Андреас отдал деньги, взял мешок, сказал, что все сделает сам, и охотники пошли к лесу – искать логово. А он потащил зверя тропой, которая вела к домам с другой стороны. Тащил и думал, что тот уже умер. К черному входу на участок добрался с мокрой от пота спиной. Оставил мешок в сарайчике, освободив зверю голову, закрыл дверь, обошел участок и приблизился к машине. Открыл дверцу, услышал мирное похрапывание.

– Эй, герои, – окликнул он. – Просыпайтесь. Все кончено. Охотники вызвали экспертов. Вам надо протокол составлять. Я спать пошел.

– Слушай, скажи, а как было? – с любопытством спросил толстенький.

– Их убивали, они умирали, – пожал плечами Андреас. – Пока.

Он закрыл изнутри ворота, постоял, пока не уехала машина, потом пошел в сарай. Зверь был жив. Он смотрел и дышал. Андреас перетащил его в дом, закрыл ставни и двери, принес аптечку, осмотрел раненого. Правая передняя лапа вся в крови, рана на бедре, а на морде, под ухом, снесло кусок кожи и меха: пуля прошла по касательной.

– Тебе повезло, – шепнул Андреас. – Теперь терпи: больно будет.

Он разжег камин, расстелил перед ним покрывало, обработал спиртом нож. Из бедра достал пулю, зверь заскулил. Андреас разжал пасть и влил в нее немного разведенного спирта. Обработал рану, перевязал. С лапой дела были плохи. Пуля застряла в суставе. Андреас смыл кровь, промокнул тампоном со спиртом рану на морде, сделал инъекции антибиотика и баралгина. За окном стояло позднее, вьюжное утро, его самого качало от напряжения и усталости. Он не совсем понимал, зачем затеял всю эту историю. Глотнул спирта и прилег рядом со зверем. На секунду прикрыл уставшие глаза. И вдруг почувствовал, как его лицо лизнул горячий язык. Он изумленно посмотрел на своего пациента и услышал, как тот почти беззвучно сказал: «гав».

– Ты – собака, – нежно протянул Андреас. – Черт бы меня побрал. Мне не нужна собака. Но до чего же ты красив!

Они проспали вместе около часа. Потом зазвонил мобильник.

– Андреас Илиади? – затараторил мужской голос. – Это программа НТВ. Мы приехали снимать сюжет о волках, напавших на деревню. Вы не могли бы подойти на место событий? Туда, где они были убиты.

Он натянул чистую куртку, пошел к лесополосе. Охотники закончили давать интервью, корреспондент с оператором подошли к Андреасу.

– Вот перед нами местный герой, с простыми русскими именем и фамилией – Андреас Илиади, – протарахтел корреспондент на камеру. – Он сегодня ночью спас поселок от нападения бешеных волков.

– Я не спасал, и они были не бешеные, а голодные, – возразил Андреас. – Наверное, у них были волчата.

– Они точно были, – радостно сказал корреспондент. – Охотники их нашли и тоже убили. Эксперты всех забрали на экспертизу. Но мы успели кое-что снять.

– Да? Я не знал. Щенки были все серые?

– Не понял вопроса.

– Это я так, от усталости. Понятно, что серые. Спасибо полиции за оперативность, охотникам за профессионализм, вам – за интерес к нашим событиям. Жалко, что собак моей соседки спасти не удалось.

Оксана сидела за огромным кухонным столом и с интересом наблюдала за действиями своей поварихи Веры. Та не готовила и не подавала. Она творила. Как будто совершала священный ритуал. При этом Вера не делала ни одного напрасного движения, ни одного лишнего шага.

– Начинай, – улыбнулась она Оксане, поставив перед ней стакан свежевыжатого сока грейпфрута. – Потом мацони и лазанья с творогом. На сладкое шоколадный торт с вишнями и взбитыми сливками. Я с ним однажды победила на конкурсе.

– Ты вообще никогда ничего не покупала в магазине в готовом для употребления виде? – спросила Оксана.

– Покупала, конечно. Как иначе узнаешь, чего есть нельзя.

Интересная особенность была у Вериной еды. Оксана ела-ела, а потом понимала, что может все начать сначала.

– А ты уже завтракала? – с любопытством спросила она у Веры.

