— Да.

— Я хотела подойти, но увидела, как ты занята разговором с этим высоким красавцем, и решила не вмешиваться. Кто же он? Никак не могу узнать его под маской.

— Он только что приехал в Англию и скоро уедет.

— Иностранец? Черт возьми, это не лучшее решение. Я буду в отчаянии, если ты уедешь из Англии, в то время как остальные иностранцы сумели обосноваться в нашей прекрасной стране.

Кэрол говорила правду. Джулия воздвигала препятствия на своем пути, сама того не сознавая. Но они с Жан-Полем жили в соседних странах. Она сама не раз бывала во Франции по делам и знала, как мало времени требуется, чтобы пересечь Ла-Манш. Гораздо меньше, чем на поездку в Северную Англию, куда она отправилась, чтобы повидать своих управляющих. Так что расстояние вовсе не является веской причиной разлуки!

— Ты немного забегаешь вперед, — все же поддела подругу Джулия.

— Вздор! Нам приходится думать сразу обо всем, особенно когда речь идет о выборе мужа для тебя. Включая и то, где он захочет жить после свадьбы. Но с такими туго набитыми карманами, как у тебя, ты сумеешь убедить своего мужчину жить там, где считаешь нужным. Можешь даже занести этот пункт в брачный контракт!

Джулия рассмеялась: она не привыкла думать наперед, по крайней мере во всем, что касалось мужчин, и уж точно не при первой встрече.

— Франция не так уж далеко, — с усмешкой напомнила она.

— О Боже, француз? Невероятно! И я даже знакома с некоторыми представителями этой нации, так что, возможно, знаю его.

— Его зовут Жан-Поль.

Кэрол задумчиво свела брови и покачала головой:

— Нет, не припоминаю. Но главный вопрос — заинтересована ли ты? Надеешься увидеть его снова?

Джулия честно призналась:

— Он весьма привлекателен и даже загадочен, и я бы с удовольствием встретилась с ним, но, кажется, он влюблен в другую. К тому же она замужем.

— Весьма неприятно, хотя это еще не тупик.

Кэрол права. Не тупик.

Именно поэтому Джулия чуть позже отправилась на поиски француза. Но он, очевидно, послушал ее совета и исчез. Поняв, что, возможно, больше никогда с ним не встретится, Джулия испытала острое чувство разочарования. Как это глупо! Она даже не знает, как он выглядит, хотя половина лица, не скрытая маской, казалась довольно красивой. Да, ее влечет к нему. Он остроумен… когда не терзается любовной тоской, он ее рассмешил. И она до сих пор трепещет при воспоминании о поцелуе. Как долго она ждала чего-то подобного! Но этот человек не доступен! И она понятия не имеет, как завоевать мужчину, сердце которого уже завоевано!

Джулия пыталась выкинуть его из головы. Толпа заметно поредела, еще прежде, чем были сняты маски. Но танцы продолжались, и Джулия перестала отказываться, когда ее приглашали. Она даже немного пофлиртовала с молодым человеком, который еще не знал об ее обстоятельствах. Но он не интересовал ее, поэтому Джулия призналась, что помолвлена. И этот трус тут же откланялся! А она понятия не имела, почему сообщила о помолвке. Знала только, что ее веселость почему-то рассеялась.

Настроение Джулии не улучшалось и стало почти таким же меланхоличным, как у Жан-Поля. Поэтому она обрадовалась, когда настало время ехать домой.

Ложась в постель, она снова и снова думала о своем незавидном положении. Она вот-вот освободится от злополучной помолвки и сможет выбрать себе мужа. Окажется на брачном рынке, как выражается свет. И это время должно стать самым волнующим в ее жизни! Она так и думала до сегодняшней ночи. Жан-Поль воспламенил в ней те чувства, которые она надеялась испытать при встрече с идеальным мужчиной. Иначе почему она способна думать только о нем? И это после одной-единственной встречи!

Джулия тосковала, зная, что больше никогда его не увидит. Она рассталась с ним, не объяснив, где ее искать, если он захочет попытаться. И он никому не известный француз. По крайней мере его не знала Кэрол, и вряд ли у него здесь много знакомых. Незнакомец вообще не должен был быть на сегодняшнем балу. Значит, она не сумеет найти его, даже если бы очень хотела. Но хочет ли она этого? Существовали по крайней мере два человека, которые его знали. Женщину он любил, мужчина намеревался убить его за это. Но не может же она подойти и спросить. Это дурной тон, не так ли?

