– Вот оно, вершина наша!

В руках он держал невзрачную сумку для бумаг, украшенную тисненым изображением барана – знак дипломатической неприкосновенности. Тойло читал когда-то, что глуповатое животное стало символом высоких переговоров, потому как однажды именно на овечьей шкуре был подписан какой-то важный мир после долгой войны.

– Интересно, сумочка-то безродная?

– В смысле?

– На таких должен быть герб страны, которой она принадлежит. На этой нету. Только чья-то печать, не знаю чья.

– И что это значит?

Ростримо внимательно посмотрел на Тойло и улыбнулся чуть ли не до ушей.

– А то, что мы в таком дерьме, что даже и не рассчитывали на это.

В этот момент пленник рванулся вперед, одновременно заваливаясь влево, чтобы уйти от удара наемника. Вагнер прыгнул в сторону, в Шаэлью полетел табурет для ног. От него он уклонился, а вот стул выбил его из кабинета. Хорошо хоть таким тяжелым сложно размахнуться, и ребра остались целы. А ведь мог и в голову попасть!

Изнутри послышался визг Ростримо и Тойло вскочил на ноги. В комнате уже успели сдвинуть стол чуть ли не на центр, шпион держался за столешницу, которую охранник пытался выдрать из его рук, и истошно голосил. Витаньери успел сделать два шага, когда стрелок развернулся и прыгнул навстречу. Меч бесполезно свистнул выше: враг нырнул вниз. Ему почти удалось поймать ноги Тойло, потерявшего в суматохе дагу, но тот в последний момент выставил колено, в котрое охранник въехал лбом.

– Три… короля!...

Обычно после таких ударов падают без чувств, но проклятый арбалетчик даже не моргнул, хотя и оставил мысли о захвате, а вот нога наемника перестала гнуться. Он попытался опустить клинок в спину соперника, однако эта сволочь умудрилась пихнуть опытного солдата в пах. Совокупно с пораненным коленом это доконало Тойло. Пришлось падать, хотя и очень не хотелось. Стрелок вцепился ему в пояс и подтянулся, намереваясь подмять под себя ненавистного налетчика.

Сейчас яйца откусит!

Три короля поймут, откуда взялась такая мысль, но тут витаньери по-настоящему испугался. Он замолотил по голове врага кулаками, хотя и без видимого результата.

Подскочил Ростримо. Аврасту он тоже потерял, зато нашел ту самую табуретку, которой охранник не смог попасть в наемника. Первый удар пришелся защитнику ценного имущества по спине, он взревел и повернулся к нападавшему. Как раз в тот момент, когда господин Вагнер опускал свое оружие во второй раз. Стрелка сдуло с Тойло, нос хрустнул и сплюснулся, а глаза закатились. Впрочем, неугомонный тут же попытался подняться вновь, но в этот момент витаньери дотянулся до меча и, не заботясь об аккуратности и скупом, рациональном уколе, от души, как был – лежа – рубанул по шее. Промахнулся, попал по голове. Клинок глубоко вошел в череп, и охранник, наконец, замер.

– С горы на жопе…

Тойло поднял взгляд. Ростримо стоял, широко расставив ноги, и тяжело дышал. В руках он сжимал две ножки от табуретки, остальные части валялись среди общего бедлама.

– Три короля мне в задницу, – согласился с компаньоном витаньери.

Колено нещадно ныло, в глазах плавали розовые круги. Да, давненько так не доставалось.

– А ты чего так орал-то?

– Кто?

– Ты!

Ростримо непонимающе уставился на Тойло, потом вспомнил:

– Этот кретин пытался меня схватить и хотел сдвинуть стол. За открытую столешницу!

Тойло не понял трагизма ситуации.

– Он ее чуть не оторвал! Вот тогда бы все, как ты сказал, сюрпризы сработали бы разом.

– Ой…

– Вот тебе и ой!

Да, было от чего визжать. Тойло осторожно, стараясь не нагружать поврежденную ногу, встал. Колено вроде работает, надо только расходиться немного. Все же чувствуется возраст, тяжеловато стало прыгать вот так, получая тумаки.

– Что с сумкой?

– Вот она. Авросту мою не видел? А, вот она. Деньги возьмешь? Сможешь идти?

– Смогу, сейчас отойдет. Этого Норка будем дожидаться?

Ростримо подумал, но решил, что надо сматываться.

– Опасно. Я не знаю его способностей, но вообще мне не хочется тут задерживаться. У них точно должны быть свои сигналы, Норк поймет, что в доме кто-то другой, еще на улице. И, например, вызовет стражу. Твоя дага, держи. Пошли.

