Неуклонно повышался потолок ракет: десятки километров, сто, двести, наконец, девять лет назад, — почти четыреста. В десять раз выше бывшего рекордсмена — шара-зонда! Иностранным ученым, безусловно, было чем гордиться, тем более что они считали свои достижения единственными и не превзойденными никем. И вдруг…

На конференции по управляемым снарядам и ракетам, состоявшейся в 1956 году в Париже, никто этого не ожидал. «У русских есть высотные ракеты! Они осуществили уже много подъемов! Они во многом ушли вперед!» Доклады членов советской делегации произвели потрясающее впечатление. А они только просто, по-деловому рассказали о том, что сделано у нас. Несколько лет в Советском Союзе велись исследования при помощи ракет. Первая поднялась на сто десять километров. Высота росла, рос и вес приборов, поднимаемых в верхние слои атмосферы. Он дошел до полутора тонн! Самые разнообразные и важные исследования удалось произвести геофизикам нашей страны.

Советские ученые и инженеры сумели добиться того, что ракеты благополучно снижались и могли потом снова отправиться в полет. Они разработали остроумную систему взятия проб воздуха и производства измерений не на самой летящей с огромной скоростью ракете, а при помощи «выстреленных» мортиркой приборов, которые свободно падают в «невозмущенном» движением ракеты пространстве. Они регулярно посылали на сто, двести километров собак и получали ценнейшие сведения для науки.

Таково было содержание их докладов на международной конференции 1956 года. Теперь их можно еще дополнить.

21 февраля 1958 года советская одноступенчатая ракета поднялась на четыреста семьдесят три километра. Давление воздуха было измерено до высоты двести шестьдесят километров. Ионосфера разведана почти до пятисот километров. Это не удавалось до сих пор еще никому. Проведена также «глубокая разведка» метеоров в окрестностях Земли.

И число, поставленное в заголовке этой главы, конечно, недолго останется постоянным. Ему расти и расти. Несомненно, это далеко не последний рекорд!

С этими маленькими шустрыми собачками я впервые познакомился во дворе института, куда их привели показать приезжим гостям. Конечно, никто из нас не ожидал увидеть каких-то необычайных животных, каких-то особенных представителей собачьей породы, вроде увешанных медалями знаменитых чемпионов выставок. И все же, когда мы думали о том, что перед нами окажутся первые путешественники в космос, право, хотелось особенного! А особенного не было. Обыкновенные, отнюдь не породистые собачонки. Очутившись на улице, они сразу же затеяли возню и чуть не передрались между собой. На незнакомых людей они обращали мало внимания. Лишь когда стрекотал киноаппарат, то одна, то другая собака удивленно оглядывалась вокруг и на мгновение успокаивалась, будто нарочно позируя оператору. Такой потом она и смотрела с экрана: живая, выразительная мордочка, одно ухо вверх, другое — книзу.

А потом мы увидели этих собак тоже на экране, но в совсем иной обстановке. Люди в белых халатах надевали на Альбину или Козявку, Малышку или Модницу костюм с прозрачным шлемом вокруг головы. К такому облачению собаки, видимо, уже привыкли. Да и не мудрено: некоторые из них не раз совершали в скафандрах рекордные подъемы. Приходилось им летать и в герметической, наглухо закрытой кабине. Вот и сейчас аппарат заснял четвероногого путешественника в «пассажирском» помещении небольшого ракетного корабля. Собака привычно занимает свое место. Не зря проведено столько тренировок еще на Земле.

