на несколько мгновений ярость и злость, вызванные гибелью телохранителей и лейнских негласных.

– Про похоть забудьте. Он ходил тут к одной вдове, кобель драный. Наверное, все произошло как раз тогда, когда он на ней пыхтел. Или, – усмехнулся Кайло Шмарсси, – она на нем. А вот наследство… Ни о чем не говорит?

Прайло отрицательно помотал головой. Мало ли какое могло быть наследство. В бумагах было завещание? Как-то слишком много мертвых на одно наследство, да и такой интерес начальника Черного стола Негласного кабинета – не по поводу банального золота. Если только не земли?

– Что-то с наследованием титулов?

Вастер снова не ответил сразу. Он ходил кругами по зале, держа в руках вино, но так и не приложившись к новой бутылке. Агент Варконне сидел, стараясь не издавать ни единого звука, даже дышал совсем тихонько, через раз. Он понимал, что именно в этот момент решается его судьба. Может так статься, что из дома начальник выйдет один, а подчиненный останется ждать, пока его плохо пахнущее тело найдут соседи.

– Варконне, – снова перешел на фамилию вастер, – Вы вообще как видите свою дальнейшую жизнь? В смысле, чего хотели бы добиться?

Непростой вопрос, но на эту тему Прайло размышлял часто. Размышлял и жалел себя. Хотя вот сейчас, после пережитого, он понял, что скулить и ныть, даже не вслух, а себе самому, больше не хочется.

– Господин Шмарсси, я достиг максимума, Вы же сами понимаете. Полтора короля в десятину, агент на разъездах до старости. Скромный пенсион потом.

– Почему у Вас до сих пор нет жены? Вам же уже сорок шесть?

– А выгляжу на пятьдесят шесть. Не сложилось.

– Вы хлюпик, Варконне.

– Рад стараться, – буркнул тот.

– Не обижайтесь, – вастер наконец отхлебнул, но неудачно, и вино потекло по подбородку за ворот. Кайло Шмарсси выругался.

– Не обижайтесь, – повторил он. – Не все быть бравыми героями, нужны и хлюпики. Но у меня к Вам предложение. Вы или остаетесь хлюпиком, забывая о том, что здесь произошло. Ведь забудете? Конечно, забудете. Либо…

Вастер снова замолчал, но на этот раз Прайло в нетерпении поторопил его.

– Либо?

– Либо Вы выслушиваете сейчас от меня все то, что тут на самом деле, как я понимаю, а я, оторви мне все сразу, понимаю все правильно, произошло. И происходит. И тогда Вы, Прайло, переходите совсем в другую категорию.

– С другой зарплатой?

– Семь принцев десятину и сто пятьдесят подъемных.

На какой-то момент Прайло забыл, как дышать. Деньги не просто хорошие – отличные!

– Правда, и спрос другой. Работать будете со мной, свободных дней не предвидится, даже в праздники. Но и отвечать будете со мной. И за то, что не доложили, и за то, что не смогли. Согласны?