— Пойдем, — повторил таким тоном мужчина, что все предыдущие намерения были едва ли не посланы к чертям.

— Нет, — решила я настоять на своем. — Пока не объяснишь, что произошло, я с места не двинусь.

Наверное, такое я могла бы говорить кому угодно, но не человеку, в своей второй ипостаси являющимся драконом. Видимо, поняв, что я не шучу, и действительно буду подпирать косяк до победного конца, он без лишних слов закинул меня себе на плечо и куда-то понес.

О да, я могла вырываться, кричать, ругаться, царапаться, дергать ногами и молотить кулаками в каменную спину. Я это и делала, шипя и извиваясь дикой кошкой, но все оказалось бесполезным. И мне пришлось, признав явное физическое превосходство Арвелла, постараться лишь удобнее устроиться на его плече и насмешливо протянуть:

— Не устал?

— Нет.

Ну, хоть не лапает, молча несет по коридорам, все ниже и ниже, не сбиваясь с шага и ровно дыша. Я намотала на палец черную прядь, не сильно, но мстительно дернула — нет, никакой реакции, как будто подо мной не человек, машина. Но такое неадекватное поведение меня тревожило все больше и больше. А когда мы миновали первый этаж и стали спускаться в подвалы, то мне уже действительно стало не до веселья. Что надумал этот псих? Что пришло в его ненормальную голову? Я скрипнула зубами, стремясь удержать ставший уже настоящим страх. Пытки? Месть? Что-то еще? Он прознал про мое желание украсть драгоценности? Еще что-то? Я ногтями впилась в спину, с тоской и ужасом глядя на то, как мимо проплывают тусклые факелы, как удлиняется череда решеток по обе стороны, как все дальше и нереальнее выглядит помельчавший выход к свободе. Что же ты удумал, разноглазый? Что сейчас со мной будет?

— Ар… Арвелл, — зашептала я жарко и сбивчиво, — пусти меня, пожалуйста, отпусти! Не делай мне ничего, не надо… ты меня пугаешь, Арвелл, перестань, прошу.

Лишь придерживающая меня рука напряглась, крепче прижала к плечу, предотвращая попытку побега.

Мы продвигались все дальше и дальше. Сокровища, значит? Все дело в них? Но я ведь ничего не украла еще, ничего не взяла, я пока еще ни в чем не виновата!

Рутхел снял меня резко, поставил. Вот сейчас и надо рвануть. Но нет, холодные жесткие пальцы уже обхватили запястье, не оставляя ни малейшего шанса освободиться.

Мы были у той самой двери, которую я с огромным трудом смогла открыть. Разноглазый же отворил ее одной рукой без видимых усилий.

Блеснул металлом стилизованный дракон, грозным взглядом вонзились горящие глаза, вздыбились пластины крыльев.

— Эта машина, — кивнул в сторону дракона Арвелл, — средство для упрощения сложного и длительного ритуала воссоединения. То, что ранее причиняло боль и соединяло навсегда, теперь свелось к действию в несколько минут.

Он говорил спокойно, ровно, не позволяя себе никаких эмоций. Будто лекцию читал притихшей аудитории или показывал пример решения уравнения, разобранного им самим уже тысячу раз.

— Единожды связав себя узами, драконы уже не способны что-то изменить, ибо такова их природа. И если ошибался дракон, то это была не та ошибка, которую можно исправить.

— И?

— Мы не соединились с Эллис узами потому, что машина ее отвергла.

— Нормально, — протянула я. И из-за этого нужно было меня тащить чуть ли не через весь замок сюда? Однозначно, тут даже не сумасшедший дом, а натуральный детский сад. — А не пробовал доверять не машине, а сердцу? А еще лучше — собственным мозгам?

Дракон ощутимо скрипнул зубами, и я невольно притихла, поняв, что лучше сейчас следить за своим языком. Или я не все понимаю, или же рядом со мной стоит далеко не самый безопасный и сдержанный человек.

— А не приняла потому, — уже мягче после некоторой паузы добавил Арвелл, — потому что в нее попал генетический материал иного человека, не Эллис. Твой.

— Мой? — Изумилась я. — Ты это… совсем того?

— Твой, — повторил Арвелл, — только ты постоянно рыскала по моему дому.

Когда? В памяти всплыл почти незаметный укол, даже ранки не оставивший. Этого, что ли, оказалось достаточно? Или простого прикосновения хватило?

— И что же теперь? — Голос подвел, дрогнул и зазвучал чуждо, хрипло.

— А вот что.

