— Нет-нет, — разом возразили все, кто-то при этом покачал головой, кто-то замахал руками. Но эти протесты не убедили Джейни, и она продолжила, повысив голос:

— Вы все принимали от нее деньги и считали это нормальным. А что она сделала для вас? Да ничего.

— Никто не говорит, Джейни, что ты не должна была брать деньги. Просто нам жаль, что твое отношение к ней не изменилось.

Джейни повернулась и посмотрела на Джимми.

— А чем вы лучше меня? Вы и сами относитесь к ней так же. И не забывайте, я могла пойти в полицию, могла объявить, кто я такая, могла устроить скандал. Но я не сделала этого, я молчала, я даже не пошла повидаться с отцом. И когда увидела отца на похоронах, я не подошла к нему. И я не пойду к нему, потому что он может проговориться. И когда она прислала за мной... она узнала, что я собираюсь уезжать, и спросила, может ли она что-то сделать для меня... я ответила — да, может. Я рассказала ей, как живут там, откуда я приехала, у них почти ничего нет, кроме старых лодок... и тогда она сама назвала сумму. Она сказала: пять сотен... а я промолчала.

— Ты хочешь сказать, что она вот так, запросто, дала тебе пять сотен? — Пэдди, прищурившись, уставился на Джейни.

— Нет, она дала мне чек, я... я смогу получить деньги во французском банке. Она перевела туда четыреста пятьдесят фунтов, а остальные дала мне наличными.

— Ох, девочка, и после этого у тебя не найдется хорошего слова для нее? — спросила Лиззи.

Джейни посмотрела на Лиззи и отвела взгляд.

— Я не могу, как вы, вешаться ей на шею.

— А никто и не вешается ей на шею, — возразил Джимми.

Теперь Джейни посмотрела на него.

— Да, Джимми, ты не вешаешься ей на шею, потому что ты целиком в ее руках. Ты ничем не лучше Рори. Просто удивительно, что деньги делают с людьми. Я не могу в это поверить.

— Но ведь и ты не воротишь нос от денег, не так ли, Джейни?

— Да, Джимми, это так. Но я считаю, что взяла то, что принадлежит мне по праву. Если бы Рори остался жив, ему бы пришлось обеспечивать меня. И стоило бы ему это гораздо больше, чем пять сотен, потому что я намерена жить долго.

Все уставились на Джейни: Рут, Пэдди, Лиззи и Джимми. Это была та маленькая девочка, которая росла в соседнем коттедже. Это была та молодая девушка, которая ухаживала за своей бабушкой, которая была такой веселой и доброй. И каждый по-своему осознал, что жизнь может сделать с любым из них. Первой нарушила молчание Рут.

— Что ж, девочка, куда бы ты ни поехала, что бы ты ни делала, наши добрые пожелания всегда будут с тобой. И мы всегда будем помнить тебя. — Рут не добавила: такой, какой ты была когда-то.

— Да, присоединяюсь к этим словам. — Пэдди кивнул Джейни. — Мы провели много хороших минут вместе, Джейни, на этой самой кухне. Я буду вспоминать их, Джейни.

Их поддержала Лиззи, она мягко промолвила:

— Как ты сказала, девочка, у тебя впереди долгая жизнь, ты выйдешь замуж, у тебя будет крепкая семья, а когда родятся дети, назови хоть одного ребенка в честь кого-нибудь из нас, ладно?

Джейни. подняла голову. Губы ее были крепко сжаты, широко раскрытые глаза сверкали, и из них катились слезы. Все обступили ее, стараясь успокоить. Даже Пэдди поднялся со своего стула и сказал:

— Не надо, девочка, не плачь.

— Я... мне пора.

— Да-да, тебе пора идти. — Рут вытерла глаза и улыбнулась. — И счастливого тебе путешествия, девочка. Тебе предстоит дальняя дорога, через море, в другую страну. Ты не боишься?

— Нет. — Джейни покачала головой. — Я знаю, что меня ждет, но теперь мне не придется ехать в вагонах со скотом. — Она робко улыбнулась.

— А почему ты для возвращения не купила приличную одежду? — поинтересовалась Лиззи.

— Нет, Лиззи. — Джейни снова покачала головой. — Я приехала в этой одежде, в ней и уеду. Знаешь, они не поймут, если я вернусь разодетая, а так... я опять буду одной из них. Но теперь у меня есть возможность отплатить им за доброту и помочь... Странная все-таки штука жизнь, правда?

Джейни переводила взгляд с одного на другого, это был взгляд той, прежней Джейни, и все ласково улыбнулись ей.

— Ну все, я пошла, а то опоздаю на поезд.

Джейни направилась к двери. Никто, кроме Джимми, не стал ее провожать. Он распахнул перед ней дверь, Джейни вышла на улицу и пошла по дорожке. Возле ворот Джимми нагнал ее.

— Подожди минутку. Я сбегаю надену пальто и провожу тебя на вокзал.

— Нет-нет, Джимми. Спасибо тебе, но не нужно меня провожать.

Джимми взял ее за руку, и они посмотрели в глаза друг другу.

— Будь счастлива, Джейни. Постарайся забыть все, что случилось. И еще я хочу сказать... спасибо, что не рассказала им, — он кивнул головой в сторону коттеджа, — о том, что... ну, про Джона Джорджа.

Джейни подумала, что за короткий промежуток времени уже во второй раз разговор заходит об этом случае.

Вчера она стояла в роскошной комнате в том доме и с горечью размышляла: «Понятно, почему он не захотел вернуться ко мне, кому бы захотелось бросить все это ради дряхлого дома на верфи. И потом, эта высокая, печального вида женщина в трауре, она словно магнитом притягивала Рори».

— Я понимаю ваши чувства, он был такой чудесный мужчина, — сочувственным тоном промолвила Шарлотта.

Джейни не смогла сдержаться и выпалила:

— Вы слишком мало знали его, поэтому понятия не имеете, каким он был... на самом деле.

— Нет, я знала, каким он был на самом деле, — уже резким тоном возразила Шарлотта.

Джейни устремила на нее пристальный взгляд.

— Мне не следовало бы говорить об этом в такую минуту, но я сомневаюсь в том, что вы знали настоящего Рори.

— Можете не сомневаться, потому что я прекрасно знала своего мужа. — Шарлотта подчеркнула последнее слово. — Знала лучше всех. Знала всего его слабости и недостатки. Я знала о нем все, еще до того, как вышла за него замуж... за исключением одного...

— Я понимаю, о чем вы говорите. Об этом он не стал бы никому рассказывать.

— Так скажите мне, что это за тайна?

Джейни начал раздражать этот допрос.

— Это была его тайна, и лучше не вспоминать об этом.

И вдруг Джейни с изумлением услышала:

— Наверное, вы имеете в виду тот случай с Джоном Джорджем Армстронгом, когда Рори взял пять фунтов, а его друга обвинили в краже всей суммы.