— Какого черта? — прошипел Ор, бросившись вперед, чтобы помочь гостиничному служащему затащить Ричарда в номер. Неожиданно распахнувшаяся дверь не испугала его. Испугал вид Ричарда. А молодой человек, на вид совсем мальчишка, никак не мог справиться с тяжестью обмякшего тела.

— Нашел его лежащим на обочине вблизи отеля, — пояснил парнишка, когда Ор перехватил у него Ричарда и легко донес до постели.

— Кебмен не захотел помочь, — промямлил Ричард. — Обозлился, что я залил кровью сиденья.

Ор, мрачно хмурясь, швырнул парнишке монету за труды, закрыл за ним дверь и зажег еще одну лампу. Мертвое молчание заставило Ричарда спросить:

— Так плохо?

— Кто переехал тебя? — коротко спросил Ор.

Ричард свернулся клубочком, держась за ребра. Он понятия не имел, сколько их всего переломано. Должно быть, много. Каждый вздох отзывался острой болью. Но ему еще повезло остаться в живых. А ведь он уже почти умудрился сбежать! Но когда собирался перелезть через садовую ограду, чья-то рука схватила его и в живот врезался могучий кулак.

Согнувшись, ловя ртом воздух, он еще успел спросить:

— За что?

— Объяснить?

Он не видел, но хорошо знал напавшего, и короткий ответ только подтвердил догадку. Еще когда Ричард перепрыгнул другую ограду, ту, что окружала сад Джорджины, удрав после того, как она ударила его по лицу, а ее муж увидел всю сцену, Ричард знал, что расплаты не миновать. Но сегодня он просто должен был рискнуть. Он так хотел увидеть Джорджину! И вот теперь час настал. Он сам виноват, потому что поверил, будто Джеймс откажется исполнить угрозу. Но, отправившись на острова, чтобы спасти отца Габби, тот не обращал ни малейшего внимания на Ричарда, вероятно, не придавал его намерениям большого значения. Поэтому Ричард и не поверил, что ему захотят отомстить.

После первого удара он попытался объяснить, что уже уходит.

— Недостаточно быстро, — последовал ответ.

Второй удар, апперкот, был нанесен в челюсть и швырнул Ричарда на землю. Он смутно сознавал, что по крайней мере половина присутствовавших на террасе и в саду бросилась к ограде, вне всякого сомнения, посчитав, будто дядя леди Регины решил избавиться от наглецов, явившихся без приглашения.

— Довольно, — выдавил Ричард, поднимаясь. — Я все усвоил.

Тонкий фарфор его маски разлетелся от последнего удара. Осколки усеяли землю у его ног. Несколько вонзилось в щеку, и резкая боль сменилась онемением.

Как ни странно, сам Джеймс не выглядел рассерженным. Судя по скучающему выражению лица, подобные сцены до смерти ему надоели.

Поэтому Ричарду стало не по себе, когда Джеймс спокойно ответил:

— Мы едва начали.

Не будь Джеймс таким гигантом, у Ричарда еще был бы шанс спастись. Ор научил его необычным азиатским приемам, позволявшим не получить ни единой царапины во многих драках. Команда Натана часто посещала кабачки с самой дурной славой. Ричард всегда неплохо дрался и предпочитал нападать, а не обороняться. Так продолжалось, пока Ор не научил его держать оборону. Правда, не научил нападать, но до сегодняшнего дня это и не требовалось. Кроме того, обычно у него имелось оружие. Меткий стрелок, Ричард очень гордился этим, но кто же берет на бал пистолеты!

Вот и сегодня он честно оборонялся, хотя знал, что толку от этого не будет. Этого Мэлори никакими приемами не остановишь! Габриэла говорила об этом, когда передавала предупреждение Джеймса, пообещавшего, что он убьет Ричарда, если когда-нибудь увидит рядом с женой. По словам Габриэлы, Джеймс славился своими победами на ринге. Еще бы, с таким мощным торсом и кулаками-кувалдами.