– Так, кажется, эта парадная, – направляясь в середину дома, проговорила Амалия.

– Ты что, его адреса не знаешь? – перепугалась Катя, представив, как они звонят в чужую квартиру.

– Знаю. Только забыла. Я была у него всего один раз, в восьмом классе, – бесстрашно нажимая кнопку домофона, ответила Амалия.

Все-таки она на редкость беспардонная, нахальная особа, решила про себя Катя, зачем-то прячась за спину Змеюкиной.

– Кто? – раздался из динамика низкий незнакомый голос.

– Здравствуйте, Володя дома? – не теряя привычной уверенности, спросила Амалия.

– Дома. А вы кто? – Видимо, находящийся по ту сторону двери человек тоже излишней доверчивостью не отличался.

– Вовка, ты? – оживилась Амалия. – Это Амалия Змеюкина из «А» класса, мы вместе в школе учились. Открывай!

Распоряжение Амалии, на Катин взгляд, грешило излишним оптимизмом, и Катя была уверена, что либо их сейчас пошлют подальше, скорее всего в довольно грубой форме, учитывая ее воспоминания о Сидорове, либо просто отключат домофон. Но, к ее великому удивлению, не случилось ни того, ни другого. Пропиликала коротенькая трель, и дверь распахнулась. Девушки вошли в подъезд.

– Ну, привет, Амалия Змеюкина, – проговорил, распахивая дверь, здоровенный парень, вполне положительной наружности, весьма отдаленно напоминающий Вовку Сидорова, каким его запомнила Катя.

– Здорово. Помнишь Катьку Плотникову из моего класса? – кивнула в сторону Кати Амалия, уже стоящая в прихожей и, не дожидаясь приглашения, снимающая шапку и шарф.

– Привет, Кать. Классно выглядишь, – благодушно заметил Сидоров.

– Ты тоже, – совершенно искренне проговорила Катя, глядя на высокого, подтянутого, опрятного Сидорова, чисто выбритого и совершенно трезвого.

Спроси кто-нибудь Катю в десятом классе, каким станет лет через пять Вовка Сидоров, она бы, не задумываясь, ответила: либо в тюрьму загремит, либо сопьется. И вот вам пожалуйста. Совершенно положительный член общества. Чудеса.

– Проходите на кухню. Я только что со службы пришел, как раз ужинать собираюсь. Вы есть хотите?

– Не-а. Мы только что у метро перекусили, – проходя, куда велели, ответила за них двоих Амалия. Хотя Катя, унюхав запах домашнего борща, почувствовала, как у нее слюна выделяется и желудок сжимается от голодного спазма.

– Садитесь, – кивнул Вовка на табуретки, – а я дверь на кухню пока прикрою, а то мои предки уже спать легли. Ну, что у вас стряслось? – спросил он, присаживаясь к еще дымящейся тарелке.

– Да вот, Катьку грохнуть хотят. А я все-таки адвокат, а не частный детектив. Поимка преступников не моя забота.

– Адвокат? – приподнял бровь Сидоров. – А что заканчивала?

– Педагогический университет имени Герцена, – гордо раздув плоскую грудь, похвасталась Амалия.

– Тю-ю, – насмешливо протянул Вовка. – Адвокат!

– А сам-то что заканчивал? Школу прапорщиков или школу милиции? – тут же взвилась Амалия.

– Не школу милиции, – строго ответил Сидоров. – А Санкт-Петербургский университет МВД России.

– Я же говорю, мент, – фыркнула Амалия.

– Училка! – не остался в долгу Сидоров.

Подобная перепалка заставила Катю занервничать. Как бы Вовка не рассердился и не выставил их за дверь.

– Ребята, не ссорьтесь! По-моему, неважно, что ты закончил, важно, какой ты специалист, – примирительно сказала Катя и, расхрабрившись, добавила: – Вов, а можно мне тоже супа, так пахнет вкусно, даже слюнки потекли.

– Конечно! – тут же подобрев, вскочил Сидоров и, взяв с сушилки чистую тарелку, налил Кате борща. – У меня мать готовит – пальчики оближешь. Бери хлеб.

Амалия участие в трапезе принять отказалась. Сидела недовольная, явно борясь с желанием закончить бессмысленный спор.

– Ну, так что стряслось-то? – откушав полтарелки борща, спросил еще раз Сидоров.

– У Катьки проблемы, – буркнула все еще обиженная Амалия. – Рассказывай, чего сидишь, как хомяк, щеки набила?

