Девочка непроизвольно отступила. При этом она затравлено оглянулась на приближающегося отца. За ним же следил (через видеокамеру) и Павел. Что лорд Риглон предпримет в данной ситуации? Попытается усовестить его словами? Вызовет на дуэль? Просто нападёт без лишних разговоров? Парень был готов к любому из этих вариантов.
Но тот просто встал на месте, не дойдя до них метров пяти. За его спиной столпились и его сторонники. "Ну что же ты, я же позорю твою дочь, втаптываю в грязь твою родовую честь", - мысленно взывал юноша. - "Давай, нападай на меня!" Ему так хотелось завершить, наконец, этот фарс. Но Риглон просто стоял и смотрел. По его каменному породистому лицу ничего нельзя было прочесть. Павел решил форсировать события.
- Наверное, ты захотела подарить нам зрелище своей невиданной красоты! - продолжил он всё тем же глумливым тоном, беря в руку волну её длинных волос и пропуская их между пальцами. Девочка вздрогнула, как от удара. На лице её отца вздулись желваки. - Очень похвальное стремление!
Парень задержал самые кончики ускользающих прядей и поднёс в своему лицу, глубоко втянув в воздух:
- Ах, какой запах невинности и свежести!
Риглон по-прежнему стоял на прежнем месте и ничего не делал. Павел уже начинал сердиться на него. Ну почему он не хочет упростить ситуацию?! Гнев помог решиться на следующий шаг. Внезапно шагнув к девушке вплотную, он обнял её одной рукой за талию и повлёк за собой, преодолевая слабое и нерешительное сопротивление.
- Пойдём, моя милая, я столько нового тебе покажу! - провозгласил он на весь тронный зал, выводя Рату в коридор.
Бывший сопровождающий девушки остался стоять на месте, бледный, как смерть, сжимая рукоять своего бесполезного меча. Павел ругался про себя последними словами, в основном в адрес непокорного лорда, никак не желающего умирать под огнём его бластера. Ничего, думал парень, возможно, это он на людях не решается. Вот сейчас заведу его дочурку куда-нибудь в укромное местечко, там-то папочка на меня и навалится.
Риглон, надо отдать ему должное, действительно следовал за ними по пятам, не предпринимая, правда, больше никаких действий. Таким макаром они прошествовали до самых покоев Лорда Столицы. На входе Павел шикнул на гвардейцев, стоявших на посту перед дверями, и те испарились. Не хватало ещё, чтобы они вмешались в эту схватку. Хотя надо сказать, глаза у гвардейцев, когда они смотрели на Павла, заводящего испуганную девушку в свои комнаты, были... очень выразительными.
Неизвестно ещё, на чьей бы стороне они выступили, если б всё-таки вмешались в схватку. Павел надеялся, что Риглон вломится в помещение вслед за ним, вызволять свою дочь. Тут бы и появился закономерный повод пристрелить его - вторжение в жилище приравнивалось к нападению. Но проклятый лорд остался снаружи!
Что же теперь делать? Павел попал в крайне дурацкую ситуацию. Он вдвоём в комнате с этой девочкой, снаружи разъярённый, но внешне спокойный папаша, людская молва наверняка уже приписала юноше славу совратителя малолетних и чуть ли не насильника (хотя людская молва сейчас волновала парня меньше всего).
Снаружи была установлена ещё одна видеокамера, так что за поведением Риглона Павел имел возможность наблюдать непосредственно. Лорд собрал всю свою свиту компактной группой напротив дверей, только пара людей бросилась куда-то бегом после отданного шёпотом приказания. Собирает себе подмогу? Замечательно, чем больше вас сейчас соберётся, тем больше прихлопнем одним ударом, с ожесточением подумал юноша.
- Что ты так дрожишь, милая? - громко, чтобы было слышно за дверью, спросил он. - Хочешь вина?
Нарочито топая, Павел прошёл к столику со стоящим на нём кувшином и большим бокалом мутного стекла. Налил полбокала подогретого вина, действуя одной левой рукой (чтобы правая, с бластером, оставалась свободной и направленной в сторону двери). Подал вино Рате (девочка действительно тряслась так, что чуть не выронила посудину), громко велел: "Пей". Та послушно припала к краю бокала, стуча зубами о стекло. В глазах у неё стояли слёзы. Павел громадным усилием воли заставил себя сохранить безразличное лицо.
