Бросив прощальный взгляд на ванну и постель, профессор вышел.

Таксисту были обещаны такие чаевые, что на многих перекрестках на дороге к аэродрому жизнь лионских граждан спасала лишь заботливая рука провидения. Двигатели самолета были уже запущены… Едва профессор поднялся по трапу, как лесенку убрали и самолет начал разбег…

Дружелюбный голос рядом проговорил:

– Рад вас видеть, сэр! Ваша супруга наверняка уже боялась, что вы опоздаете. Где, однако, черт возьми, вы раздобыли эту шляпу?!

Голос принадлежал редактору Холлеру, утром вылетевшему на этом самолете из Парижа и сумевшему узнать профессора даже в наряде тирольского бродячего музыканта. Странно все-таки его светлость одевается, отправляясь в свои путешествия.

Грустное лицо Эвелин так просветлело, когда она увидела профессора, что отсвет, казалось, наполнил всю кабину.

– Мы случайно поменялись сумками, – усаживаясь рядом с нею, тяжело дыша проговорил лорд. – Не мог же я оставить у себя честь какого-то неизвестного человека.

Эвелин только сейчас заметила свою ошибку. Она испуганно схватила поданную профессором сумку и облегченно вздохнула, увидев, что конверт на месте.

– Я никогда не сумею отблагодарить вас, сэр, – чуть не со слезами проговорила она, возвращая несессер, который до сих пор был судорожно прижат к ее груди.

– Будьте внимательны и зовите меня Генри. Тот жуткий редактор летит этим же самолетом в Марокко. Вот он уже идет к нам.

Редактор и впрямь подошел с термосом и несколькими дорожными стаканчиками в руках.

– В отличном темпе вы ехали, сэр, если сумели так быстро добраться до Лиона, – заговорил он, разливая кофе.

– Да, скорость была хорошая.

– Угощайтесь свежим кофе! Каждый взял по стаканчику.

– Вы выглядите довольно устало, – взглянул Холлер на ученого, – хотя машина, по-моему, у вас достаточно комфортабельна.

– Это как когда, – угрюмо ответил профессор и попытался перевести разговор на другую тему. – Что нового в Париже?

– Там новости всегда есть. Каждое утро с интересом читаешь газеты. Сейчас вся страна в лихорадке. Случайно раскрыта целая шпионская сеть. Работала она против Англии, но, как вы сами понимаете, это задевает и интересы французов. Два трупа, пять тяжелораненных, человек восемьдесят арестовано и назначена награда в сто тысяч франков за поимку одного из главных действующих лиц заговора. Кстати, нашей соотечественницы. Некой Эвелин Вестон. Осторожнее!.. Не в то горло пошло? Возьмите, пожалуйста, салфетку!

Профессор раскашлялся, и услужливый Холлер помог ему вытереть куртку.

Эвелин сидела, словно окаменев.

С совершенно неподвижным лицом Баннистер проговорил каким-то замогильным тоном:

– Любопытно… У вас есть какая-нибудь из утренних газет?

– Пожалуйста! – Холлер протянул профессору газету. На первой странице огромными буквами, какие обычно употребляют только в театральных афишах, стояло:

СТО ТЫСЯЧ ФРАНКОВ НАГРАДЫ ТОМУ,

КТО ЖИВОЙ ИЛИ МЕРТВОЙ ПЕРЕДАСТ В РУКИ ВЛАСТЕЙ

ЭВЕЛИН ВЕСТОН!

Дальше – уже шрифтом помельче – следовали подзаголовки, в которых упоминались облава, кражи, убийства и шпионаж, причем все это теснейшим образом связано было с личностью Эвелин Вестон, опасной шпионки, которой разными темными путями, включающими и несколько убийств, удалось завладеть важной военной тайной, касающейся безопасности Англии и Франции. Людям, напавшим на след объявленной вне закона преступницы, рекомендовалась предельная осторожность, поскольку она почти наверняка вооружена.

Это было в заголовках.

