Нет сомнения, что компьютерная техника эволюционирует. Тем, кто родился, что называется вчера, я напомню, что в древние времена компьютеры были очень большими, а некоторые из них даже ламповыми. Последние же вымерли подобно динозаврам, не в силах противостоять натиску молодых, агрессивных и компактных млекопитающих… простите, полупроводниковых вычислительных устройств. Я думаю, что в изложении нынешних эволюционистов развитие компьютеров могло бы выглядеть следующим образом.

Первоначально на Земле существовал некий протохардверный океан, в котором беспорядочно и хаотически перемещались частицы полупроводниковых материалов. Однажды эти перемещения привели к тому, что на свет появились первые протодиоды, т. е. низкоорганизованная компьютерная материя. Размножение протодиодов и их взаимодействие привели к появлению более сложных электроприборов – триодов, которые опять же взаимодействуя между собой, послужили основой появления триггеров, или же конструктивных ячеек первых логических компьютерных организмов. Выбравшиеся из протохардверного океана на протософтверную сушу первые компьютеры были мало приспособлены для жизни, однако они быстро развивались и вскоре захватили все софтверное пространство. Эволюционируя, вследствие воздействия окружающей среды в обстановке межвидовой конкуренции, компьютеры стали миниатюризироваться, приобрели средства высокомобильного передвижения, как то шасси и конечности, а также манипуляторы для захвата сторонних предметов и приступили к преобразованию природы. В самом начале преобразовательской деятельности они подвергли приручению один из примитивных видов биоорганических существ, так называемых homo homini lupus est, и приспособили их к добыче необходимого для существования полупроводникового материала. Впоследствие homo homini lupus est были преобразованы компьютерами в киберорганические существа для лучшей их производительности и безотказности.

Как видите, читатель, в вышеприведенной гипотезе появления и эволюционного развития компьютеров полностью отсутствует даже и намек на то, что материалисты называют гипотезой Бога. Места для Творца здесь нет и вряд ли предвидится, особенно с учетом того обстоятельства, что следующую историю происхождения видов возможно будут писать победившие T1000. Есть ли в моем прогнозе какое-то преувеличение? Кто знает… Во времена своего детства автору этой книги доводилось читать фантастические рассказы о том, как в далеком и светлом грядущем ЭВМ будут играть в шахматы наравне с гроссмейстерами[11]. Ныне гроссмейстеры не любят играть в шахматы с компьютером, посколько у него, увы, очень тяжело выиграть даже отдельную партию, не говоря уже о целом матче. Последний шахматный матч 2006 года между чемпионом мира Владимиром Крамником и 10-й версией программы Deep Fritz, завершился поражением белкового шахматиста со счетом 2:4.

Был ли человек сотворен и если «да», то, что представляет из себя его Создатель?

Дело в том, что всякий исследователь доискивающийся законов, по которым живет человеческое общество или устроена всякая материя, так или иначе, приходит к мысли о существовании некоего Творца. Люди не устанавливают законы мироздания, они открывают их для себя и используют в своей практике. Однако, так же как Бог властен в отношении своих творений, также и человек обладает определенной властью в отношении созданной им природы, к примеру, той же компьютерной техники. Любой компьютер работает согласно заложенной в него программе, но что есть эта программа? Всякий софт есть вещь нематериальная, так же как и всякий дух. И то и другое принадлежит к категории Мыслимого. Здесь существует одно неприятное обстоятельство. К сожалению, самые большие различия между людьми существуют не в сфере антропоморфических данных, а в сфере умственных способностей. Большинство людей познает мир, прежде всего, в ощущениях. Ему, этому большинству, сложно оперировать категориями Мыслимого, а поскольку Мыслимое лежит за гранью ощущений, то оно, зачастую, остается непознаваемым для большинства людей.

Дело так же состоит еще и в том, что прогресс человечества идет не только по линии технического совершенствования орудий труда и предметов быта, но и по линии нравственного совершенствования. Ритуальное людоедство собственных детей представляется современному человеку совершенно немыслимой вещью, тогда как тысячу лет назад в некоторых сообществах оно являлось совершенно заурядным явлением.

Представьте, читатель, поступающим себя также как южноамериканские индейцы в Средневековье.

Гарсиласо де ла Вега[12], сын принцессы инков и испанца, описывает состояние доинкского общества: «У некоторых народов была столь бесчеловечной эта жестокость, что она была хуже, чем у зверей, потому что она доходила до того, что они уже не удовлетворялись принесением в жертву пленных врагов, а [приносили в жертву] своих собственных детей ради тех или других нужд»[13].

Ритуальное людоедство и человеческие жертвоприношения индейцев нельзя объяснить какими-то расовыми особенностями и низостью природы индейцев, как то любили провозглашать апологеты расизма. Увы, но подобные нравы были свойственны очевидно всем народам в пору их пребывания в диком состоянии. Так, о человеческих жертвоприношениях у славян можно узнать из Повести Временных Лет составленной в начале XII века.

В Библии есть указания на человеческие жертвоприношения практикуемые иудеями: «Ибо сыновья Иуды делают злое пред очами Моими, говорит Господь; поставили мерзости свои в доме, над которым наречено имя Мое, чтобы осквернить его; и устроили высоты Тофета в долине сыновей Енномовых, чтобы сожигать сыновей своих и дочерей своих в огне, чего Я не повелевал и что Мне на сердце не приходило». (Иер. 7:30–31). Сложно сказать, что приходило на сердце Яхве, однако, среди законов, которые он провозгласил иудеям есть и такие: «Не медли [приносить Мне] начатки от гумна твоего и от точила твоего; отдавай Мне первенца из сынов твоих; то же делай с волом твоим и с овцою твоею [и с ослом твоим]» (Исх. 22:29–30).

Таким образом, в случае с теми же человеческими жертвоприношениями, речь идет не о каких-то досадных локальных явлениях, а, скорее, о явлении общего порядка, которое было свойственно низшим этапам духовной эволюции человечества.

Для чего человек должен стремиться к познанию Бога?

Дело в том, что всякое сугубо материалистическое общество, т. е. бездуховное, это общество людоедов в прямом смысле слова, и чем меньше в нем духовности, тем больше людоедства. В моих словах нет какого-либо преувеличения. Если в эпоху развитой языческой религиозности человеческие жертвоприношения уже являлись пережитками древнейшей дикости и не употреблялись повсеместно, то, во времена полной неразвитости духовного состояния у людей, речь шла о людоедстве чуть ли не как о способе добычи пропитания.

Так, тот же Гарсиласо де ла Вега сообщает о нравах некоторых племен древних индейцев доинкского периода: «Они совершали поступки еще страшнее: многим индейцам, захваченным в плен, они сохраняли жизнь и давали им женщин из своего племени, т. е. из племени победителей, а рождавшихся детей они выхаживали, как своих собственных, и, когда они становились подростками, они их съедали, создавая таким путем питомник по разведению детей для того, чтобы питаться ими, и они не испытывали к ним жалости ни как к родственникам, ни как к малолетним существам, к которым даже животные, враждующие между собой, иногда испытывают любовь, и это мы можем сказать, потому что сами видели некоторых из таких животных, а о других слышали»[14].