Врач покачал головой.
— Он проспит еще несколько часов. Приходите завтра. Во второй половине дня. Сейчас мы уже ничем не можем ему помочь. Разве что помолиться. Впрочем... Сейчас его отвезут в палату и вы сможете зайти ненадолго.
Стараясь не шуметь, Джейсон переступил порог.
Все было хуже, чем можно было ожидать. Клайв Кэхилл лежал в небольшой палате, подключенный к капельнице и каким-то трубочкам. Еще одна трубочка выходила из-под покрывала, и Джейсон понял, что это катетер.
В первое мгновение ему показалось, что перед ним умирающий. Из глаз моментально брызнули слезы, и он на ощупь нашел стул, чтобы сесть около кровати. Потом Джейсон подвинул стул ближе к кровати и взял отца за руку, вялую и сухую как бумага. Ему пришло в голову, что он не делал этого уже много лет, с тех пор как был маленьким мальчиком.
— Ты обязательно поправишься, папа.
Миссис Кэхилл уехала домой. Джейсон хотел проводить мать, но она отказалась.
— Нет-нет, я прекрасно обойдусь и без тебя. К тому же мне надо выспаться, а ты только будешь мешать.
Посадив мать в такси, он повернулся к Линде.
— Ты не спешишь?
— Нет.
— Я ужасно проголодался. Давай зайдем куда-нибудь, хорошо?
Линда покачала головой.
— Есть другое предложение. Поедем ко мне.
Он удивленно посмотрел на нее, но ничего не сказал и только кивнул.
Увидев в гостиной чемоданы, Джейсон как вкопанный остановился на пороге.
— Собралась уезжать.
— Ты разве против?
Он вздохнул.
— А если бы и был? Разве это что-то решило бы?
— Не знаю. — Она устало опустилась на диван. — Сегодня у меня была Сэнди Уотерс.
— Сэнди приходила к тебе? Странно. — Джейсон покачал головой. — Тем более что я видел ее в Сиэтле. Вместе с Раттлером.
— Она знакома с Раттлером?
— Похоже, что да. Видимо, у них общие интересы. Раттлер предлагал мне сотрудничество с его корпорацией. Обещал неплохие деньги.
— Так ты не встречался с Сэнди в Сиэтле?
Джейсон удивленно посмотрел на Линду, потом, словно поняв что-то, медленно закивал.
— Вот оно что. Похоже, им очень надо, чтобы ты продала дом и участок и уехала из города. Какие еще тайны она тебе поведала?
— Неважно. В любом случае я сама определяю, что мне делать.
Он помолчал, потом, еще раз посмотрев на чемоданы, спросил:
— Ты пригласила меня к себе. Зачем?
Ответить Джейсон не успел — на столике зазвонил телефон.
— Слушаю, — сказала Линда.
— Чедд Маринеско беспокоит. У меня отличные новости. Зак Кроули готов дать тебе главную роль в своем новом фильме. Предварительные условия я с ним уже обговорил. Они даже лучше, чем те, что были у тебя в последний раз.
— Спасибо, Чедд, я...
Но агент был слишком взволнован, чтобы остановиться.
— У тебя будут прекрасные партнеры. Съемки начнутся через месяц в павильонах «Юниверсал». Пробы назначены на послезавтра, но, как ты сама понимаешь, это только для проформы.
— Чедд...
— Вылетай немедленно. Я тебя встречу в аэропорту. Обсудим все по дороге. У нас...
Поняв, что шансов вставить хотя бы слово у нее нет, Линда перевела взгляд на Джейсона.
— Ты что-нибудь понял?
Он кивнул.
— Да. Тебе предлагают роль.
— И что мне делать?
— Решай сама.
Решай сама.И ни слова больше. Как будто речь идет о покупке нового платья.
— И это все, что ты можешь сказать? — Линда поднялась и шагнула к нему. — Неужели тебе все равно, уеду я или останусь? Неужели я ничего не значу для тебя? Неужели... — Она так сжала пальцы, как будто собиралась сломать трубку, но вместо этого поднесла ее к губам и тихо сказала: — Я буду завтра, Чедд.
13
Премьера нового блокбастера «Реки крови и слез» состоялась в знаменитом кинотеатре «Зигфилд», пробиться к которому через ревущую, вопящую толпу, мимо журналистов и служащих, под лучами прожекторов и блики фотокамер оказалось делом совсем не простым.
