- Джуи, я хотел бы спросить у тебя про одну вещь.

   - А именно?

   Владелец катера снова сидел, обхватив ладонями стаканчик с выпивкой. Такая у него была манера. Прилетев с планеты на станцию, Павел специально пригласил старика в бар пропустить стаканчик, чтобы этот разговор состоялся.

   - От одного колониста я случайно услышал упоминание о неких шахтах, - изложил парень несколько откорректированную версию событий. - Но когда хотел спросить, что за шахты, этот колонист тут же замолчал и ушёл.

   - И?

   - Ты что-то знаешь об этих шахтах?

   - Только то, что они существуют, - проворчал Джуи. - Сектанты скрывают всё, что с ними связано. Они даже пустую породу из этих шахт вывозят только по ночам и разбрасывают её подальше от посёлка, чтобы мы не заметили.

   - Ничего себе! - удивлённо воскликнул юноша. Не то чтобы он действительно был так удивлён, но хотелось поддержать разговор.

   - Ага, - кивнул собеседник. - Я не знаю, сколько у них там шахт. И уж тем более не в курсе, что они там добывают. Одно могу сказать точно. Чтобы это ни было, сектанты не продают свою добычу на сторону. На продажу у них идёт только то, что переплавят в своих печах из металлолома.

   - Понятно, - задумчиво проговорил парень.

   - Позволю дать ещё один маленький бесплатный совет, - подмигнул Джуи. - Не пытайся узнать что-либо об этих шахтах. Иначе не проживёшь долго.

   - Спасибо за совет, - кивнул Павел, вставая со стола.

   - Всегда пожалуйста, - пробурчал старик себе под нос, даже не оборачиваясь в сторону выходящего из бара юноши.

   Во второй раз Павлу опять попался крейсер. Но только не человеческий. И, ради разнообразия, не совсем мёртвый. При попытке просканировать его узким лучом, военный корабль начал посылать в сторону "Милу" кодированные радиоимпульсы, а потом, не получив ответа, попытался сам провести сканирование. Разумеется, безуспешно, поскольку Павел давно уже включил режим маскировки. На этом бы дело и кончилось, если б ту самую минуту в систему как раз не зашёл патруль архов.

   Активность полуживого собрата патрульный крейсер заметил сразу. И, разумеется, незамедлительно прыгнул поближе. Павел пережил пару весьма волнительных часов, пока архи рыскали в окрестностях, пытаясь нащупать что-то своими радарами. Когда Чужие, наконец, убрались из системы, Павел ради надёжности не стал немедленно снимать маскировку, а сначала пошёл в свою каюту вздремнуть ещё часиков на пять. Как раз самое то после бессонной ночи.

   Третья отмеченная на карте масса металла оказалась имперским кораблём. Но не крейсером. Эсминцем. Так, по крайней мере, для краткости перевёл для себя этот термин Павел. Официально корабли такого класса назывались "сверхтяжёлыми эскадренными ракетоносцами". Как следует из названия, основным их оружием были ракеты. Данный экземпляр, к примеру, мог выпустить тридцать шесть штук за несколько секунд, из шести револьверных установок.

   И выпустил в своё время, к сожалению. Боезапаса на эсминце не осталось, а пушки здесь стояли маленькие, скорее "для галочки". Да и те пришли в негодность, как и всё, что находилось снаружи корабля. Дело в том, что данный корабль когда-то убивали при помощи близких термоядерных взрывов. Ударная волна в вакууме не образуется, но под воздействием мощной радиации (как коротких электромагнитных волн, так и быстрых нейтронов), выделяющейся при взрыве водородного заряда, броня бывшего ракетоносца, а также всё, что было установлено поверх её, оплавились и деформировались.

   Тем удивительней оказалась находка в командном центре корабля. Из пяти управляющих эсминцем блоков искина два до сих пор функционировали! Уже одно это тянуло на двенадцать тысяч гонорара, как только парень доставит их на Галогу. На всякий случай Павел велел ремонтным киберам снять все пять бочкообразных элементов. А также автохирурга и универсальный анализатор из единственного на весь ракетоносец медблока.

