— Мистер Куинн, благодарю вас, но в советах я не нуждаюсь, — отрезала Линда и положила трубку.

Шелдон-младший, или просто Гарри, как звали его все, за исключением адвокатов, выполнял одно из сложнейших упражнений йоги, сидя на коврике в своей спальне. Ему нравилось ощущать работу мускулов. Чтобы держать себя в форме, быть сильным, гибким и подтянутым, он занимался не только йогой, но и бегом и карате. Пожалуй, это была единственная область, где Гарри выкладывался на полную катушку. За окном вовсю светило послеполуденное солнце. Лос-Анджелес наслаждался чудесной погодой.

Он услышал, как в ванной выключили воду: значит, Мардж уже приняла душ.

— Эй, где у тебя чистые полотенца? — крикнула она из-за закрытой двери.

Гарри как раз старался исполнить сложнейший элемент упражнения.

— В шкафчике, справа от душа, — прохрипел он.

Продержавшись в позе ровно столько, сколько требовалось, Гарри вернулся в исходное положение. Из ванной вышла Мардж. Халат она надевать не стала, зато обвязалась полотенцем. Перед этим они целый час провели в постели, а после занятий любовью Мардж всегда принимала душ. Гарри же с душем не спешил, смакуя ощущения, сохраненные телом после близости с женщиной. В последнее время Мардж спала с ним совсем мало. И вообще, в его нынешних романах что-то было не так. Совсем не то, что раньше, в старших классах школы и в колледже. Те романы, при всей их краткости, стремительности и непредсказуемости, отличались совсем другим накалом страстей. Сейчас же, хотя между ним и Мардж пролегла разница почти в двадцать лет, ему часто казалось, что это она переросла его.

— Иди сюда. — Он взял ее за руку.

Она подчинилась безропотно, даже охотно и, устроившись рядом, поцеловала его в губы. Он ответил, продлив поцелуй дольше, чем она ожидала.

— Что ты делаешь? — Мардж покачала головой, положила руки ему на плечи и отстранилась.

— А ты как думаешь?

Мардж вздохнула.

— Мне надо идти. — Она поднялась и начала собирать одежду. — Знаешь, нам действительно следует перестать встречаться.

— Почему?

— Потому что мы можем привыкнуть быть вместе. Это ведь так легко. — Мардж начала одеваться.

Гарри наблюдал за ней. Ему нравился сам процесс. Она постоянно боролась с лишним весом, но не всегда выходила из этой борьбы победителем, но это совсем не портило ее в глазах Гарри. Скорее, наоборот, добавляло соблазнительной полноты груди и бедрам. Ему нравилось ее тело, нравилось заниматься с ней любовью.

— Но мы оба знаем, что не можем быть вместе всегда, продолжила она.

— Неужели?

— Не притворяйся. Ты знаешь это не хуже меня.

— То есть вся проблема в том, что тебе нужна карьера, а со мной у тебя ничего не получится, так?

— Так. — Она натянула джинсы и рубашку и повертела головой, отыскивая носки. Мардж постоянно забывала, где оставила тот или иной предмет одежды.

— Они на стуле, — с улыбкой подсказал Гарри.

Она снова вздохнула, но, вместо того чтобы взять носки, подошла к нему и опустилась на коврик.

— Мне хорошо с тобой, Мардж.

— И мне с тобой, Гарри. Но я приехала в Голливуд не ради того, чтобы жить с отошедшим от дел продюсером. Я хочу попасть на самый верх.

— Ты представляешь, что там, на самом верху?

— Нет, но я знаю, что туда стремятся все. И ты тоже туда стремился. И твоя бывшая жена. Да только у вас ничего не получилось. А знаешь почему?

— Хочу услышать твое мнение.

— У меня нет своего мнения, Гарри. Я ведь совсем не знала Линду. Думаю, ей просто не хватило таланта.

— Ясно. А чего не хватило мне?

Мардж посмотрела на него.

— Целеустремленности. Собранности. Амбиций. Я могла бы перечислять еще долго.

Он притянул ее к себе. Мардж легла, положив голову ему на колени. Гарри побрился утром, и лицо у него было гладкое. Вьющиеся каштановые волосы пребывали, как всегда, в беспорядке. Многие женщины, в том числе и Мардж, считали его потрясающе красивым, но Гарри никогда не обращал внимания на такие вещи.

