Что было бы, проиграй он тот поединок? Мальтус обрел бы власть над его душой? Андрей стал бы Мальтусом?

Он не хотел знать ответ на этот вопрос. Это не играло никакой роли. Он никогда больше не будет пить кровь — ни человека, ни вампира. Пусть его жизнь завершится через пятьдесят или шестьдесят лет. Он не просил о бессмертии.

— И что же? — спросил Влад. Он долго молчал и смотрел на Андрея, словно догадывался, что с тем происходит, и как бы давал ему время принять решение. Видимо, в этот момент было не особенно трудно читать по его лицу.

— Ты должен действовать заодно с Абу Дуном, Влад, — мрачно сказал Андрей.

— Это значит, что ты согласен. — Влад встал. — Ты убьешь Цепеша. Что ты сделаешь с обоими золотыми рыцарями, мне безразлично, но ты убьешь Дракулу. За это я отпущу тебя и парня.

— Да, — кивнул Андрей.

Ему стало нехорошо. Он не мог объяснить почему, но у него возникло такое чувство, что он заключил дурную сделку. Несмотря на это, он тоже поднялся и протянул руку, чтобы скрепить договоренность.

Абу Дун быстро встал между ними.

— Не так быстро, — проворчал он.

— Чего ты вмешиваешься, язычник?

Абу Дун проглотил обиду, внешне никак не проявив ее.

— Так или иначе, но речь идет и о моей жизни, — сказал он спокойно. — Откуда нам знать, что ты сдержишь слово?

— Суди по тому, что ты можешь задать мне этот вопрос, язычник, — презрительно бросил Влад. — Я рисковал, спасая ваши жизни! Если тебе интересно знать, что Цепеш делает с предателями, спроси у своего друга.

— А как ты уведешь нас отсюда? — Абу Дун выглядел растерянно.

— Я, возможно, последний из своего клана, но не последний из своего народа, — ответил Влад. — Есть и другие цыгане поблизости. Теперь, когда войско Селика разбито, они придут в Петерсхаузен. Вы без труда затеряетесь среди них и дальше пойдете вместе. Ты не будешь выделяться среди них, мавр.

— Примут ли они нас?

— Если я попрошу их об этом, — ответил Влад. Он снова повернулся к Андрею. — Значит, договорились?

На этот раз Абу Дун не мешал ему, когда он пожал протянутую Андреем руку.

Замок Вайхс непроницаемой темной глыбой стоял под ночным небом. Именно таким и представлял его себе Андрей. Массивная башня, казалось, тянулась вверх до бесконечности, вписанная в угловатый рисунок соседних построек и стен. Взглядам путников предстала лишь чернота, плоский сумрак без деталей и глубины, словно ночь сжалась в неосязаемую материю.

Вид замка вызывал тяжелое чувство не только у Андрея. Абу Дун становился все тише по мере того, как они приближались. Лошади сделались беспокойными. Их уши нервно подрагивали, а иногда животные топтались на месте или норовили убежать, словно чувствовали опасность.

— Дальше пойдем пешком. — Влад перешел на шепот, хотя до замка оставалось еще метров пятьсот.

Андрей гнал от себя мрачные мысли: в замке нет ничего сверхъестественного, и тени вокруг всего лишь тени. Единственным, что следовало держать под контролем, была его собственная фантазия, рисовавшая отвратительных призраков. По дороге сюда они видели картины, которые продолжали преследовать их и, видимо, еще не скоро отступят. Воины Дракулы полностью разрушили турецкий лагерь. И беспощадно преследовали оставшихся в живых. Теперь на свой манер они занялись пленными…

Несмотря на предупреждение Влада, еще часть пути они оставались в седлах, пока цыган не подал им знак спешиться и первым соскочил с лошади. Они подошли к замку сзади. Лес, везде тщательно выкорчеванный, чтобы лишить врагов укрытия, здесь поднимался метров на пятнадцать над стенами замка, что, однако, не приносило никакой пользы атакующим. Перед ними громоздились лишь мощные стены донжона, достаточно массивные, чтобы выдержать даже пушечный обстрел. Местность была абсолютно непроходимой, так что лошади почти не могли идти дальше. Доставить сюда тяжелую военную технику было практически невозможно. Предки Цепеша, построившие Вайхс, были умными стратегами. Замок не был большим, но противника, который попытается взять его, поджидали многочисленные препятствия.

