И барабан не умолкал.
"Пошел народец на работку!
Лукич подумал. - Да, ступай...
Поройся там, руды в охотку
И не в охотку покопай...
Есть грош, достать на подаянье...
Поди, Скобеевы живут,
Их в кандалы не закуют,
Не отдадут на покаянье...
Ну, вот тебе и взял взаем!
Постой! постой!., ведь этот дом
Купца Пучкова... Э, почтенный!
Я про тебя и позабыл!
Пучков... да! я ему служил:
Святоша, человек смиренный...
Гм... мастер, нечего сказать,
Горячий уголь загребать
Чужой рукой!"
15
Угрюм и прочен
Пучкова дом. На кровле тес
Зеленой плесенью порос.
Железом накрест заколочен
Закрытый ставень кладовой.
Косматый сторож, пес цепной,
Лежит в конуре у забора,
Амбары в стороне стоят,
Их двери крепкие от вора
Замки тяжелые хранят.
Безлюдно в комнатах просторных
(Хозяин не имел детей
И редко принимал гостей),
Висят картинки в рамках черных,
Пыль на полах и по столам,
И паутина по углам.
Но спальня с желтыми стенами
Светла, опрятно убрана,
Весь угол занят образами,
Лампадка вечно зажжена,
Кровать накрыта простынею,
И полон шкап церковных книг;
Иных терпеть не мог старик
И называл их чепухою,
Потехой праздных болтунов,
Соблазном молодых голов.
В суровой школе горькой нужды
Пучков с ребячества окреп.
Его отец был стар и слеп,
И сын, изнеженности чуждый,
Переносил мороз и зной,
Шатаясь по миру с сумой.
Порой калекой притворялся,
За крендель колесом катался
И на кресте всегда берег
С казной холстинный кошелек.
Один купец, старик бездетный,
Полубольной и безответный,
Его за бойкость полюбил,
Одел и в лавку посадил.
Приемыш рос, добру учился,
Поклонен, расторопен, тих,
За делом в лавке не ленился,
А ночью Жития святых
Читал хозяину от скуки.
Святых мужей слова и муки
Всё помнил, но из чудных строк,
Увы, урока не извлек!
Читал, читал - и за услугу
Купца ограбил наконец.
Не вынес бедный мой купец:
И пил, и плакал, спился с кругу,
И ночью, пьяный и больной,
Застыл средь улицы зимой.
Чужого золота наследник,
Пучков себя не уронил.
Глядел смиренником и был
О чести строгой проповедник.
Не кушал рыбы по постам,
Молился долго по ночам,
На церковь подавал грошами,
Перед нетленными мощами
Большие свечи зажигал,
Но плутовства не покидал.
И странно! плут не лицемерил:
Он искренно в святыню верил.
Да! совесть надо очищать!
Что делать! страшно умирать!
Пучков об аде начитался...
И как же он чертей боялся!
На полчаса вздремнуть не мог,
Три раза "Да воскреснет бог"
Не повторив. Теперь, угрюмый,
В очвках, псалтырь читал, он вслух,
Но враг добра, лукавый дух,
Мутил его святые думы
И вдруг - с духовной высоты
На рынок, полный суеты,
Их низводил.
Лукич явился.
Перед Пучковым извинился:
Я, мол, читать вам помешал
И пол вот грязью замарал...
Хозяин поглядел пытливо
На гостя, поднялся лениво,
Бумажкой книгу заложил,
Зевнул, молитву сотворил
И отвечал: "Да, дождь сегодня,
Все хорошо: все власть господня...
Ты здешний?"
- "Здешний мещанин.
Не угадали?.. Карп Лукин".
И речь повел он стороною:
Я, мол, известен вам давно,
И позабыть меня грешно:
Служил, как надобно... Нуждою
Теперь убит. Имею дочь...
И рассказал Лукич, в чем дело.
"Гм... жаль, что не могу помочь!
Мое богатство улетело,
Как дым в трубу. Все разошлось
По добрым людям. Да авосъ
Промаюсь... Стар... гляжу в могилу...
