Отряд британских военных, подошедший на Сэквилл-стрит и пытавшийся пресечь мятеж в зародыше, был отброшен огнем повстанцев.

Группы вооруженных добровольцев заняли Мэгезин-Форт в Феникс-парке, вошли в Дублинский замок, кондитерскую фабрику. Отряд Гражданской армии под руководством Майкла Маллина и группа женщин и бойскаутов из Воинов Ирландии заняли Сент-Стивенс-Грин и Хирургический колледж. В парках рыли траншеи и организовывали госпиталь для раненых. Они удерживали его в течение шести дней, после чего выбрались из окружения и скрылись. Пять небольших отрядов под командованием Эймона де Валера[7] взяли под контроль Боландз-Миллз, откуда контролировали улицы, ведущие из порта в южную часть города. Власти, отошедшие от шока, они попытались взять ситуацию под свой контроль. Повстанцам противостояли Королевская Ирландская полиция и регулярная британская армия.

Отсутствие поддержки восстания в других районах страны привело к тому, что за считанные часы власти подтянули к Дублину мощное подкрепление. Британские солдаты взяли город в кольцо, но полиция и армия встретили неожиданный и ожесточенный отпор. Борцы за свободу сражались с истинно ирландской решимостью и отвагой: в среду на мосту Маунт-стрит-бридж Де Валера с двенадцатью бойцами в течение девяти часов отражал атаки двух батальонов британской армии. В четверг, 28 апреля англичане задействовали артиллерию. В результате этого обстрела были разрушены прилегающие к Почтамту районы, в самом здании начался сильный пожар. Целые районы города лежали в руинах, росло количество жертв среди мирного населения. Мятежникам не хватало патронов и продовольствия. Патрик Пирс принял тяжелое решение о капитуляции и разослал свой приказ всем уцелевшим отрядам.

В воскресенье 30 апреля сложили оружие последние из повстанцев, в пять часов с крыши Почтамта были низвергнуты флаги, а вместе с ними и мечта о свободе…

Пасхальное восстание было почти самоубийственной попыткой освободиться от английского гнета, но и оно дало начало целому ряду процессов, которые привели спустя шесть лет к образованию Ирландской республики.

₪

- Ну, что мы едем в Дублин? – спросила Анна у Эдварда, - там праздники.

- Я вам не советую, - вставил Вильям Трейндж, - сейчас в Дублине не спокойно.

- Вы, слишком самонадеянны, - Каролина обратила на молодого мужчину свой взор. На часах было два часа, Сьюзи бледная вбежала в гостиную, - что произошло?

- В Дублине восстание, - молвила она. Мария взглянула на Вильяма, его взгляд говорил, что так и должно было случиться.

Все остались дома, но Марии было как-то не спокойно. Дублин далеко, а они здесь в Хомсбери, где пока все спокойно. Поэтому поздно ночью она снова вышла на улицу, чтобы прийти к своему старому дубу. Девушка ждала писем от брата, но он же много недель не писал. Писем снова не было к ее разочарованию. Она прислонилась к стволу дерева, не слыша тихих крадущихся шагов. Кто-то зажал ей рот рукой, откидывая в сторону, девушка упала на землю, слыша знакомый голос похожий на рык.

- Шлюха, я не позволю тебе шастать с ним, слышишь меня!

Дуглас Манелл накинулся на нее, как зверь. Мария не успела создать оборону, не смогла дать ему отпор. Его руки грубо скользнули по ее ногам без чулок, пробираясь к самому интимному месту ее тела. Она не могла плакать, она только тяжело вздохнула, почувствовав, как обмякает под его жестким телом, и слюнявым поцелуям. В этот момент в голове пронеслось сотни мыслей, и одна была ужаснее другой. Разве можно жить после этого? Она не стала сопротивляться, понимая, что сделает себе только хуже. Он обрушился на нее всей мощью, Мария прониклась жалостью к себе самой. Ну почему она не послушалась сэра Трейнджа? Он очень быстро закончил свое дело, и откатился в сторону, с улыбкой сытого кота смотря на нее.

- Ну, вот теперь-то ты точно станешь моей женой! – в голове билась мысль протеста, - они не позволят тебе быть с ним, потому что ты моя!