– Конечно, я с шести утра на ногах. Тесто надо было поставить, мясо подмариновать. Просто у меня совсем другая история. Все ж не сорок восемь кило, как у тебя. У меня – листик, сухарик, сок из сельдерея…

– Ты что?! – изумилась Оксана. – Ты вот это готовишь, а сама питаешься как кролик?

Вера заразительно расхохоталась и села за стол.

– Я стараюсь. Но не сильно. Напробуюсь, а потом… В общем, не будем о грустном. Хорошо, что у вас широкие стулья. Это размер моей грусти.

– Ты не толстая, – горячо возразила Оксана. – Ты… уютная, ладная, приятная.

– Ну, спасибо. Напросилась на комплимент. Еще кофе с тортом?

– Немного позже. Я скоро приду. А сейчас… Знаешь, я никогда не знала, что такое свободное время, праздный день, когда не надо ничего делать. Училась, работала, убирала, тащила продукты из магазина, опять занималась, читала, засыпала в автобусе… А это такой праздник – ничем не занятый день.

– Очень рада, что ты так считаешь. – Вера внимательно посмотрела на Оксану. – Еще больше я рада тому, что у тебя появилась возможность это узнать. Если ты сейчас не будешь спать, я принесу тебе в спальню фрукты.

– Да, – охотно согласилась Оксана. – Я посмотрю телевизор… Знаешь, я его вообще никогда не смотрела до замужества. Времени не было. Давай приноси фрукты, вместе посмотрим. Потом буду спать. И ты тоже поспи, хочешь?

– Точно нет. У меня еще дел полно. Юрий сказал, что вечером, возможно, будут гости.

– Да? Кто?

– Его друзья, недалеко живут, они раньше часто приходили. Сейчас больше находятся за границей. Николай, Алла, их дочка Марина. Ей пять лет. Для детей я готовлю совсем другую еду. И оформляю по-другому: ярко, смешно.

– Юра почему-то мне не сказал…

– Позвонит, наверное, когда точно будет знать. Это мне нужно готовиться. Тебе что: наденешь красивое платье и станешь маленькой хозяйкой большого дома.

– Да уж, – улыбнулась Оксана и пошла к себе.

В спальне она сразу прошла к кровати, сбросила тапочки и постояла на тигре, выскользнула из шелкового белого халата, с наслаждением нырнула под одеяло. Домработница Нина уже убрала комнату, но не накрывала постель покрывалом, чтобы Оксана могла еще полежать. Спать хотелось ужасно, рядом с мужем Оксана еще не научилась безмятежно засыпать, к тому же они очень поздно ложились, и обязательный секс на рассвете… Ох, она сейчас закажет себе сон и уплывет, качаясь на его теплых ласковых волнах. Только растянет время ожидания. Оксана взяла с тумбочки пульт, включила телевизор наугад. И сразу увидела крупным планом красивого мужчину с волнистыми каштановыми волосами, с одной серьгой в ухе, в спортивной куртке, – он улыбался, глядя на корреспондента. Оксана засмотрелась и не сразу поняла, о чем они говорят. Корреспондент пошутил насчет спасителя поселка с «простыми русскими именем-фамилией: Андреас Илиади», потом они заговорили о погибших собаках, убитых волках… Потом… Оксана не нашла в себе силы выключить телевизор. Она с ужасом смотрела на тела разорванных небольших песиков, на мешки, в которых были убитые волки и их детеныши. И ей стало совсем плохо и страшно, когда пошла нарезка из фильмов об охоте на волков. Звери бежали по открытому полю, вздрагивали от попавших в них пуль, падали в свою кровь, лежали неподвижно…

Когда Вера вошла к ней с подносом, на котором стояли вазы с фруктами, Оксана сидела на кровати, крепко сжав руки на коленях. Ее глаза стали огромными.

– Что ты такое смотришь? – Вера взглянула на экран, сразу взяла пульт и выключила телевизор.

– Ты представляешь, волки разорвали собак, а охотники убили волков и их детенышей…

– Это никому не стоит представлять. Не понимаю, зачем такое показывать? Я никогда не смотрю передачи и фильмы о животных. Им невозможно помочь.

– Да, – потрясенно проговорила Оксана. – И этот красивый парень, который вроде бы спас поселок, – не спас ни собак, ни волков, ни волчат…

– Рановато ты стала рассматривать красивых парней, – ворчливо сказала Вера. – Я так понимаю, фрукты тебе уже не нужны. Я поставлю. А ты спи, как собиралась.