– Хотите сказать, что отделение происходило в римскую эпоху?

– Да, именно в римскую. А вы, Густав Давидович, догадливы.

– Не догадлив я, а над этим вопросом не раз задумывался. Потому что никогда не видел большой разницы между русским и немцем.

– Но зато ее хорошо видел Ватикан. Мало того, что единую расу разделили языковым барьером, её разорвали ещё и барьером религиозным.

– Да-да, это так, – согласился со мной Швамберг.

– А потом запад натравили на восток. Сначала погибла венетская Русь. Это произошло в XII веке. В XIII же твои собратья обосновались в Риге и оттуда попытались вместе со шведами, кстати, тоже онемеченными славянами, сокрушить Русь восточную. Вместе с тамплиерами и тевтонами юга. Это был один проект. Но он не прошёл. Трагедии помешала вовремя пришедшая на просторы восточной Европы Сибирская Русь. Как раз потомки тех, что лежат в этой вот горе. Но самая большая глупость произошла не в XIII веке, а в ХХ-ом, когда наш полоумный царь Николай II вздумал вступить в военный союз с Англией. В союз, который был направлен против Германии и Австрии. Против двух братских народов. Кайзер Вильгельм являлся ему двоюродным братом. Но это, как вы знаете, его не остановило.

– И погубило!

– И не только российскую империю, но и германскую, и австрийскую. И всё-таки в России империя возродилась. Сталинский СССР и являлся империей нового типа. И так называемое мировое правительство для уничтожения возродившейся Российской империи спешно реанимировало Третий Рейх. И поставило во главе человека с еврейской кровью – Гитлера.

Представьте, Густав Давидович, если бы Гитлер оказался немного умнее и понял их замысел, что бы могло быть?

– Честно говоря, на эту тему я не думал, – признался растерявшийся Швамберг.

– Мог быть союз двух братских народов. И тогда англосаксам и в Европе, и в Америке пришёл бы конец! Не находите?

– Вполне.

– Именно к такому варианту склоняло руководство Германии дипломатия Сталина. Но у Советского вождя ничего не получилось. И в который раз оба братских народа утонули в своей же собственной крови.

– Я что-то тебя не пойму, – почесал Швамберг затылок.– При чём здесь англосаксы? Почему им должен был придти конец?

– Речь идёт не о людях, дорогой Густав Давидович, просто я так выразился. Дело в том, что в Британии и в США обосновался тайный орден иллюминатов. Ему подчинены все без исключения американские и европейские масонские ложи. Именно из иллюминатов состоит так называемое мировое правительство. Оно как раз и возродило Третий Рейх, вручило ему почти всю промышленность Европы, включая людские ресурсы, и натравило против Советского Союза.

– Вы легко оперируете очень сложными вещами, мой друг. И сам не знаю почему, но я вам верю, – поднялся со своего места Швамберг. – И поэтому посмотрите, что я здесь нашёл.

– Где?

– Недалеко отсюда, когда переправлялся через речку Гала, один из притоков Вилюя.

Покопавшись в своём рюкзаке, старый геолог вынул оттуда какой-то предмет, завёрнутый в грязную тряпочку. Когда он размотал тряпку и протянул его мне, то от увиденного я растерялся. Почти совсем стемнело. И то, что держал в руках геолог, освещалось бликами горящего костра, но всё равно мои глаза отказывались верить. Густав Давидович держал в руках кусок халцедоновой полупрозрачной плиты, на которой неизвестно чем и зачем был выдавлен, не вырезан, а именно выдавлен чёткий геометрический узор.

– Что это?

– Я и сам не знаю, – пожал плечами Швамберг. – Как можно было выдавить на плите халцедона эти связанные между собой треугольники? Похоже, когда это делалось, халцедон был не твёрже пластилина. Но это ещё не загадка. Загадка в другом.

– В чём же?

– А ты посмотри на скол.

Я перевернул камень боком и увидел, что он весь состоит из тонких пластинок. Что-то вроде каменных листов. И листы эти были не толще бумажных.

– А теперь взгляни через камень на огонь, – посмотрел мне в глаза учёный. Когда я поднёс кусок полупрозрачного халцедона к свету, то от увиденного опешил. Моё зрение различило на каждом листе халцедона различные геометрические фигуры.

