- Что-то вроде того, - хитро прищурившись, ответил Джуи.

   - И какой же? - спросил Павел.

   Перед тем, как продолжить, собеседник помолчал пару минут, сосредоточенно рассматривая парня.

   - Если они попытаются обратить тебя в свою веру, беги, - наконец, выдал он с совершенно серьёзным лицом. - Не слушай, что они тебе скажут, просто беги. Сматывай удочки.

   - А что, были прецеденты? - удивился юноша. - Они кого-то обращали?

   - Да. И много. Взрослые самостоятельные люди, все со своими кораблями, десятки их, наслушавшись речей этого фанатика Дидмона, забывали обо всём. Бросали семьи, у кого были. Или ещё хуже, привозили эти семьи сюда. Оставляли свой бизнес. И начинали раз за разом летать к погибшим кораблям, пока не погибали под пушками Чужих.

   - Это та треть, о которой ты говорил?

   - Да. Для них всё оканчивалось, как только они соглашались нацепить себе на шею вот такую штуку.

   С этими словами Джуи выложил на стол крестик. Простой маленький крестик из тёмного дерева с вырезанной фигуркой распятого Христа.

   - А остальные две трети? - поинтересовался Павел, рассматривая вещицу.

   - Они вовремя сматывались.

   Предварительная оценка Павла оказалась близкой к истине. Дидмон действительно оценил его добычу в восемь с половиной тысяч. И снова пригласил юношу остаться на ночь в его доме. Но только с одним отличием. Сегодня они ужинали не втроём. Когда парень спустился в столовую (до этого он сидел в кабинете), то обнаружил там целую толпу. Полтора десятка мужчин и столько же женщин. И количество еды на столе увеличилось соответственно.

   Как оказалось, в этот день Дидмон пригласил на вечер своих сыновей и дочерей с супругами. Не просто так пригласил. Каждый из собравшихся здесь мужчин являлся предводителем одного из имеющихся на Галоге посёлков. Разумеется, чтобы получить под своё начало посёлок, совершенно необязательно было родиться сыном Дидмона или жениться на одной из его дочерей. В конце концов, их, этих посёлков, на планете насчитывалось намного больше. Но как-то так получилось, что в родные руки предводитель колонии отдал все ключевые населённые пункты. И ужин, на самом деле, оказался натуральным производственным совещанием. Насколько Павел смог понять из разговора, такие устраивались каждые две недели.

   Всё происходило чинно и благородно. Вкушая какое-нибудь блюдо, Дидмон степенно обращался к одному из сыновей или зятьёв (женщины ужинали молча) и просил рассказать о произошедших за последние пару недель событиях. Тот так же степенно рассказывал об успехах, достигнутых за упомянутый срок подшефным посёлком, а также о проблемах, случившихся за тот же период. И предлагал способы решения последних (или докладывал об их успешном решении). Предложенные методы комментировались ещё двумя-тремя присутствующими, потом Дидмон важно кивал и выдавал что-то в духе: "Нужно сделать так, как говорит брат Сурено". Или ещё какой брат, - тут все обращались друг к другу на брат-сестра. За одним исключением: свою внучку Дидмон звал исключительно по имени. Грета, впрочем, своего деда тоже звала "братом".

   А ночью она снова пришла к Павлу в спальню. Тот предвидел что-то подобное и, будучи разбуженным посреди ночи своей нейросетью, ничуть не удивился.

   - Садись, - юноша приподнялся на постели, подтянув ноги, и указал на дальний конец кровати. - Незачем стоять на полу, колени заболят.

   - Нет, брат Павел! - замотала головой девушка. - Ой, то есть господин Павел.

   - Можешь звать меня братом, если тебе так удобней, - с улыбкой разрешил парень.

   - Хорошо, брат... Павел.

   - Ты всё-таки садись, - повторил он.

   - Я не могу! - отчаянно зашептала Грета. - Так нельзя!

   - Садись, - настоял юноша. - Я не могу разговаривать с девушкой, которая стоит передо мной на коленях.

   - Нет!

   - Мне позвать твоего деда? - вкрадчиво спросил Павел.

   - Не надо! - сдавлено прохрипела Грета.

   - Садись.

