Когда вино было готово, зашедший к ним Фредерик Сван назвал его обычным самогоном, такое пойло у них готовили в российских деревнях, но потом, попробовав, сказал, что это настойка, но со временем он решился называть это вином. Это вино хотели заполучить все, но Мария не хотела выдавать секретов их семьи, и отдавать всем просто так бутылочки с напитком, будто бы думая, что вкусив его, другие разгадают все секреты лордов Хомсов.

- Восхитительно, - произнес Виктор, - чем-то оно отличается от ирландского, даже не могу понять чем, это неописуемо.

- Оно отличается, милый мой, специями. Женишься, научу твою жену готовить его, - она засмеялась, Виктор стал мрачен.

- Что случилось? – беспокойно спросила она, внимательно изучая перемену в брате.

- Опять проблемы на работе? – он был тронут ее заботой.

- Еще чего! – фыркнул он, - мы расстались с Изабеллой, мы были с ней последние четыре года моей жизни.

- Ты говоришь, как старик. Тебе всего двадцать пять, ты очень молод, - Мария села на софу, поджимая под себя ноги, - сейчас каждая готова на тебя кинуться, тебе стоит приглядеться прежде, чем кидаться в омут с головой в брак.

- Ты, как всегда практична, - Виктор снова отпил вина.

- Я думаю о тебе, - прошептала она, кладя голову на его плечо.

- Обычно беспокоюсь я, - также тихо ответил он. Мария вздохнула, они оба замолчали, и долгое время ничего друг другу не говорили, - я не готов пока к такому шагу, Мария.

- Кто-то ждет большое чувство, - она заливисто засмеялась.

- Мне же захочется когда-нибудь семью, детей, но не сейчас, но не встретил я еще ту единственную, при виде которой у меня все бы перевернулось внутри, - его сестра внимательно слушала его, при этом даже ни разу не взглянув на него.

- Кто тебя знает! – это было сказано и с иронией и с горечью, - но женщин ты любишь, - протянула она.

- Как едко сказано, - подметил он, - мне пора ехать, ждет Артур. Сегодня же прием, жду тебя.

Платье, сшитое из темно-синего гипюра, одетое на белоснежный чехол из органзы, переливалось, это был подарок от подруги, имевшей магазинчик модного платья в Вест-Энде. Покрой был просто изумителен, и Мелани Дьюран сознавала, что одела его для этого приема, где можно было найти себе жениха. С нервами, дрожащими, как молодой только что, распустившийся цветок, трепыхающийся на сильном ветру, Мелани прошла в залу, ее мать погладила ее по руке. Этот прием устраивала компания Виктора, чтобы привлечь новых инвесторов. Отец Мелани мечтал вложить денег в новую компанию.

Когда они входили в зал, Мелани с любопытством взглянула на Виктора Хомса, который не принуждено с кем-то болтал. Она решила, что в вечернем одеянии он выглядит еще более внушительно, чем обычно, хотя видела она его всего однажды. Мелани была не маленького роста, но рядом с ним казалась себе маленькой. Не очень богатый, красивый, особенный, мужественный. Мать подтолкнула его к нему, и она нерешительно подошла к Виктору.

- Мелани Дьюран, - представилась она. Он оглядел ее с ног до головы. Это была молодая девушка с розовыми круглыми щеками, яркими голубыми глазами, и медовыми волосами. Очередная девица, как же он устал от них. До этого на его свободу посягала Соланж, а потом и Верочка, и множество других девиц, чьи матери толкали их в его объятья. Он улыбнулся ей из вежливости.

- Виктор Хомс, - ответил он, - хозяин этого вечера.

- Я знаю, - робко прошептала она.

Они весь вечер провели вдвоем. Мария потом, сказала что, Мелани хорошая девушка из хорошей семьи. Ее отец нажился неплохо на войне, но он не был человеком их круга, хотя Виктора это не беспокоило, для него это было не самым главным. Мелани было девятнадцать, она была умной милой девушкой, с ней о многом можно было поговорить, и целый месяц они проводили, прогуливаясь по Лондону. Но Виктор ничего не чувствовал, кроме нежного чувства к ней и дружбы. Потом Мелани уехала вместе с матерью в Швейцарию, так Жанна рассчитывала что, Виктор все это время будет, сходит с ума от одиночества, скучать по ней, но время покажет, как будут развиваться их отношения.