Катя сперва хотела обидеться на хомяка, но потом, вспомнив, с кем имеет дело, а главное, о том, что, несмотря на всю отвратительность своего характера, Амалия не послала ее куда подальше, а притащила к Сидорову, из чистого альтруизма, передумала и просто рассказала Вовке о своих бедах.

– Ну, Кать, ты даешь, – совершенно не впечатлился сотрудник полиции. – Чушь это все и глупость. Следствия женской богатой фантазии.

– Да, а то, что он из-под лестницы выскочил и за мной погнался, тоже фантазия? – не разделила его энтузиазма Катя.

– Это не фантазия, – наливая себе чаю, согласился Сидоров. – Скорее всего, либо хулиган, либо насильник. Но уж точно не мститель, посланный этим твоим горе-шпионом. И бежал он, скорее всего, не за тобой, а в прямо противоположную сторону.

Теперь, сидя на теплой, светлой кухне, в обществе высокого, сильного и спокойного, как мамонт, Сидорова, Кате собственная история тоже стала казаться сильно притянутой за уши. Но все же оставалась небольшая проблема.

– Ну, допустим, – покладисто согласилась она, решив не упрямиться. – Но как мне теперь домой идти? Я, между прочим, одна живу, а вдруг этот маньяк вернулся. К тому же я просто уверена, что это тот же, что и накануне за мной шел.

Сидоров с сомнением посмотрел на Катю, потом взял со стола сотовый и молча набрал номер.

– Дежурный? Лейтенант Сидоров из ГУЭБ беспокоит, – солидно проговорил он в трубку. – А, Серега, ты? Слушай, тут у моей знакомой инцидент в парадной вышел. Она теперь домой боится идти, сидит вот у меня и дрожит как заяц. Пошли наряд, пусть проверят, что там. – Потом, прикрыв трубку ладонью, спросил у Кати: – Адрес?

Спустя минут пятнадцать дежурный позвонил и сообщил, что ни возле Катиного дома, ни в ее парадной подозрительных лиц не обнаружено.

– Ну вот, девчонки, можно смело по домам. А еще посоветую обзавестись газовыми баллончиками или записаться на курсы самообороны, – насмешливо добавил Сидоров, вставая из-за стола. – И конечно, по ночам одним, без кавалеров не шастать.

– Опоздал с советами! – ехидно бросила ему в ответ Амалия и без всякого предупреждения врезала ногой под колено.

Сидоров, не ожидавший нападения, поджал под себя ногу, схватившись руками за ушибленное колено. А Амалия с самодовольной улыбкой врезала ему в кадык. Бедный Сидоров, еще не оправившийся от удара в колено, потерял равновесие и с руганью и грохотом упал на пол, уронив стоявшую за спиной табуретку и треснувшись головой о батарею. Пятиметровая хрущевская кухня была явно не предназначена для подобных экзерсисов. На шум примчались перепуганные Вовкины родители в трусах и ночной рубашке соответственно.

Увидев лежащего на полу сына и стоящих в дверях кухни вполне приличных и, кажется, даже трезвых барышень, ужасно смутились и, успокоенные заверениями Сидорова, что он просто споткнулся и упал неудачно, отбыли обратно в комнаты.

– Ну, ты Змеюкина и дура, – от всей души высказался Вовка, вставая с пола и поднимая чудом уцелевшую под ним табуретку.

– Сам виноват, – ничуть не смутившись, парировала Амалия. – Не надо было подначивать.

Удивительная толстокожесть, восхитилась такой непрошибаемостью красная от смущения Катя. При виде Вовкиных родителей она сквозь землю была готова провалиться.

– Ладно, – потирая ушибленную спину, незлобиво протянул Сидоров. – Пойду, пожалуй, провожу вас на всякий случай.

На работу Катя явилась вовремя, невыспавшаяся и злая. Злая на саму себя. Сегодня она была не намерена заниматься глупостями, а решила сразу же приняться за работу. Ей хотелось вовремя уйти домой и наконец-то спокойно выспаться. Вся эта канитель с маньяками привела к тому, что она добралась до дома лишь в начале второго, потому что сперва Сидоров решил проводить Змеюкину, а потом неспешным шагом повел домой Катерину, да еще и беседовал с ней некоторое время возле подъезда. В итоге спать она легла только в три. Организм у нее, конечно, был молодой и здоровый, но и он требовал полноценного отдыха. Хорошо хоть она недавно из отпуска вернулась.