Линда пришла на церемонию вместе с Гарри и Кельдой, впервые надевшей вечернее платье и чувствовавшей себя в нем так же уверенно, как и на кухне в переднике. Приглашенных было невероятно много, и, рассматривая всю эту толпу в смокингах, темных костюмах и роскошных нарядах, Линда не раз ловила себя на мысли, что не вполне понимает, куда попала — на банкет или все же на кинопремьеру.
Разумеется, с началом задержались, но всего лишь на двадцать минут. Глядя на огромный экран, по которому побежали титры, она ощутила знакомое волнение. Ее имя шло вторым, после актера, сыгравшего главную мужскую роль.
Линда Моррисон.
Зал встретил ее аплодисментами. Сидевший справа Гарри похлопал ее по руке. Сидевшая слева Кельда вздохнула.
Картина захватывала с первых же кадров. Сцена с гибелью парома, насыщенная подлинным трагизмом и сопровождающаяся прекрасной музыкой великого итальянского композитора, потрясала.
И дальше все пошло как по маслу. Снятый в жанре экшн, фильм смотрелся на одном дыхании, драматические эпизоды сменялись комическими, шутки на экране отзывались смехом в зале, напряженная тишина разряжалась вздохами облегчения, а гибель главного героя вышибла слезу из многих прекрасных глаз.
Конечно, Линда, смотревшая картину взглядом профессионала, отмечала и огрехи, но их число не приближалось к критическому. Продолжавшаяся восемь минут любовная сцена вызвала краску на ее щеках и взволнованное сопение Кельды.
Два часа пролетели как одно мгновение.
Едва экран погас и в зале вспыхнул свет, как все поднялись и устроили овацию, требуя виновников триумфа на сцену.
— А ты не такая уж плохая актриса, — ухмыльнулся, подталкивая ее в спину, Чедд Маринеско. — Хотя вначале у меня и были кое-какие сомнения.
Линда повернулась и, лучезарно улыбнувшись, бросила:
— Иду к черту, Чедд!
Вечеринку по случаю премьеры «Рек...» устроили в гриль-зале знаменитого ресторана «Фор сизонс», славящегося своей кухней и прекрасными десертами. К Линде подошло никак не менее сотни человек, каждый из которых счел своим долгом поздравить ее с возвращением в кино.
Гарри и Кельда скоро ушли, пожелав ей оторваться на всю катушку, и после их ухода Линде стало немного грустно. Ее окружали прекрасные, милые, доброжелательные люди, но среди них не было никого, с кем можно было бы поговорить по душам.
Ближе к десяти в зале начало ощущаться напряжение. Все ждали первых откликов прессы. В половине десятого в зал ворвался пресс-атташе киностудии с ворохом газет. Их тут же расхватали.
Нескольких наспех прочитанных строчек хватило, чтобы понять — критики встретили фильм по меньшей мере доброжелательно.
Официанты едва успевали разливать шампанское. Все, кто имел хотя бы отдаленное отношение к успеху, принимали поздравления. Зазвучали тосты.
Раскрасневшийся Чедд Маринеско подошел к Линде.
— Завтра отдыхай, а послезавтра начинаем новые переговоры. — Миниатюрный телефон в кармане его пиджака разразился бравурным маршем. — Вот, — взглянув на дисплей, прокомментировал он, — еще одно. Предложений хоть отбавляй. Право выбора, конечно, за тобой, но я бы порекомендовал...
— Не сегодня, ладно, Чедд? — нахмурилась Линда.
— Хорошо, хорошо, как скажешь. — Он развел руками. — Я только хотел сказать... Эй, ты на кого это смотришь?
Этого не может быть, потому что не может быть никогда. В нескольких метрах от нее стоял неулыбчивый и необыкновенно серьезный, в едва не лопавшемся на крутых плечах фраке и со съехавшей набок нелепой бабочкой... Джейсон Кэхилл.
Она поднялась. Сделала два шага навстречу и потерла глаза.
Видение не исчезло.
— Это ты? — прошептала Линда.
— Я. — Он смущенно развел руками. — Вот... зашел поздравить...
— Зашел поздравить? Не иначе как заправлялся где-то по соседству? А фрак, конечно, у тебя всегда под рукой, в багажнике. — Она повела носом. — И одеколоном тебя облили в пробке на Бруклинском мосту, верно?