   Девушка неуверенно поднялась с колен и перебралась на кровать. На самый кончик. Павел удовлетворённо подвинулся, поднимаясь ещё выше на подушку, чтобы дать ей побольше свободного пространства. При этом укрывавшее его одеяло случайно соскользнуло с плеч, открывая весь торс до пояса. Грета заметила это, несмотря на царившую в комнате темноту, и стремительно отвернулась. Павел усмехнулся. Происходящее начинало казаться забавным. Теперь главное, чтобы Дидмон в самом деле не заглянул в эту комнату сегодня ночью. Как бы не пришлось тогда пробиваться обратно к планетарному катеру с боем.

   - Всё, можно смотреть, - прошептал парень, натягивая одеяло обратно до самой шеи. - Больше не страшно.

   Павел достал из-под подушки очки и надел их. Обыкновенные облегающие очки, похожие на солнцезащитные. Благодаря нанесённым на внутреннюю сторону экранам, он теперь видел всё, происходящее в комнате, как будто при свете дня. Надоело ломать глаза в потёмках. Ещё одни такие очки он кинул Грете.

   - Надень это, - попросил он.

   - А что это... ой! Я всё вижу! - в голос воскликнула девушка.

   - Тише, - шёпотом попросил юноша. - Видела раньше такие штуки?

   - Такие - нет, - ответила она, прикасаясь кончиками пальцев к вещице. - В шахтах горняки носят похожие, но там другие. Они большие и круглые... Ой, мне же нельзя говорить про шахты!

   Грета резко замолчала, закрыв рукой рот. Глаз не было видно, но лицо выражало крайнюю степень испуга. В чём дело?

   - Нельзя говорить про шахты? - удивился Павел.

   - Да. То есть, нет. Пожалуйста, не спрашивай!

   - Хорошо, не буду, - заверил её юноша. - Ну а ты о чём хотела поговорить?

   - Поговорить?

   - Ну, ты же зачем-то пришла сюда? - напомнил парень.

   - А! Да... - Грета зарделась. - Я хотела спросить ещё кое-что про другие миры.

   На этот раз внучку Дидмона интересовали, в основном, детали быта. Правда ли, что в Империи у всех имеются отдельные жилища? Квартиры? А что такое "квартиры"? А в какой квартире живёт Павел? Правда, что там есть специальные машины, которые моют пол и грязную посуду, стирают одежду, готовят еду? Действительно ли в каждой "квартире" есть отдельный визор, и по нему можно посмотреть всё что угодно, а не только то, что разрешит предводитель? Как так, нет предводителя? А кто говорит, кто какую работу выполняет сегодня? А кто распределяет продукты? Что значит "купить в магазине"? Что, прямо любое количество? Ах, насколько хватит денег! И что, можно каждый день есть то, что нравиться?

   Павел отвечал на эти и другие вопросы, размышляя про себя над невольным признанием Греты. Итак, на Галоге есть шахты. В которых, очевидно, что-то добывают. Что-то нужное для колонистов. Это неудивительно. На многих планетах есть шахты. Удивительно то, что это обстоятельство скрывают от чужеземцев. В том числе и от добытчиков. То есть, факт существования шахт является ещё большим секретом, нежели информация о кладбище кораблей в соседней системе. Почему? Дидмон боится, что добываемое там у него отнимут? Или заключённые под землёй ресурсы каким-то образом могут его компрометировать? Что же такое может быть?

   Увы, узнать что-либо от Греты не получилось. Даже самые осторожные попытки свернуть беседу на эту тематику оканчивались провалом. Девушка мгновенно замыкалась в себе, и разговорить её после этого удавалось с большим трудом. Одну только вещь Павел разузнал более-менее достоверно. Факт существования шахт являлся секретом именно для жителей других планет. Все остальные колонисты об этом были прекрасно осведомлены.

   За беседой время пролетело как-то незаметно. Спохватились, когда Павел случайно взглянул на часы. За окном уже начало светать. Раньше они этого не замечали, - в очках-то изменение освещённости не замечалось. Грета испуганно выбежала из комнаты. Прямо в очках, забыв их снять. Впрочем, неважно. Юноша всё равно собирался их подарить.