И время! господи помилуй!".
- "Нельзя ли, сударь, пожалеть?
Вы сомневаетесь, известно...
Вот образ - заплачу вам честно!
Без покаянья умереть,
Коли солгу!"
- "Зачем божиться?"
- "Да тошно! Кажется, готов
Сквозь землю лучше провалиться,
Чем эдак вот из пустяков
Просить и мучиться напрасно!"
- "Ох, милый, верить-,го опасно!"
И тонко намекнул купец:
Обман, мол, всюду; всяк - хитрец)
Наскажет много, правды мало...
Да! время тяжкое настало!
Не мудрено взаем-то дать,
Но каково-то получать!
Напрасно телом и душою
Лукич божился, умолял,
В заклад домишко предлагал...
Кремень-купец махнул рукою:
"Эх, ну тебя! заклад не тот!
Твой дом не каменный! нейдет!"
- "Несытая твоя утроба!
Ну, стало, голову мне снять
И под заклад тебе отдать?
Ведь ты вот-вот под крышку гроба!..
Кому казну-то ты копишь?"
- "Опомнись, с кем ты говоришь?"
- "С тобою, старый пес! с тобою!
Ты вместе воровал со мною!
Клади мне денежки на стол!
Делись! я вот зачем пришел!"
- "И ты мне мог? и ты мне смеешь!.."
- "Кто? я-то?.. Ты не подходи!
И в грех, к примеру, не вводи,
Убью! вот тут и околеешь!"
Пучков оцепенел. Немой,
Стоял он с поднятой рукой;
Огнем глаза его сверкали,
И губы синие дрожали.
Лукич захохотал. "Ну что ж,
Ударь, попробуй! Что ж не бьешь?"
- "Вон, изверг!"
- "Не бранись со мною1
Я выйду честью! Не шуми!
Не то я... прах тебя возьми!..
Не стоишь, правда... Бог с тобою".
Пучков стонал. Он гадок был:
Бессильный гнев его душил.
"Прощай! садись опять за книги,
Копи казну, надень вериги,
Все, значит, о душе печаль...
А жаль тебя! ей-богу, жаль!"
"Нет, не дождаться мне помоги!
Грустил дорогою бедняк.
Не верят мне. Я - голь! кулак!
Вот и ходи, считай пороги,
И гнись, и гибни ни за что.
На то, мол, голь! кулак на то!
Гм... да! упрек-то ведь забавный!
Эх ты, народец православный!
Не честь тебе лежачих бить,
Без шапки сильных обходить!
Кулак... да мало ль их на свете?
Кулак катается в карете,
Из грязи да в князья ползет
И кровь из бедняка сосет...
Кулак во фраке, в полушубке,
И с золотым шитьем, и в юбке,
Где и не думаешь, - он тут!
Не мелочь, не грошовый плут,
Не нам чета, - поднимет плечи,
Прикрикнет - не найдешь и речи,
Рубашку снимет, - всё молчи!
Господь суди вас, палачи!
А ты, к примеру, в горькой доле
На грош обманешь поневоле
Тебя согнут в бараний рог:
Бранят, и бьют-то, и смеются...
Набей карманы, - видит бог,
В приятели все назовутся!
Будь вором - скажут: не порок!
Вот гадость! тьфу!"
И шаг широкий
Старик с досады ускорил.
Но вдруг его остановил
Стук рамы. Смотрит - дом высокий,
С кудрявым вензелем балкон
Густой сиренью окружен.
Заклятый враг ученых споров,
Его жилец, профессор Зоров,
С сигарой под окном стоял
И старика рукою звал.
16
Ученой бурсы отпечаток
Невольно Зоров сохранил:
Знал букву, глубже не ходил.
Был в разговорах прост и краток
И словом "вот" их украшал;
Без нужды кашлял. Бог создал
Его не злым, но... впрочем - мимо:
Подчас молчать необходимо...
Деньжонки славно наживал.
Лукич был встречен благосклонно,
Обласкан - и не мудрено:
У старика, тому давно,
Мальчишка, труженик бессонный,
