- Вот такая … получилась, - убито проговорил он.

- Не переживай, - сочувственно сказал Соломин. – Хорошо, хоть сам жив остался.

Рома невесело усмехнулся.

- Охранник, блин. Сам жив, а шефа в куски.

Всё верно. И Соломин поймал себя на мысли о том, что если бы Штубину удалось сохранить жизнь Ворохова, пусть даже ценой своей, вся ситуация могла сейчас в корне измениться. Вместо этого он сказал:

- Перестань. Разорви тебя в той машине вместе с Дмитрием Александровичем, мы бы от этого не выиграли. Лучше расскажи, как всё произошло.

Роман осторожно пощупал локоть правой руки.

- Да рассказывать особенно нечего. Вышли мы из банка, на улице спокойно, обстановка в норме. Подошли к машине. Я дверь Александровичу открыл, он сел, как всегда. Я стал обходить машину, и тут как дало! Меня снесло к стенке, и здесь я вырубился. Пришёл в себя – уже люди вокруг, кто-то с огнетушителем, остальные бегают туда-сюда… Главное, я же должен был машину осмотреть, да понадеялся на охрану. Думал, раз площадка закрытая, так ничего не случится. Ещё и Александрович меня торопил, всё бегом, бегом.

- Куда это он так? – поинтересовался Рачек, сложив руки перед собой на столе. – Причину спешки не объяснил?

- Причина одна. Второй день уже мечемся, как зайцы угорелые. Вы же сами видели – он сейчас на месте не сидит… Не сидел, - поправился Роман.

- Ну, а куда ехать собирался, он сказал? – спросил Соломин.

- К нам, конечно. В банк, то есть. А перед этим куда-то в Дубовку нужно было заскочить.

- Интересно, - чуть наклонился вперёд Соломин. – А куда именно?

- Я не знаю, - простодушно ответил Рома. – Я не спрашивал, а он не сказал.

- Даже примерно?

Рома помолчал, вспоминая, а затем чуть качнул головой.

- Нет, не говорил. Точно.

Рачек прикрыл глаза, вспоминая план города. Нет, безполезно. Район вытянут настолько, что без точного адреса нужный дом найти не удастся. А перебирать все дома в дубовке подряд – времени у них нет.

- И зачем ему туда ехать, он тоже не сказал? – снова задал вопрос Соломин.

Штубин только посмотрел на него и беспомощно развёл руками. А Соломин подумал, что сегодня парню повезло дважды. Если бы он отвёз Ворохова в Дубовку, живым его бы никто уже не увидел.

- Когда вы выходили с Дмитрием Александровичем из банка, на улице какие-нибудь машины стояли? – спросил у Романа Рачек.

- Стояли, - подтвердил Штубин и начал медленно перечислять. – С нашей стороны «Жигули»-«семёрка» и «Москвич»-«комби». А на другой – «Опель», не очень новый.

- Люди внутри были?

Штубин опять немного помолчал.

- В «Жигулях» был водитель, в «Москвиче» – никого. В «Опеле» сидели два или три человека.

- Номера не запомнил?

- Нет. Угол был не тот. С нашего места номера не просматривались.

Рачек кивнул. Выстрел был наудачу и, как следовало ожидать, ничего не принёс.

- Ну, хорошо, - снова вступил в разговор Соломин, - а пока вы были здесь, он по телефону с кем-нибудь разговаривал?

Роман хотел потереть лоб, но поморщился и отдёрнул руку. По его лицу было видно, что он не понимает смысла задаваемых вопросов, но изо всех сил честно старается припомнить происходившее до мельчайших подробностей.

- Разговаривал несколько раз, - сказал он. – Один раз, по-моему, с Полиной и два… нет три раза с кем-то другим.

- С кем? – спросил Соломин. – Он называл какие-то имена? Фамилии? Хоть что-то из разговоров ты уловил?

Штубин медленно покачал головой и опустил глаза.

- Я тогда за этим не следил, - глухо проговорил он, рассматривая свои руки. – Я всё больше на присутствующих и по сторонам…

- Эх… - Соломин поднял руку и, подержав её какое-то время на весу, хлопнул себя по колену. – Мрак! И полная…

На этих словах в комнате появился давешний следователь. За время отсутствия энтузиазма в его лице не прибавилось ни на грамм, что свидетельствовало о таком же отсутствии каких-либо плодотворных идей.

- Вы уже закончили? – безцветно поинтересовался он.

