Ягуар вырос быстрым, ловким, сильным, хорошо обученным, рвущимся в бой волонтером. К тому времени, как ему исполнилось двенадцать, все соглашались, что однажды он станет лидером общины. Даже его старшие братья и сестры считались с его превосходной проницательностью и талантами. Ягуар очень старался быть лучшим и добиться признания. В глубине души он знал, кем хочет быть. Разговоры об армиях, уничтожавших все на своем пути на Восточном побережье, продолжались. Все знали, что положение дел ухудшается и опасность растет. Когда-то давно шли разговоры о том, чтобы найти способ вернуться к прежнему образу жизни — жизни, о которой Ягуар не знал ничего и мог только рисовать ее в своем воображении. Но со временем такие разговоры затихли. Стало понятно, что прошлое ушло навсегда и возврата нет.

Эти беседы вели теперь лишь надоедливые старики и старухи, помнившие лучшие времена. Ягуара и его сверстников это не волновало, они знали только то, что видели каждый день, и их устраивал этот мир, по сути, не такой уж опасный. Ягуару казалось, что он, как лучший из всех, однажды, когда придет время, возьмет дело в свои руки и защитит общину.

Пока этого было достаточно.

Однажды, вскоре после того, как ему исполнилось четырнадцать, Ягуар и еще четверо парней вернулись из недельного похода за продовольствием и обнаружили, что все жители общины мертвы. Они лежали, раскинув руки и ноги, по всему парку: тела застыли в агонии, рты разинуты, из глаз и носа струилась кровь. Нигде не было видно ни следов насилия, ни явных признаков, указывающих на то, что же убило людей. Все выглядело так, будто смерть настигла их очень быстро. Так в Сан-Франциско появилась чума.

До вечера этого дня и весь следующий день Ягуар молча бродил по лагерю. Пробираясь через брошенные контейнеры и обломки камня, он отчаянно пытался найти причину гибели близких. Он знал, что не сможет успокоиться, пока не разрешит загадку. Но ничего не обнаружилось. Когда в конце концов это все же выяснилось, Ягуар сломался и зарыдал, упав на колени среди тел, катаясь взад и вперед по земле, пока не почувствовал полного опустошения. В этот день он сильно изменился, часть его существа ушла безвозвратно. Все, во что он верил, перевернулось кверху дном. Способности, подготовка и навыки выживания не могут спасти тебя. Чтобы остаться в живых, нужна удача. Чистая случайность. Что-то такое, что вовсе от тебя не зависит.

Ягуар похоронил свою семью — мать, сестер и братьев, — не обращая внимания на протесты товарищей; рискуя собственным здоровьем, дотрагиваясь до мертвых, но отказываясь слушать предупреждения о том, что болезнь наверняка заразна. Когда он закончил, то распрощался с остальными, которые решили остаться в городе и поискать пристанища в одном из компаундов, собрал все, что смог, из оружия и припасов, упаковал в мешок и ушел на север.

Много недель спустя Ягуар добрался до Сиэтла, где нашел Ястреба, Призраков и свой новый дом.

В первую неделю после того, как он стал членом новой семьи, Ягуар рассказывал о том, что с ним произошло. Но потом он больше никогда не говорил о своей семье, считая это прошлым, частью своей жизни, с которой покончено. Однако Ястреб мог поклясться, что Ягуар ничего не забыл, он просто запер внутри себя разъедающие душу чувства. Боль и гнев постоянно грызли его, и Ягуар не находил средств с ними справиться, исцелить свои раны так, чтобы прошлое осталось в прошлом..

Временами казалось, что это ему никогда не удастся.

Ястреб снова посмотрел на товарища — темное хмурое лицо, беспокойные глаза. Ягуар поймал его взгляд, и он отвернулся.

Они проделали путь по территории города быстро и без происшествий: обошлось без столкновений с Уродами и другими кланами, не встретилось и иных преград, препятствующих их продвижению. День был все таким же сумрачным, а воздух влажным. От мостовой поднимался и прилипал к окрестным зданиям туман, окутывая все вокруг прозрачным шлейфом. Далеко впереди над верхушками зданий показалась Космическая Игла, ее рваный шпиль вздымался в небо наподобие потухшего факела.

