– А сколько миллионов лет длится стабильная фаза нашего светила? Если, конечно, это не секрет?
– Никаких секретов от тебя нет! – засмеялся старейшина.
– Примерно пятьдесят, плюс-минус два миллиона лет. Потому на солнечные фазы и ушло столько бумаги, – показал лектор на страницы альбома. – Возьми, к примеру, кайнозой. Считается, что он длился шестьдесят миллионов лет. Отбрось его начало – стык с мезозоем и конец – время резкого похолодания – получим примерно то же число. О том, что физические характеристики нашего жёлтого карлика почти не менялись, указывает относительно стабильный климат, который сохранялся на Земле более пятидесяти миллионов лет.
– Понятно, – кивнул я. – Всё просто. Наука древних была не чета нашей.
– Не чета, – согласился специалист по петроглифам. – Вот, посмотри, – начал он перелистывать страницы альбома. – Видишь, эти твари чем-то напоминают муравьев или термитов. Скорее всего, они и являлись носителями высокого сознания. Потому что, кроме них, на рисунках никого другого нет. Вот они сидят в каких-то сферах. Очевидно, это их летательные аппараты, вот что-то несут на спинах, как и люди. А здесь их странные дворцы и пирамиды… Потом на досуге всё изучишь, тебе с этой Ведой работать не один день…
– Мне бы хотелось понять, во-первых, кто такую пиктографическую веду нам оставил? Ясно, что не разумные насекомые, и, во-вторых, где в ней указано, за что эти носители сознания были уничтожены? – показал я на рисунки не то муравьев, не то термитов.
– А ты пролистай альбом до конца, – усмехнулся лектор.
– Там всё и увидишь.
Я с интересом перелистнул несколько страниц и перед моим взором возникли рисунки совокупляющихся и, по всей видимости, дерущихся между собой насекомых.
– Это ещё не всё, – показал пальцем на рисунки петроглифов знаток цивилизации инсектов. – Видишь, они пожирают друг руга! Все тридцать три удовольствия, вплоть до каннибализма! А над всем бездуховным хаосом и безумием, вот, посмотри, – отлистнул он первые двадцать страниц альбома,– застыло сверхактивное Солнце середины Архея. То самое, которое здесь нарисовано последним.
– И действительно, петроглифы читать намного проще, чем что-либо! – заключил я. – Всё налицо, надо просто чуточку думать.
– В том-то и дело, что думать, – закрыл альбом старейшина. – Но шевелить мозгами у нас никто не хочет. И, прежде всего, те, кто обязан это делать!
Намёк был сделан явно в сторону нашей убогой земной исторической науки. С выводом старейшины спорить не хотелось. На несколько секунд в комнате воцарилось молчание.
– Знаешь, сколько оставили предки нам, дуракам, таких вот пиктографических книг? Тысячи и тысячи! – прервал затянувшееся молчание Добран Глебыч. – Но наши научные мужи ничего в них, кроме религиозных ритуалов, не видят. Или не хотят видеть. Называют рисунчатые послания шаманскими магическими рисунками. Короче, выдумывают, что в голову взбредёт. Нет, чтобы свои ленивые мозги немного напрячь и научиться читать такие вот письмена. Как видишь, это совсем нетрудно.
– Ты считаешь, что петрографическую Веду составили наши предки? – спросил я специалиста по петроглифам.
– Чтобы показать нам, что ждёт будущую земную цивилизацию, если она изменит вектор эволюционного развития носителей высшего сознания на технократическую химеру со всеми вытекающими отсюда последствиями. Переродится из созидательной, развивающей духовные качества человека цивилизации в массу людей-потребителей, членораздельно разговаривающих двуногих гельминтов, – задумавшись ответил на мой вопрос Добран Глебыч. – Планета от такой заразы постарается избавиться. И ей в этом благородном деле, безусловно, поможет Солнце, – добавил он, немного помолчав.
– Ты должен понимать, что материализацию сознания надо рассматривать как самую настоящую психическую болезнь. Конченые материалисты – люди ущербные! Для них человек – всего лишь тело, но не психика. То, о чём я тебе рассказываю, они никогда не поймут. Незнание закона не избавляет от его действия…
– Мне от того, что я сейчас слышу, становится не по себе. Такое впечатление, что ты подвёл меня к осознанию необратимой гибели нашей земной цивилизации.