За дверью, между тем, события приобретали всё более интересный оборот. Те двое, которых Риглон послал за подмогой, привели ещё десяток человек. Среди них, сюрприз, затесалось двое людей, одетых в форму гвардейцев. Оба при своих винтовках. И ещё три винтовки гвардейцы принесли с собой. Измена явно распространилась несколько шире, чем они с Милу предполагали. По идее, гвардейцы не подчинялись ни воинскому командованию, ни начальнику дворцовой стражи.
Павел твёрдо про себя решил: если ничего не получится с Ратой, он сам выйдет наружу и перестреляет всех, пусть даже нарушив приказ королевы. Заговорщики тем временем разобрали принесённые винтовки и нацелили их на дверь. Ещё у пяти или шести человек обнаружились при себе местного производства пистоли с колесцовым замком, которые они сноровисто начали приготовлять к стрельбе. Несмотря на свой примитивный вид, оружие ничуть не менее смертоносное, чем бластер, учитывая калибр. Но атаковать не спешили.
Надо было что-то делать. Срочно. Сжав зубы, Павел внезапно закатил девушке оглушительную пощёчину. Та вполне ожидаемо вскрикнула и отшатнулась, выпавший бокал со звоном упал на прикрытый ковром пол. Это оказалось последней каплей.
Яростно выкрикнув что-то нечленораздельное, Риглон ринулся вперёд и вломился в дверь. Вслед за ним неудержимой лавиной устремились его соратники. С оглушительным грохотом они один за другим разрядили пистоли. Комната заполнилась пороховым дымом. Никому не навредив, пули пролетели сквозь комнату, выбивая солидные куски стенной панели. Сухо прощёлкали винтовки, также никого не задев.
Сквозь дым методично засверкал бластер Павла, рассыпая огненным веером заряды в стремительно надвигающуюся толпу. Юноша стрелял со скоростью пулемёта. В несколько секунд всё было кончено. Трое заговорщиков, успевшие вовремя оценить угрозу и затормозить перед дверью, теперь, что есть ног, улепётывали вдаль по коридору. Из клубящегося в покорёженном дверном проёме дыма невозмутимо вышел Лорд-С-Неба.
- Господин Ягет, - обратился он к неведомо как очутившемуся тут управляющему дворцом. - Там у меня в покоях намусорено. Вели слугам, чтоб убрали всё.
За его спиной рыдала, скрючившись на полу в комнате, наполненной мертвецами, осиротевшая Рата. Павел чувствовал невообразимое облегчение по поводу успешного завершения инцидента с заговором, и это облегчение заставляло его ещё больше ненавидеть самого себя.
Деликатное прикосновение вернуло парня из пучины воспоминаний.
- Что, извиняюсь? - переспросил Павел. - Я задумался.
- Я говорю, если господин не против, мы погрузим это сегодня ночью.
- Да, конечно, - кивнул пилот. - А мне пока надо поразмыслить, как проскочить мимо патрулей. Не думаю, что их удовлетворит рассказ о добровольно залёгших в капсулы людях, если они просканируют мне трюм.
Расправа над Риглоном свершилась две недели назад. Уже через полчаса после её окончания королева вызвала Лорда Столицы в свои покои и прилюдно отчитала его за свершённое кровопролитие, повелев немедленно покинуть дворец и не показываться ей на глаза. По нейросети же Милу объяснила юноше, что довольна своим рыцарем и достойно наградит впоследствии, но сейчас ему необходимо временно отлучится, иначе она не сможет гарантировать его жизнь. Тем более, заметила правительница, Павлу давно пора уже было заняться тем, ради чего Милу его когда-то пестовала: перевозкой через карантинный кордон необходимых для её королевства товаров. Можно подумать, парень специально отлынивал от этой работы.
Юноша уже успел сделать пять рейсов на закрытую планету до сего дня. Но в прошлые посещения он привозил лишь промышленное оборудование, инструменты и запасы различных материалов и полуфабрикатов, которые пока было либо невозможно, либо очень трудно получить на месте, учитывая текущий уровень развития промышленности и технологий. Ничего криминального в трюме "Милу" не содержалось, и единственная сложность состояла в незаметном преодолении карантина.