   Системы жизнеобеспечения, к сожалению, продолжали получать энергию от маленького вспомогательного реактора на протяжении многих лет, и полностью выработали весь ресурс. Нет, они по прежнему работали, внутри даже можно было находиться без скафандра, но вряд ли Дидмон много даст за такое старьё. Не хотелось возиться. Зато удалось снять сам вспомогательный реактор, вполне работоспособный, хоть и порядком изношенный. Ещё плюс две тысячи. Оба основных реактора погибли вместе со своим кораблём. Их, впрочем, и не удалось бы снять силами одной только дюжины киберов. А если б и удалось - всё равно ни один не поместился бы в трюм "Милу".

   Особо радовало, что с дней великой битвы на борт эсминца не ступали мародёры, - за исключением Павла.

   К сожалению, это была единственная удача за день. Остальные три отметки на карте не принесли никакой ощутимой прибыли. В двух случаях это оказались корабли Чужих. Искин даже примерно в них не ориентировался, равно как и в установленном там оборудовании, поэтому такие скопления металлолома Павел обходил стороной. А оставшаяся попытка привела к чему-то настолько искорёженному, разрушенному и оплавленному, что пилот, совместно со своим бортовым искином, так и не смогли это опознать. Вдобавок, от груды металла до сих пор "фонило", так что датчики радиации зашкаливали.

   Ну его нафиг, решил парень, прыгнул ко вчерашнему крейсеру, набрал там всякого мусора, чтобы забить до отказа трюм, и вернулся в систему Галоги.

   - Павел, я должен задать тебе вопрос, - сказал предводитель колонии, пронзительно глядя парню в глаза.

   - Конечно. Спрашивай.

   Внешне юноша был безмятежен, но подобное начало разговора ему не понравилось. Дидмон встал, походил по кабинету и снова сел на свой стул. Волнуется. Потянулся было к колокольчику, почему-то остановил руку на полпути, поморщился. Не хочет звать Грету?

   - Скажи, Павел, моя внучка приходила к тебе в комнату вчера ночью?

   - Да, приходила, - спокойно ответил парень.

   Выгораживать девушку он не собирался. Врать её деду в лицо - тем более. По крайней мере, пока. Честность - лучшая политика, всегда считал Павел. Если говорить по возможности правду, гораздо меньше шансов быть пойманным на лжи (что всегда плохо влияет на отношения между людьми), да и в собственном вранье не запутаешься.

   - Это хорошо, что ты честен, - проскрипел Дидмон каким-то неожиданно севшим голосом. - Что вы делали в это время?

   - Разговаривали, - всё тем же спокойным тоном признался парень.

   - О чём?

   - Она просила рассказать мне о других мирах.

   - Что именно?

   - О том, как там живут люди.

   - И ты рассказал?

   - Да.

   - А сама она что-то о нашем мире рассказывала?

   Вопрос был задан ровно таким же тоном, как и все предыдущие, и вроде бы ничего не сигнализировало о том, что ответ на него как-то особенно заинтересует предводителя. Павел же, который появление такого вопроса предвидел и все последние секунды лихорадочно размышлял, что на него отвечать, умудрился продолжить разговор, не сбившись и не изменив интонации.

   - Да.

   - О чём?

   - Как живёте вы здесь.

   Это тоже было правдой, но не всей.

   Дилемма заключалась в том, что Павел не знал, имеется ли у Дидмона полная запись их с Гретой вчерашней беседы. Если да, то старик знает о том, что его внучка случайно сболтнула юноше про шахты. Равно как и о том, что Павел потом пытался расспросить про них поподробней. В этом случае данный разговор не имеет своей целью получение нужной информации, и Дидмон просто играет с ним, как кошка с мышкой. Если же такой записи нет, то предводитель знает о содержании ночной беседы только со слов Греты, или даже просто из собственных размышлений. И сейчас хочет убедиться в правильности некоторых своих выводов.