– Это не цельный камень, а пакет! – вертел я в руках странную находку.

– Да, как видите, пакет.

– Ума не приложу, что это такое?

– Я тоже ничего не пойму, – подкинул в костёр пару сушин Густав Давидович. Ясно одно: перед нами носитель инфомации. Вы наверняка знаете информационные свойства кварцита. Халцедон из того же семейства, но молекулярные свойства – ещё не всё. На нём изображены особые знаки. Причём на каждом листочке разные. Вы имели возможность в этом убедиться.

– И что же это, по-вашему?

– Тут только моё предположение, но я пришёл к выводу, что мне посчастливилось найти кусок древнего разрушенного компьютерного жёсткого диска.

– Что?! – вытаращил я глаза на геолога.

– То, что слышали. Другого объяснения я не нашёл. Его просто нет. Возможно, в этих местах в эпоху древней, как вы говорите, Орианской цивилизации, стояли мощные астронавигационные компьютеры. Они хранили в своих жёстких дисках всю информацию о звёздных дорогах, – тут Густав Давидович на секунду замялся.

– Наших предков, – продолжил я за него.

– Пусть будет так, наших с вами общих предков.

– Или нет, тех, кого древние мифы именуют богами, – продолжал я свою линию.

– Да-да, богами. Я согласен. Так вот, по какой-то причине эти компьютеры были разрушены. От металла за тысячи лет ничего не осталось, но халцедон практически вечен. И теперь мы ломаем головы над тем, что записано на этом куске кварцита?

– Ну и что вы будете с этим камнем делать? – спросил я Швамберга.

– Это теперь ваша проблема, мой друг. Что хотите, то с ним и делайте.

– Я-то тут причём?

– Притом, что он теперь ваш. Я дарю его вам в знак нашей встречи и нашей дружбы.

– Мне, право, неудобно! Ведь это ваша находка.

– Ну и что? Чувствует моё сердце, вы ей сможете дать ход. Вам удастся сделать так, что об этом куске халцедона узнают и в России, и во всём мире. И никаких нет!

Я ещё раз взглянул на странный пластинчатый халцедоновый пакет и растерянно поблагодарил геолога. А тот в это время с загадочным видом разворачивал ещё один свёрток.

– Я вот что решил, – взглянул он на меня, прикрыв ладонью то, что высыпал на рюкзак из маленького мешочка. – Спутников моих больше нет, значит, никто меня не выдаст.

– Не говорите загадками, – покосился я на геолога.

– Дело в том, что мы нашли то, что искали. Целых две ким-берлитовые трубки! Всё как в моих расчётах!

– Ну и что? – не понял я учёного.

– А то, что хватит грабить Россию! Мы выполняли заказ частной компании, понимаете?

– Смутно.

– Всё элементарно: если я передам им то, что лежит у меня здесь, геолог показал глазами на то, что он прикрыл от меня ладонью, то в эти места понагонят техники, проведут дорогу и начнут разработки новых месторождений алмазов.

И учёный показал мне то, что он прикрывал своей рукой. Перед моими глазами лежало больше десяти каких-то тёмных кристаллов правильной формы. А в самом центре кучки красовался крупный голубоватый алмаз!

– Это пиропы, они всегда там, где встречаются алмазы.

– Мне это известно, – остановил я объяснения геолога. – Моё образование, как и ваше…

– Так вы ещё и геолог? – удивился Швамберг. – А я думал, что ваше образование другое… Тогда всё значительно упрощается. Смотрите, что я со всем этим сделаю!

И собрав в ладонь кристаллы пиропов, Густав Давидович размахнувшись изо всей силы, насколько мог, швырнул их в рядом стоящие заросли карликовой берёзки.

– Вот и всё, с вещественными доказательствами покончено! – потёр он ладонями. – А это, – взял он в руки крупный алмаз. – Вам от меня подарок! Вы найдёте ему применение лучше, чем я.

От такого жеста я вскочил на ноги.

– Не возьму, не имею права, он мне не нужен! – чуть не закричал я. – Он вам намного нужнее…

– Мне? – удивился Густав Давидович. – Зачем он мне? Что я с ним буду делать? Мне вполне хватит моей пенсии и зарплаты, к тому же я одинок.