Следующие две страницы были практически полностью посвящены связанному с именем Эвелин Вестон шпионскому делу, крупнейшему за последние десятилетия. Французская полиция уже несколько месяцев вела наблюдение за рядом лиц, подозреваемых в шпионаже, но не арестовывала их, предполагая, что слежка может навести на след важного документа, попавшего в руки шпионов. Последние недели полиция взяла под наблюдение один подозрительный дом. В интересах следствия дальнейшие подробности даются лишь частично. В доме, судя по всему, находилась настоящая штаб-квартира международных шпионов. Наступил момент, когда преступники, решив, видимо, реализовать попавший к ним документ, собрались там все, словно в мышеловке. И тогда полиция нанесла удар. В ходе крупномасштабной облавы не обошлось без пострадавших. Целью облавы была квартира некоего «директора туристской конторы». Квартиру эту пришлось буквально брать штурмом. В перестрелке на лестничной клетке были убиты некие Флери и Дональд. «Директора» нашли в квартире смертельно раненным. Перед смертью он успел дать показания, пролившие определенный свет на загадочную историю. Его застрелил другой шпион, с которым он как раз торговался. Во время их разговора в квартире прятался еще какой-то неизвестный, о присутствии которого шпионы узнали, услышав звук неожиданно захлопнувшегося окна. Как этому неизвестному, так и застрелившему «директора» шпиону, некоему Адамсу, удалось бежать. Из показаний умирающего выяснилось далее, что в квартире находилась еще и женщина. Он видел, как эта женщина выбежала из другой комнаты, схватила лежавший на столе документ и исчезла. В этот момент его настигла пуля, и больше он ничего не помнит. Эта женщина посетила «директора» утром, назвалась Эвелин Вестон и делала вид, будто интересуется какой-то статуэткой. Следствием установлено, что некая Эвелин Вестон пересекла Ла-Манш на судне «Кингсбэй». В этот же день, как следует из показаний уборщицы, Эвелин Вестон под предлогом доставки заказа из магазина появилась в квартире «директора» и, вероятно, тогда же спряталась там.

Эвелин Вестон – красивая женщина, рост средний, волосы белокурые и т. д…

Профессор поднял глаза. Теперь ему все было ясно.

Холлер между тем быстро прошел вперед, к самой кабине пилотов, потому что у него возникла острая потребность воспользоваться гигиеническим пакетом, а делать это в присутствии дам он не любил. «Похоже, что мне никогда не удастся привыкнуть к самолетам, – думал он, склонившись над пакетом, – а ведь летаю я уже давно».

Пассажиров в самолете почти не было. Впереди Холлер и какая-то пожилая супружеская пара, а почти в самом хвосте лорд Баннистер и Эвелин. Никто, стало быть, не сможет подслушать их разговор.

– Простите, – прошептала Эвелин.

– Не могу, – ответил лорд.

– Все было так, как написано в газете, и все-таки не так. Я не шпионка.

– Не утруждайте себя объяснениями, мисс. Вы на редкость умны, а я оказался бесконечно глуп. Вы не слишком-то красиво обошлись со мной – и все-таки мне жаль, что придется передать вас в руки полиции.

У Эвелин задрожали губы:

– Вы хотите передать меня полиции?!

– А вы полагали, что я стану вашим соучастником?

– Я не совершила никакого преступления. Более того, я пытаюсь спасти честь чужого мне человека. В общем-то я не возражаю против полиции. Жаль только, что из-за меня будете арестованы и вы, лорд Баннистер!

– Я?

– Разумеется, в конечном счете все выяснится, но как-никак я пересекла Ла-Манш, выступая в роли вашей жены, и вы же помогли мне бежать из Парижа. Трудно будет поверить, что вы ни о чем не знали, или свалить все на свойственную ученым рассеянность… Разве не так, милорд?

Лорд долго молчал. Да, все так, и кто же поверит, что все это результат цепи непредвиденных случайностей? Даже если ему и поверят, скандала не миновать.

– Yes, – проговорил он. – Вы правы – я окажусь в ужасном положении. Однако, я всю жизнь старался быть честным – даже если это приводило к неприятностям. Не передав вас полиции, я совершил бы бесчестный поступок, пусть даже меня наградили бы за это.

Они замолчали. Капли дождя ударяли в стекла кабины.

– Милорд, я вовлекла вас в беду и постараюсь исправить свою ошибку. Пусть будет, что будет, но вас я не опозорю. В Марселе я на ваших глазах сама явлюсь к властям, передам им конверт и назову свое имя. Тогда меня арестуют без того, чтобы вы оказались замешанным в дело.