Они вышли в коридор, уже не скрываясь. Впрочем, если в доме кто и был, то после драки в кабинете точно должен был понять, что что-то случилось, как бы крепко он ни спал. Тойло никак не мог поверить, что стены, зачарованные на тишину, поглотили все звуки, и соседи даже не догадались, что произошло буквально за стеной.

– Ростримо, но он – это потенциальный преследователь.

– Не спорю, но лучше так, чем драться со всей стражей Лейно. Нам, на самом деле, повезло, что Норка не было тут. Я не знаю, что это за человек, но смотри, как за его бумаги дрался этот баран.

– За бумаги?

– Да. Когда я взял золото, он был спокоен и, по-моему, даже был готов спокойно умереть. Но как только у нас оказалась сумка, он как взбесился.

– Не знаю. Я бы вот так просто умирать не стал бы. Тоже бы сопротивлялся.

– Он не сопротивлялся, он нас убивал.

С этим витаньери, подумав, согласился. И в самом деле: охранник не пытался убежать, когда Тойло вылезал из-под кресла в коридоре, а всеми силами стремился добраться до Ростримо, не представлявшего в тот момент прямой угрозы.

Спускаться было тяжело, но вроде бы обошлось без серьезной травмы. Шаэлью выругался сквозь зубы, помянув родных недавнего соперника до двадцатого колена. Внизу ничего не изменилось – светловолосый лежал там, где зарезали, бугай плохо пах из разрезанных кишок рядом с дырявой (ого, семь дырок!)  дверью, оставшиеся двое тоже оказались на месте. Хотя наемник уже готов был к чему угодно.

– Господину Норку еще надо будет догадаться, что это я был. Я ведь сбежал несколько дней назад. Нет, он наверняка решит, что тут завертелось что-то более серьезное, чем скромный сотрудник Второго управления.

– Второе управление дамнорской жандармерии?

– Ага, оно самое. Удивлен?

– Удивлен, – согласился Тойло.

Дамнор отстоял от Септрери на две тысячи крепов – расстояние солидное. Это за Дельту, за Кравлу и еще за несколько стран. Географию той части света витаньери представлял плохо, но то, что Дамнорское королевство – это далеко, он осознавал. Хотя слава о нем оказалась вполне достаточна, чтобы знать, что такое Второе управление. Тамошний Негласный кабинет.

– Как тебя занесло-то.

– Королевская надобность не знает расстояний. Так, минуту на отдышаться и привести себя в порядок. Как я выгляжу?

– Как маазальский мальчик-проститутка.

– Тьфу, дурак! Ты и их пробовал?

– Тьфу на тебя! У меня с мордой как?

– Нормально, только отряхнись.

Да, котарди вывозил прилично, и штаны нуждались в хорошей чистке. Пока Тойло приводил одежду в хоть чуточку пристойный вид, Ростримо объяснял ему план дальнейших действий.

– Тут до ворот всего четыре квартала. Сейчас выходим, сразу налево до первого перекрестка. Потом идем направо до стены, и снова направо. Там уже и ворота.

– Открыты что ли?

– Конечно. Не война же. Там, кстати, будет довольно людно, с севера там предместья, народ постоянно шастает.

– А лошади, вещи?

– Все предусмотрел, дорогой компаньон. Лошадки ждут нас в трех крепах к западу, в публичных конюшнях.

– Хорош. Только мог бы сразу мне все сказать. Случись что…

– Надо было. Но мы с тобой, Тойло, вообще себя вели как мокрые ягнята.

– Как кто?

– Новички. Пошли. Хотя стой...

Ростримо исчез за дверью, ведущей в кухню, и вернулся с бутылкой вина в руках.

– Глотни.

– Зачем?

– Если что – скажемся пьяными.

Тойло приложился к горлышку. Вино было посредственным и слишком сухим, поэтому отпил он ровно столько, чтобы появился запах, зато промокнул белым вином щетину.

На улице никого не было. Оказывается, уже совсем стемнело, и зеленый глаз луны залил мягким светом стены вольного города. Фонарями Северный конец не обзавелся, но компаньоны сейчас этому были только рады. Тойло подобрал лежащие на камнях грабли и лопату и вновь спрятал клинок в сверток. А ведь это тоже изначально не предусмотрели, вроде как пришлось бы идти сквозь ворота с мечом под мышкой. Не запрещено, но вопросов было бы не миновать.