- Пожалуй, да, - ответил Соломин и снова обратился к Штубину. – Вот что, Рома. Ты отвечай здесь на все вопросы, которые им ещё в голову придут, подпишешь показания и езжай домой. На ближайшие два дня ты свободен. Лечись, приходи в себя… Понял?

- Артём Константинович, - Роман поднял голову, а затем опять опустил взгляд на свои сцепленные в замок руки, - не отправляйте меня. Пожалуйста. Я ещё смогу пригодиться. Поверьте, мне лучше там с ребятами, чем дома… Вот так…

В голосе его слышалось неподдельное волнение. «Переживает, - подумал Соломин. – Ворохова не уберёг, теперь хочет в деле реабилитироваться. Боится возвращения Гриценко. И правильно делает. Хотя, первым делом Фёдорович возьмётся за меня». И он почувствовал, как зачесался загривок, что всегда предвещало приближение крупных неприятностей. Он бросил взгляд на часы. Вот-вот раздастся звонок от хозяина, и ему придётся объяснять, что его дочь до сих пор не найдена, и надежды на скорый результат нет. А за прошедшее время похитители уже должны были связаться с Владимиром Фёдоровичем и передать ему свои требования. И теперь придётся на них соглашаться, а это значит, что они проиграли, либо… О том, что будет в этом случае Соломин старательно пытался не думать и гнал прочь мысли о в о з м о ж н о м. Но мысли упрямо возвращались назад. И это было особенно плохо.

Рачек поднялся из-за стола, освобождая место следователю, и первым шагнул к двери. Соломин тоже встал и подвинул свой стул к стенке.

- Ну, хорошо, - сказал он Роме. – Закончишь здесь, возвращайся в банк. Дел сейчас по горло, найдётся работа и для тебя.

В глазах Штубина заискрилась надежда.

- Спасибо, Артём Константинович, - он тяжело сглотнул. – Вот увидите. Я в полном порядке… Всё, что нужно…

- Ладно, ладно, - Соломин ощутил вдруг странную неловкость, как бывает, когда нас начинают благодарить, хотя мы ничего особенного не совершали. – Если меня не будет, все наши в конференц-зале, подождёшь меня там.

Штубин кивнул. Лицо его, несмотря на жуткий вид, стало почти радостным. Но затем он повернулся к следователю, и это выражение снова исчезло, превратившись во всегдашнюю бесстрастную маску.

Рачек с Соломиным вышли на площадку, где всё так же беспорядочно толкалась масса народу, состоящая из оперативников, экспертов, санитаров, пожарных и служащих банка. Секунду постояв, они, не сговариваясь, направились туда, где был припаркован автомобиль Соломина. Здесь им больше нечего было делать.

15.

Рачек поблагодарил девушку, принёсшую ему стаканчик с кофе, отхлебнул и, поморщившись, с подозрением взглянул на его содержимое. Кофе был препаршивый, отдающий цикорием и ячменными зёрнами, как тот, который когда-то подавали в столовке их управления. Рачек мысленно отметил тот факт, что Гриценко экономит на своих служащих. Он поставил стаканчик на стол, рядом с собой, и вернулся к распечаткам, подготовленным по его просьбе.

Кончик новой ниточки всё никак не удавалось поймать. Данные, собранные людьми Соломина, были обширными, но не несли в себе ничего конкретного. Рачек тщетно бился, пытаясь обнаружить связь между каким-нибудь из представительств «Мидаса» и районом Дубовки, но не находил её. Ни одна из известных им фирм не была расположена там, а вся недвижимость, приобретённая ими, находилась в других местах.

Сейчас Рачек делал выборку из предоставленных ему данных, сверял сведения, полученные из разных источников, поминутно запрашивая всё новую и новую информацию. Трубка стоявшего перед ним телефона не успевала остывать. Люди, оставленные ему Соломиным, были все задействованы, и сейчас ему катастрофически не хватало рабочих рук, глаз и ушей.

Самого Соломина здесь не было. В данный момент Артём находился на встрече, деловой во всех смыслах этого слова. Он должен был увидеться и переговорить с Яцеком и Хасаном – крупнейшими криминальными авторитетами в городе. Эта беседа должна была прояснить позицию, на которой находились местные криминальные структуры. Но уже одно то, что они согласились на встречу, свидетельствовало о том, что бандиты «Мидас» не поддерживают. В отличие от «отцов города», которые, похоже, полностью отреклись от Гриценко.