Звук работающего ракетного двигателя трудно с чем-нибудь сравнить. Не свист, не грохот, а мощный гул, словно вырвалась на свободу огромная скрытая сила. С высоты птичьего полета снят клуб дыма и верхушка странного на вид сооружения из решетчатых ферм и мачт. Похожая издали на карандаш с заостренным передним концом, выскальзывает оттуда ракета. Гул скоро стихает. На экране — внутренность кабины и уже знакомый нам пассажир. Однако что это? Собака ловит раскрытым ртом муху? Откуда она здесь? Диктор поясняет: нет, совсем не то! По кабине плавает случайно забытая и ставшая невесомой гайка, собака же принимает ее за насекомое. Очевидно, невесомость не причиняет собаке вреда. Ускорение при взлете она тоже перенесла хорошо. И спуск также: когда кабина после долгого полета касается земли и рядом с нею ложится купол парашюта, путешественница ласкается к людям и с удовольствием угощается сахаром, как все ее никуда не летающие собратья…

История утверждает, будто первым пассажиром пороховой ракеты был баран, поднявшийся, однако, всего лишь на метры над землей. Впрочем, и это сомнительно: летать на пороховой ракете — все равно, что сидеть на зажженной бочке с порохом. Кошки тем не менее ездили на такой ракете, точнее — на ракетной дрезине. Это было лет тридцать назад, во времена исканий и опытов, зачастую рискованных, но, безусловно, нужных. По треку мчался тогда, извергая огонь, ракетный автомобиль, по снегу с невероятной скоростью неслись сани-ракета, в воздух поднялся ракетный планер, и пилот Штаммер едва не сгорел на нем при взрыве своей батареи пороховых ракет. Но уже тогда создавалась новая, жидкостная ракета, предугаданная Циолковским. Она помогла повести штурм высот.

Постепенно на высотных ракетах, в камерах для подопытных животных, все чаще стали подниматься мыши, обезьяны и, как сообщали зарубежные журналы, даже… черепаха. Интересные наблюдения сделали над мышами: их фотографировали, чтобы узнать, как ведут себя живые существа в мире без веса. Оказалось, что мышь сначала, словно растерявшись, потеряла «чувство» направления и не могла найти кормушку. Затем растерянность прошла. Видимо, потеря веса не помешала мыши чувствовать себя нормально.

Но не произойдет ли чего-нибудь плохого с животным, устроенным посложнее, — с обезьяной, например? Американцы отправили в полет обезьян, предварительно усыпив их. Снова тот же результат: и перегрузка и невесомость не слишком повлияли на организм. Журналы обошел снимок обезьяны в особом шлеме, готовой к прыжку на сотню миль вверх. Однако наркотизированная обезьяна мало помогла науке. Нужно было существо высокоорганизованное, но не усыпленное, а в нормальном состоянии, в обычных, ничем не искаженных условиях. Ученые обратились к испытанному другу человека — собаке.

Около десяти лет назад в Советском Союзе начались ракетные подъемы собак на сто, двести километров и даже выше. Первый пассажир искусственного спутника Земли — Лайка удалялась от Земли на тысячу семьсот километров! Позднее, после знаменитого путешествия Лайки, еще выше поднимались в американских ракетах мыши и обезьяны. Предстояло добыть многие сведения, интересующие биологов и врачей, специалистов новой, космической медицины, которая нарождается сейчас. Как отражаются на животных необычные условия сверхвысотного полета?

Ускорение еще можно создать искусственно, никуда не летая: при вращении центробежная сила воспроизводит эффект тяжести любой нужной величины. Циолковский проводил опыты с мелкими животными на самодельной «карусели» — и увеличивал перегрузку во много раз. Летчики тренируются на центрифуге — тоже подобии карусели, позволяющем получать увеличенный вес. А как быть с невесомостью, которая появляется лишь при свободном полете? Правда, ее может испытать и летчик, но очень ненадолго, самое большее — на несколько десятков секунд. Есть единственный способ проверки, единственный путь узнать истину о том, что ожидает людей в космическом полете: сам полет — хотя бы и в миниатюре, опыт на животных — хотя бы собаках, не раз уж помогавших человеку проникнуть в тайны его собственного организма.

Цель ясна, но достигнуть ее оказалось крайне трудно. Ведь речь шла не о механизмах, не о ракете, а о пассажирах, которые должны были жить там, где жить нельзя — в разреженном воздухе стратосферы. Надо было суметь задать многочисленные вопросы и получить на них ответ. Каково самочувствие собаки — кровяное давление, дыхание, как работает сердце? Как собака поведет себя, очутившись в условиях, совершенно необыкновенных?