— Как же мы попадем внутрь? — спросил Абу Дун, после того как они обошли вокруг. Он, как и Андрей, не мог представить себе, что где-то есть второй, менее охраняемый путь.

— Есть потайной ход. — Влад колебался, прежде чем раскрыть секрет. — Один из предков Цепеша построил его, чтобы незаметно покинуть замок в случае осады. Он никогда не использовался, но до сих пор существует.

— И тебе это известно? — В голосе Абу Дуна снова прозвучало недоверие.

— Я цыган, — ответил Влад презрительно. — Тайные пути и секретные ходы — это наш мир. Иначе как бы мы могли так хорошо жить воровством?

Требовательным взглядом Андрей заставил мавра замолчать.

Влад сердито взглянул на пирата, потом, ни слова не говоря, отвернулся и пытливо осмотрелся по сторонам. Спустя несколько мгновений он опустился на колени возле куста и раздвинул ветки с длинными шипами.

— Тут лаз. Подъем не особенно крутой. Придется ползти. Но он приведет вас прямо в подвал замка.

— А ты? — удивленно подняв брови, спросил Абу Дун.

— Я не могу идти с вами, — покачал головой Влад. — Цепеш приказал мне ждать вас в замке. Я должен соблюдать осторожность. Он уже и так относится ко мне с недоверием.

— Куда точно ведет этот проход? — осведомился Андрей. Ему тоже стало неуютно при мысли о том, что их ожидает.

— В маленькое помещение, которое уже много лет пустует, — ответил Влад. — Ждите меня там. Я приду к вам, как только смогу.

— Через неделю или две, — предположил Абу Дун.

Влад не обратил внимания на его слова.

— Цепеш вернется усталым. Мучить людей до смерти — довольно напряженная работа. Я приду к вам, когда он выспится. К тайному входу примыкает потайная лестница, ведущая в спальные покои графа. Я покажу ее вам. А теперь идите. Скоро рассвет.

Сначала Андрей и Абу Дун ничего не видели. Кругом царил абсолютный мрак. Довольно долго они в полной темноте карабкались по каким-то древним железным ступеням, выбитым в скале. Потом добрались до прохода, о котором говорил Влад.

Андрей пришел к выводу, что Влад хотя и знал об этом проходе, но, видимо, никогда им не пользовался. Он был настолько низким, что большую часть пути пришлось проделать ползком. Дважды свод так нависал над ними, что Андрей всерьез опасался, как бы им не застрять, — страшная картина, от которой сердце начинало учащенно биться. Абу Дун, шедший первым, непрерывно ругался, так что Андрей боялся, как бы охрана на стенах не услышала его.

Когда давящая теснота наконец кончилась и влажный грубый скальный грунт сменился обтесанным камнем, светлее не стало. Тем не менее у Андрея возникло чувство, что он снова может дышать. Правда, воздух был тут еще хуже, чем в нижнем лазе, откуда-то сильно несло плесенью и гнилью, как будто здесь кого-то убили.

Из-за полной темноты Абу Дун то и дело спотыкался, при этом казалось, что он непрерывно что-то опрокидывает и разбивает. Скоро он проворчал:

— Дверь заперта. Снаружи.

— А чего ты ждал? — Андрей сел, подогнув под себя ноги, и оперся спиной и затылком о холодный камень. Какое-то насекомое со многими ножками прошмыгнуло по его лицу, и он с отвращением смахнул его.

— Ничего, — пробормотал Абу Дун. — Наверно, надо радоваться, что тут вообще имеется дверь.

Андрей слышал, что он тоже сел.

— Ты все еще не доверяешь Владу?

— А почему я должен доверять ему?

— До сих пор он держал слово, — напомнил Андрей. — Если бы не он, нас уже давно могло бы не быть. По крайней мере, на свободе.

— То-то и оно, — ответил Абу Дун. — Я не доверяю людям, которые делают мне подарки.

Андрею показалось утомительным додумывать до конца эту мысль. Он устал. Сколько времени прошло с тех пор, как он спал в последний раз? Он заснул. Проснувшись с легкой головной болью, дурным вкусом во рту и такой тяжестью в руках и ногах, словно они были налиты свинцом, он почувствовал, что прошло много времени. Разбудил его стук тяжелого засова. Еще прежде, чем открылась дверь и к ним проник мерцающий свет, его рука скользнула туда, где обычно он носил свой меч.