Центральные и северные нагорья Эфиопии, родины настоящих абиссинцев, предлагают путешественнику последовательность захватывающих ландшафтов, не имеющих себе равных во всей Африке. Плато, обычно холодное и открытое ветрам, изначально, вне всякого сомнения, было монотонной равниной, постепенно спускающейся к западу и северо-западу. Но процесс эрозии, происходивший на протяжении миллионов лет, минувших со времени третичного периода, вырезал красочные, уходящие сотнями метров в глубину ущелья, неожиданно открывающиеся в волнообразной поверхности высокогорного плато. Его стены могут быть резко обрывистыми или могут спускаться ступенчато, так своеобразные природные «отлоги» чередуются с базальтовыми скалами, и глубокое ущелье, таким образом, представляет целую серию разнообразных климатических зон. Подобным образом и само плато резко спускается по направлению к востоку – к горячим равнинам Данакиля, снижаясь на 2000 м. (Этот гигантский обрыв формирует часть системы долины Рифт таким образом, что благодаря эрозии действительные разломы по большей части проявляются неотчетливо.) В некоторых районах денудация прогрессировала далее так, что там могли существовать лишь очень маленькие деревни исключительно на изолированных недоступных вершинах холмов – классический тип амба, который в роли крепости или тюрьмы сыграл заметную роль в эфиопской истории. Среди подножий холмов симиенских гор имеется большое множество колонн и верхушек скал необычных форм, некоторые из них до сих пор сохраняют плоские вершины, являющиеся остатком изначального плато.

Хотя Эфиопия и лежит в тропиках, только ее окраинные территории имеют действительно тропический климат. Климат же нагорий, столь характерных для этой страны, варьируется в соответствии с высотой от субтропического до умеренного. Тем не менее времена года, типичные для высоких широт, основывающиеся на значительных вариациях температуры на протяжении года, здесь не наблюдаются. Температуры хотя и разнятся чрезвычайно от места к месту в зависимости от высоты над уровнем моря, изменяются незначительно в течение года. Фактором, действительно влияющим и таким образом устанавливающим сезоны в Эфиопии, являются дожди.

Абиссинцы имеют свои собственные названия для трех основных климатических зон, которые могут быть приблизительно определены так:

Топография Эфиопского нагорья столь обрывиста и запутанна, что каждый может спуститься к война дега (нагорье с климатом достаточно теплым для виноделия) и подняться снова к дега, просто пересекая долину; таким образом, на местных рынках можно встретить продукты двух или даже всех трех климатических зон. Сезонное распределение дождей в центральных и северных нагорьях напоминает муссонный режим Индийского субконтинента с дождливыми месяцами, соответствующими северному лету – с позднего июня до раннего сентября, – так как наполненные влагой ветра эфиопского муссона дуют с юго-запада; на юго-восточные нагорья, где эти ветра впервые касаются холмов, обрушиваются сильные дожди, и поэтому самый продолжительный здесь сезон – сезон дождей. И наоборот, по достижении дальнего севера эти ветра уже растрачивают большую часть влаги, и на высокие гористые части страны, такие, как, например, Эритрея, выливается слишком мало дождей, и поэтому здесь более короткий влажный сезон, чем на юге страны. В среднем дожди прекращают идти приблизительно ко времени эфиопского Нового года, приходящегося на ранний сентябрь, и затем следует длинный сухой период, продолжающийся до февраля. Небольшие дожди могут случаться в марте, апреле или мае, но они сильно варьируются от места к месту и от сезона к сезону. Уровень осадков за год в центральных нагорьях приблизительно равняется 1000 мм (37,4 дюйма).

Равнины Данакиля, лежащие на подветренной стороне или «в тени дождя» нагорий, практически не получают влаги во время влажного сезона в нагорьях, хотя потоки Аваша формируют обширные сезонные зеленые луга. Тем не менее небольшой дождь может выпасть в январе или феврале, когда нагорья сухие, в это время года ветра дуют внутрь страны с Красного моря, и облачные массы могут иногда быть видны скопившимися у восточного обрыва.

Эфиопия, с ее большим разбросом высот и вытекающим отсюда разнообразием климата, обладает богатым множеством типов растительности: от немногочисленных пустынных кустарников до самых пышных лесов. В районах на юге и юго-западе обильный ливень (до 2000 мм) и продолжительный сезон дождей вместе с субтропической температурой благоприятствуют росту настоящих влажных джунглей, вмещающих в себя огромное разнообразие деревьев, лиан и эпифитов. Лес – естественное хранилище дикого каучука, а также исконных кустов кофе – продукта столь ценного для эфиопской экспортной торговли.

В центральных и западных нагорьях, где влажный сезон слишком короток для джунглей да и низкая температура также чаще всего является ограничивающим фактором, произрастают более сухие «умеренные» леса. Например, ногоплодник (Podocarpus) растет ниже отметки 2200 м (7000 футов), а можжевельник (Juniperus, «карандашный кедр») соответственно выше этого уровня, хотя области распространения этих двух доминирующих видов могут пересекаться. Оба, как это ни печально, были поставлены под угрозу человеком. Тотальная вырубка можжевельника (местное название – тид) возле Аддис-Абебы чуть не привела к запустению этого города к 1890 году – ситуацию спас только быстрорастущий эвкалипт, привезенный из Австралии. Это дерево изобилует в каждом населенном месте, оно стало важным элементом ландшафта нагорья.

Настоящие абиссинцы чувствуют себя как дома на самых возвышенных и не защищенных от ветра плато – дега, – некоторые из них достигают 3000 м (10 000 футов) и более. Плато сейчас по большей части лишены леса, о чьем былом буйстве можно судить только по прекрасным рощам, окружающим церкви, где вырубать деревья запрещено. Но все же отдельные случайные можжевельники тид, как и случайные коссо (Hagenia Abyssinica) были пощажены. Эти деревья служат не только украшением ландшафта, но и источником глистогонного средства, необходимого для людей, хронически страдающих от ленточных червей. Низкая трава – превалирующая здесь черта ландшафта – прекрасное покрытие для ходьбы и место для пастбища. Представляя некоторое укрытие, эти земли также подходят для устойчивых к прохладной температуре сельскохозяйственных культур, как бобы и ячмень. На еще больших высотах, вплоть до 4000 м, появляется замечательная «афро-альпийская» смесь, состоящая из гигантского вереска, гигантской лобелии и бессмертника и соответствующая причудливой растительности высоких восточноафриканских гор, хотя крестовника (Senecio) там до сих пор не обнаружили.

Во многих местах Эфиопии имеются следы обитателей каменного века времен позднего палеолита и ранее, а важная раннепалеолитическая площадка (которую можно отнести к «галечной культуре») исследуется ныне в Малка-Контуре, Шоа. Существующее знание об этих культурах фрагментарно и базируется в основном на спорадических находках каменных инструментов. Эти данные в последние годы пополнились открытием доисторических наскальных росписей и гравюр, в основном сосредоточенных, на сегодняшний день, в двух далеко отстоящих друг от друга регионах – Эритрее и Тыграй на севере и в районе Харара на востоке. Их описал П. Грациози, который обнаружил стилистические параллели этим росписям в неолитическом наскальном искусстве Иберийского полуострова, а также Южной Африки. Обсуждая ранние эритрейские находки, он пришел к выводу, что они – дело рук пастушеского населения, жившего в данном месте еще до прихода горбатого скота и до первого появления семитоговорящих иммигрантов из Южной Аравии – оба эти события были датированы первым тысячелетием до н. э.