Он ушел, и она долго лежала под темным кубовым небом, на котором не было ни облаков, ни звезд. Сегодня началось восстание в Дублине, и сегодня рухнула вся ее прежняя жизнь. Больше нет Марии Хомс, больше нет ее, той милой гордой девчонки. Она встала, побрела в замок. Пробравшись на кухню, она нашла старые запасы травы, заварила ее себе, и залпом выпила. «Нет, никогда», - подумала она, и рыдания захватили ее…

Она проснулась в гостевой комнате, Мария не знала точно, в какой остановился Вильям Трейндж, но кто-то же ее принес сюда? Она присела на постели, все внутри ныло, но она смогла перебороть в себе слабость.

- Не делайте резких движений, - произнес кто-то, она увидела своего спасителя.

- Вы? – смущенно прошептала она.

- Да я, вы упали в обморок, а я, как раз заходил с черного хода, - начал объяснять ей Вильям.

- А вы были в Дублине? – он кивнул.

- Его нужно убить за то, что он сделал с вами. Это чудовищно, Мария, - он впервые назвал ее по имени, не употребляя приставки «леди».

- Я хочу к Виктору, - в отчаяние молвила она.

- Он ваш возлюбленный? – спросил он.

- Нет, он мой брат, - она зарыдала, - как же вся жизнь отвратительна. Я не хочу оставаться здесь. Я лучше стану чьей-то шлюхой, чем его женой.

- Мария, - он обнял ее, мягко гладя рыжие волосы, - восстание скоро закончиться неделя-две и я уеду.

- И вы меня бросите! – воскликнула девушка, - все меня покидают!

- Я заберу вас с собой, - она оторвала лицо от его плеча, - только при одном условии. Вы станете моей женой.

- Зачем вам нужна я испорченная, с больной плотью? – но в его глазах она заметила решимость и надежность.

- Вы не правы. У меня большой дом в Лондоне, деньги, и после войны я, наверняка, стану каким-нибудь послом. Мне нужна образованная жена и наследники. Я хочу любить вас, я… - она положила палец на его губы.

- Вы говорите не серьезно это, - в ее голубых глазах стояли слезы.

- Соглашайтесь, я готов ждать вас, - он робел, как юнец, - я люблю вас…

- Мы знаем друг друга всего неделю, мы…

- Мы поладим, вы…

- Взбалмошная девица…

- Нет, вы воспитанная, настоящая леди, вы… - он хотел ее поцеловать, но тут же сдержал себя, зная, что она пережила сегодня ночью.

- Я вам не подхожу… Ваша мать…

- Она примет вас, я увезу вас в Лондон, слышите в Лондон, - он горячо целовал ее руки, и жаркое волна омывала ее, - а если у вас будет ребенок, я готов дать ему свое имя.

- Никого ребенка не будет, - ответила она, - это один из секретов нашей семьи.

- Мария… вы…

- Я… но… - его близкое дыхание опаляло ее, как огонь крылья мотылька.

- О… я сделаю вас счастливой…

- Я соглашусь, - за окном уже вовсю светило солнце, - но мой отец, он будет против.

- Я не собираюсь, просить у него вашей руки. Я добуду лицензию на брак. Вы должны найти пару свидетелей, а потом мы уедем, - она вникала в его слова и его план, казался ей фантастичным, но в голове появлялась только одна мысль «Лондон, я поеду в Лондон», - она мечтательно вздохнула, упав вновь на подушки, отчего Вильям рассмеялся.

₪

Мария пробралась на кухню, где были Сьюзи и Патрик Сарс, их конюший, они пили молоко с хлебом и о чем-то говорили. Когда они заметили ее, то Сьюзи достала из корзинки свежих булочек с зеленью и овечьим сыром. Мария сияла, и мистер Сарс это заметил. С той ночи прошло шесть дней, восстание в Дубине стихало, а Вильям добыл разрешение на их брак.

- Вы сегодня радостная мисс Мария, говорят вы, и мистер Манелл через восемь дней женитесь, - мистер Сарс поставил кружку на стол.

- Нет, не поэтому. Я хочу вас попросить кое о чем, - она загадочно посмотрела на них.

- Что же, моя птичка? – Сьюзи спрятала булочки.

- Вы станете мои свидетелями, мы с Вильямом решили пожениться тайно от всех, - выпалила она.

- Господи, я сразу сказала, что он вам пара. Вы рядом с ним просто цветете, - она обняла девушку, - он вас увезет в Лондон, да?