Когда-то здесь был подъемник, а на верхушке — ресторан и обзорная площадка, с которой весь город смотрелся как на ладони. Прежде, когда городская электросеть еще действовала и подъемники работали, а лестницами можно было пользоваться, люди забирались туда, чтобы взглянуть вниз с высоты.

В голову Ягуару внезапно пришла мысль, что оттуда должно было быть видно кое-что еще. Не город — город и сейчас еще можно увидеть, взобравшись на верхушки окрестных холмов, — а население, проживавшее в городе, людей, транспорт на улицах, движение, разные цвета, огни…

Впереди появилась цель их путешествия — широкое двухэтажное здание с разбитыми окнами из зеркального стекла, опаленным огнем фасадом и торчащими наружу строительными конструкциями. Ястреб наткнулся на него случайно, во время поисковой экспедиции два года назад: здесь находился склад и дистрибутивный центр сети распространения химических препаратов, включая и очищающие таблетки. Запасы были слишком обширны, чтобы просто загрузиться ими и потом складировать в определенном месте под землей. Но таблетки стали большой ценностью и дефицитом в то время, когда розничные магазины уже давно разграбили и большинство полезных товаров исчезло. Поэтому Ястреб упаковал в мешок все, что мог унести, а остальное спрятал в подвале, позади груды упаковочной тары. До сих пор его тайник не обнаружили.

Они подошли к входу в здание и немного постояли, разглядывая выбитые окна.

— Какой у нас план, Пташка? — протяжно спросил, почти пропел Ягуар.

Ястреб проигнорировал его вопрос, изучая туман и полумрак, прислушиваясь к тишине и доверяя своим инстинктам. Он внимательно вглядывался в улицы, когда они проходили между зданиями, в серую моросящую дымку. Дождь смочил мостовые, сделав их скользкими и маслянистыми, воздух вонял металлом и протухшей рыбой. Ястреб взглянул на Свечу, которая в ответ покачала головой. Опасности пока нет, говорил ее взгляд.

Ястреб повернулся к ребятам.

— Винтик, будешь ждать внутри, сразу у входа. Смотри в оба. Остальные идут со мной за таблетками.

Пройдя мимо зарешеченной двери, они забрались в один из оконных проемов. Внутри, здания полосы глубокого мрака чередовались с узкими полосками серого света и можно было разглядеть свалку из полок, столов, прилавков, коробок и обломков все сортов. Оставив Винтика у наружной стены, Ястреб повел остальных к внутренней стене, разделявшей склад на две половины. За ней был люк, а под ним лестница, ведущая в подвал. Здесь он опять помедлил. Ну не любил он входы и двери, никогда не любил. Затем, отбросив сомнения, он включил фонарь и двинулся вниз.

Ступеньки заканчивались в самом центре подвала, чернильно-черного и заплесневелого. По всем четырем сторонам тьма клубилась вдоль стен, едва угадывавшимся в тусклом свете факела, горящего в руках у Ястреба. Стенка слева была частично разрушена и открывала черную дыру, ведущую в похожий на пещеру подвал соседнего большого магазина. Дыра была неровная, с мокрыми от влаги краями, и помещение за ней тоже заполнено густым непроглядным мраком. Глубокая всеобъемлющая тишина стояла вокруг.

Внезапно Свеча сказала:

— Внизу что-то есть. — Она указала на дыру в стене и непроницаемую черноту за ней. — Там.

Все повернулись лицом к разрушенной стене, выставив перед собой проды для защиты. Какое-то время они стояли, не двигаясь и прислушиваясь. Ничего. Ни движения, ни звука. Сердце отстукивало бешеный ритм в такт убегающим секундам, в подвале нарастала духота.

В конце концов, понимая, что надо действовать, Ястреб подошел поближе к дыре.

Свеча резко вцепилась в его руку и потянула назад.

— Не ходи туда!

Ястреб удивленно посмотрел на нее.

— Что там?

Свеча помотала головой. Ее лицо побледнело и вытянулось, глаза расширились от страха. Она едва заставила себя ответить.

— Мы должны уйти отсюда. Мы должны уйти немедленно.

Тон, которым это было сказано, не оставлял сомнений.