И он с силой содрал с моего запястья привычный и удобный широкий браслет, втолкнул мою руку в желоб под металлическое крыло дракону. Совсем, что ли, охренел?

— Пусти!

Вложил свою.

— Не вздумай!

Я не знаю, что сейчас происходило, но мне это не нравилось все больше и больше. Ритуал? Этот придурок что-то говорил о ритуале ведь! И это значит…

Вспыхнули ярче каменные глаза.

— Ненормальный!

Два огонька, как брызги умирающего солнца, сталь, твердая, как уверенные потоки воздуха под крыльями.

— Перестань! Немедленно! Прекрати! Твою же…

Я осеклась, когда обожгло едва ли не до кости, пронзило болью и тут же отпустило. Хватка ослабла, и я рывком высвободилась. Но поздно: правую руку обвивал новый, едва ли не вросший в кожу браслет, тускло поблескивающий платиновыми краями и приковывающий взгляд черной полосой по центру с антрацитовым переливом.

Я долго на него глядела, отупело и бездумно, не чувствуя совершенно ничего. А потом внутри меня вдруг что-то взорвалось и застлало все красной пеленой.

— Вот ты в своем уме, Арвелл? Ты хоть чем-нибудь подумал? В твоей пустой голове хоть что-то есть? Идиот! Кретин! Бестолочь хвостатая! Психопат! Ненормальный!

Мне уже не хватало воздуха…

— Придурок! Тварь! Ненавижу тебя! Вот только не говори мне, что мы сейчас поженились! Скажешь — убью! Тут же! На месте!

— Поженились… — эхом подтвердил дракон.

И мои силы иссякли, голос сорвался и стал совсем простым, тусклым…

— Ящерица ты крылатая, дурень. Можно было же… ну не знаю, отмыть эту штуку, продезинфицировать… было… А теперь что? Как со всем этим разбираться?

— Никак. Обратного пути нет. Но ты все равно свободна, можешь уйти, когда хочешь.

Сообщил и, развернувшись, быстро двинулся прочь.

— И уйду! — Крикнула я вслед на пределе возможностей, моля всех богов, чтобы этот балбес даже не смел оборачиваться.

Почему-то вдруг стало страшно с ним встретиться взглядом и заметить что-то такое, что все окончательно переломит и разрушит.

Арвелл, к счастью, не оборачивался.

Часть 2. Команда

Глава 16

Пила я много и опустошенно, отрешенно наблюдая за тем, как по главной дороге неслось время, не замечая меня, сидящую на обочине. Здравствуй, мир, а вот и я! Здорово мы с тобой начали знакомство, правда? Сейчас еще по одной, и… Я пила, поднималась в снятую в таверне комнату, погружалась в какое-то забытье, очухивалась, встряхивалась от липких мутных сновидений и снова спускалась — за следующей порцией то тяжелого кислого вина, то горчащего пива или пряной водки. Да, мир, нам с тобой хорошо, согласись? Зачем куда-то рваться? Нет, надо куда-то рваться, но я уже не помню, зачем. А, не, еще помню. Ну ничего, еще посидим тут… Порой я что-то брала поесть, время от времени механически расплачивалась, и снова погружалась в грязно-серое перетекание дней. Или недель? А, может быть, всего лишь часов, только очень долгих, растянутых и лишенных границ.

Время… Время иногда спотыкалось, растягивалось, обдирая коленки и ладони об асфальт, и зло и пьяно цеплялось ко мне, садистки забрасывая в какие-то безумные петли. Или это память шалила? Или все тот же красивый, новый, сверкающий и пестрый, как узоры из стеклышек в калейдоскопе, мир глумился надо мной?

И снова выла зверем Эллис, пока я сама не вызверилась так, что та моментально заткнулась. Отступила, полная ужаса, кинулась прочь… Или все иначе было? Да, по-другому, разумеется… Это Эллис лишила меня дара речи, это она прокляла всевозможными проклятьями. Хотя нет, вот как, на самом деле, все произошло…

Выровнялась петля, оглушила звоном завибрировавшей струны, выбросила прочь — в королевские чертоги. Король — златокудрый ангел, молодой и ясный, дружески беседовал, а супруга его, беременная и нездоровая, поджимала змеиные губы, но тут же, спохватываясь, улыбалась. Первенца ждали, и дракон дал гарантию, что теперь их благополучию ничего не угрожают. Король то ли поздравил, то ли посочувствовал, вывел на балкончик — навстречу ликующей толпе. А я… а что же тогда я-то…