– Если вся планета последует примеру Запада и пойдёт по его пути, то есть в никуда, – кивнул головой старейшина.
– Но до этого пока дело не дошло. На Земле кроме нас, нехристей, – показал вокруг себя рукой лектор, – живут ещё и саамы, вогулы, ханты, ненцы, нганасаны, на востоке большая часть якутов, эскимосы и чукчи. Кроме того, среди нас огромное количество русских, простых сельских тружеников, для которых деньги – всего лишь средство, но не цель. У большинства из них сохранились человеческие души. Как ни парадоксально, но основная масса наших российских тружеников всё ещё продолжает, пусть и неосознанно, сохранять традицию первого высшего сословия. Такие люди хоть и привязаны в миру к вещам, но не признают ненужную роскошь. В большинстве своём они не продажны. Среди них есть те, кого невозможно купить ни за какие деньги. К примеру, вот, мои «сороки», – показал кивком головы на своих красавиц дочерей Добран Глебыч. – Светлене один подонок из Питера предложил особняк и полмиллиона долларов в качестве жалования…
От слов отца девушка вся вспыхнула:
– Не надо, папа, не рассказывай! – взмолилась она. – И про сестру не надо! Лучше мы сами когда-нибудь свои истории Юре поведаем.
– Ладно, договорились, – засмеялся отец. – Не буду выдавать ваших тайн. Я к тому, что даже у нас в стране, где в течение тысячи с лишним лет целенаправленно идёт разрушение человеческого сознания, перевод его в плоскость духовного безумия, всё ещё остаётся немало людей, которые не признают деньги своим богом. Ты думаешь, что Земля-матушка этого не знает? Не только знает, но и осознаёт, что человечество, если и обезумело, то только с одной, с западной стороны. Той, которая со времени великого потопа контролируется тёмным атлантическим жречеством.
На несколько секунд Добран Глебыч снова замолчал. Потом, посмотрев за окно, добавил:
– Пока земной цивилизации ничего не грозит. Хотя катастрофа на Земле уже началась…
– Что-то я тебя не пойму! – посмотрел я на старейшину.
– Медленная, ползучая. Причём её организовали сами люди. Я имею в виду дегенерацию и вырождение. Этот процесс захлестнул все крупные города Земли. Более всего те, которые перестали интенсивно пополняться здоровым сельским населением. Ты читал Макса Нордау, его монографию «Вырождение»?
Я кивнул.
– Тогда тебе нечего объяснять. Этот законодатель сионизма многое приметил. Прежде всего, разрушение инфраструктурой современных мегаполисов человеческого генофонда. Но это далеко не всё, мой молодой друг. Есть ещё одна деталь, которая должна быть тебе известна. Я имею в виду изменение полюсов Земли, которое в науке называют инверсией. Наши материалистически настроенные учёные пытаются понять цикличность этого процесса. А цикличности-то и нет. И никогда не было. Что собой представляет переполюсовка? – начал свои объяснения специалист по инверсии. – Всего-навсего меняются местами полюса. Казалось, что тут особенного? Но дело в том, что в период переполюсации на некоторое время исчезает магнитное поле Земли. Атмосфера за короткий промежуток изменения разрушиться не успеет, это так.
– Но солнечная радиация своё дело делает, – вставил я.
– Ты прав, солнечный ветер может нанести чудовищный удар по поверхности Земли. Не дай Бог, если в тот критический момент времени озоновый слой атмосферы будет сильно нарушен и естественный щит Земли не сможет нейтрализовать часть солнечной радиации. Но, как правило, такого не происходит. Хотя вся поверхность планеты подвергается другому, не менее жесткому воздействию. Я имею в виду резкое падение температуры. Особенно в средних широтах. Например, в Европе и по всей Сибири температура может упасть до -100°С. Представь, если такая беда случится в разгар лета? Да и зимой будет не слаще. К чему это приведёт?
– Однозначно погибнет всё городское население Земли,– сделал я вывод. – Никакие коммунальные услуги перед сверхнизкими температурами не устоят. Города погибнут не только в средних широтах, но наверняка и в поясе экватора. Они там вообще не отапливаются!