₪

В конце июля Урсула родила сына, его назвали в честь деда и отца Артура – Чарльзом Тревором Йорком. Артур был счастлив, они наконец-то померились с Урсулой, и мало-помалу он разрешил ей приоткрывать покровы его жизни. Они сблизились, вечерами они пили вместе чай у камина, и Артур делился с ней планами на будущее, он мечтал купить домик загородом, где бы им и их детям было бы хорошо, где они, как он в детстве мог бы бегать по полям, смеяться и вдыхать прелый запах земли. Иногда в минуты душевной невзгоды он рассказывал жене о тех ощущениях, что пережил в той жизни, о том как был влюблен в Марию, и о том как любил сжимать между пальцами изумрудные травинки, и набирать полную грудь их аромат. Это было в той жизни, и сейчас почему-то все чаще его одолевали воспоминания. Он не мог понять почему, он думает о месте, которое оставил без сожаления. «Все уходит, все проходит», - говорила Урсула, и он с легким вздохом понимал, что все произошло не зря, оставив Ирландию, он обрел себя в Англии.

Урсула больше не переживала за мужа, ее беспокоила сестра. У Аманды, как всегда все было хорошо, ее беспокоила Диана. Сестра стала писать меньше, конечно, все можно было списать на возраст, ей уже было шестнадцать, и это возрасту присуща взбалмошность и эгоистичность, но не Диане. Она почему-то отказалась приезжать на месяц в Лондон, чтобы провести его рядом с семьей и друзьями. Аманда понимала причину переживаний Дианы, Диана влюблена безответно, в Виктора. Виктор же только и говорил о Мелани Дьюран, а значит, он влюблен в эту девушку, не смотря на то, что ее сейчас нет в Лондоне. Он писал ей нежные письма, и получал от нее веселые ответы, как же Диана, Диана, которую он никогда не полюбит, спрашивала себя Урсула. Неужели ее сестра не может понять, что Виктор не жаждет ее общества, в том понимание в каком он понимает любовь.

Поэтому она страдала, он больше не писал ей, и тогда она поняла, что у него появилась любовь. Ей было невообразимо больно осознавать его влюбленность, для нее это было равноценно смерти. Она уже не замечала приставаний и полупрозрачных намеков Оливье, делала вид, что все ей безразлично, а порой чтобы, удовлетворить свое раненое самолюбие флиртовала с Рене и другими мужчинами, даже со своим учителем по математическим наукам, не понимая, тем самым она может навлечь на себя беду. И виной всему этому был Виктор Хомс.

- Что происходит с Дианой? – как-то спросил Артур у жены.

- Это называется безответная любовь, - прошептала Урсула.

- Почему без ответа, Диана такая прелесть, - он читал газеты, невнимательно слушая жену.

- Потому что, дорогой мой, она влюблена в человека, которого ты очень хорошо знаешь, - вспылила она, удивляясь его бестолковости. Артур отложил газету, смотря на жену, словно она обвиняет его в чем-то страшном.

- Ну, я-то тут причем? – тихо сказал он.

- При том, что твой Виктор морочит девочке голову, - она была готова швырнуть в него чем-нибудь, особенно когда увидела его невозмутимое выражение лица.

- Ну, я-то тут причем? – вновь повторил он.

- При том, что он твой друг, зачем он пишет ей письма и дает ложную надежду, а теперь она дуется на всех, потому что у него нарисовалась перспектива брака, - Урсула взад-вперед ходила по столовой.

- Это еще, как сказать, - протянул весело Артур, - может и жениться на Мелани, а может это ничем и закончиться. Ты просто не знаешь Виктора, так как его знаю я.

Вечером, когда два друга встретились на Тюдор-стрит, Артур попытался заговорить на тему поднятую Урсулой. Он пытался узнать, что он испытывает к Диане, но Виктор уводил его весь вечер от этой темы, все больше и больше вспоминая Мелани. Артур, придя домой, начеркал несколько строк Диане: «Все безнадежно, Виктор влюблен, прошу, забудь его, не порть себе и ему жизнь». Диана была в отчаяние, прочитав эти строки, он влюблен, ее Виктор отдал свое сердце другой.