— Ты права. Мне недостает этих проклятых амбиций. К тому же я сейчас почти на мели. Если бы не Линда, меня вполне могли бы упечь в тюрьму.

— И ты говоришь об этом с такой легкостью? Гарри, тебе ведь скоро сорок. Пора становиться серьезным.

— Серьезным? Это так скучно. Разве ты любила бы меня, будь я серьезным?

Мардж ухватилась за его локоть и поднялась.

— Мне действительно надо идти. В девять занятия, а сейчас уже без четверти. — Она надела носки и сунула ноги в туфли.

— Ладно, — произнес Гарри.

— Что ладно?

— Ничего. — Он отклонился назад, не опираясь на руки. — Ни-че-го.

— Ты не обиделся?

— Нисколько.

— Чем займешься сегодня?

— Пока не знаю. У меня впереди еще два упражнения.

Мардж улыбнулась и помахала рукой.

— Пока. Увидимся вечером.

— Хорошо.

Она вышла из комнаты, и через несколько секунд Гарри услышал, как открылась и закрылась входная дверь. Щелкнул замок. Немного погодя заурчал мотор. Но потом и этот звук замер — автомобиль отъехал от дома.

Некоторое время Гарри просто сидел, потом встал на колени и начал новое упражнение.

Он уже почти закончил его, когда зазвонил телефон.

8

Табличка «Гринсберг, Гринсберг и Росс» висела на прежнем месте. В приемной перед включенным компьютером сидела мисс Росс. Судя по тому, с какой быстротой ее пальцы крутили мышку и летали над клавиатурой, а также по блеску азарта в глазах, младший партнер адвокатской конторы вовсе не составляла договор об аренде или занималась другой, столь же скучной работой, а играла в какую-то увлекательную игру. Может быть, даже под названием «Убей клиента».

— Здравствуйте, мистер Гринсберг у себя? — вежливо осведомилась Линда.

— Да, но он сейчас занят, — не поворачивая головы, ответила секретарша. — Если вы не записались заранее, боюсь, он вас не примет. У нас с этим строго.

— Я все же подожду, — сказала Линда, опускаясь на крохотный продавленный диванчик.

— Как хотите. — Мисс Росс пожала плечами.

Несколько минут прошли в полной тишине, если не считать стука клавиш, но затем присутствие постороннего начало понемногу давить на Росс. Может быть, она привыкла издавать победный вопль, убивая очередного монстра-пришельца, а может быть, распространяемые Линдой флюиды нарушали работу ее биополя. Так или иначе, но движения рук становились все медленнее, пальцы били по клавишам с все большим раздражением, а на лице все отчетливее проступало выражение детского недовольства.

Между тем разговор за дверью перешел на повышенные тона. Сначала Линда узнала голос Гринсберга, звучавший непривычно резко и раздраженно. Потом ее слух начал разбирать отдельные слова, среди которых попадались и уж вовсе неожиданные, употребление которых почтенным адвокатом указывало на крайнюю степень его взволнованности. И все же самый большой сюрприз ждал ее впереди, когда сначала Гринсберг, а потом его собеседник упомянули ее фамилию.

Она подумала, что ослышалась, но тут мисс Росс метнула в ее сторону настороженный взгляд, и Линда поняла — за дверью говорят о ней. Но кто в городе, кроме Стива Куинна и его загадочного клиента, может проявлять к ней какой-то интерес? Никто. Она твердо решила, что должна обязательно взглянуть на собеседника мистера Гринсберга.

— Мисс Моррисон!

Линда вскинула голову — мисс Росс с наспех приклеенной к губам улыбкой смотрела на нее из-за стола.

— Да?

— Я нашла окошечко в расписании мистера Гринсберга. Перед ланчем, в половине первого. Вас устроит?

— Э... да, мисс Росс, вполне устроит.

— В таком случае я сейчас предупрежу мистера Гринсберга, и если он не против...

— Я буду вам очень признательна, — улыбнулась в ответ Линда, понимая, что ее просто-напросто выпроваживают из офиса.

— Подождите минутку, я сейчас. — Мисс Росс постучала в дверь и, выждав пару секунд, приоткрыла ее ровно настолько, чтобы бочком проскользнуть в кабинет шефа. Вытянув шею, Линда подалась вперед, но смогла увидеть только край письменного стола и высокую спинку кресла, в котором сидел собеседник Гринсберга. Его правая рука лежала на подлокотнике, и на безымянном пальце красовалась золотая печатка с выгравированной на ней буквой «Р».