1905 «Знойный день догорал, догорал…» Знойный день догорал, догорал… В небе веяли алые краски, В небе реяли странные маски, В иступленно-торжественной пляске Кто-то душу мою обвивал, Кто-то душу мою целовал И манил к незнакомой развязке. Он манил, он манил, он манил. Я ходил сам не свой, исступленный, В небе алые краски гасил Кто-то в вспышке слабеющих сил, Я по улице странно червленой Шел безумный, безвольный, влюбленный, И в душе, как сосуд золоченный, Драгоценное бремя носил. Был горяч под ногами асфальт, Тучей реяли знойные мухи, Песни пели вечерние духи, И звучал их томительный альт В напряженно страдающем слухе. Были губы мучительно сухи, Словно выжженный солнцем базальт. Драгоценное время любви, Ток пурпурный безумья и смерти!.. «Друг мой…»
Друг мой, Поверить ли странным словам О Вечном Возвращении? Так же ли будем снова сидеть мы В лунном свете, Так же ли будут сиять мне Твои влажные глаза И душа трепетать От сладкой боли? Или и эти мгновения, Едва коснулись их наши губы, Уже невозвратны, И мы позабудем о них, И наша слабая память Изнеможет в неравной борьбе? Люди верят в Бога Всеблагого, Всемогущего… Им нужна вера В вечное добро И в бессмертие души — Я боюсь только забвения. Я хочу верить в Бога, Великую Память природы, И что эта Вселенская Память Сохранит на веки веков, Когда не будет нас, Когда ничто не напомнит о нас Живым людям, И после, когда вся жизнь замрет на земле, Сохранит воспоминание О нас, ушедших, И о нашей любви И об этом ликующем часе, Обо всем, о чем мы сами забудем В вихре мятущейся жизни. II. Радость «В первый раз я взглянул на тебя…» В первый раз я взглянул на тебя, Я взглянул на тебя с изумленною радостью, И глаза твои засияли Навстречу засиявшим глазам моим. «Так вот ты какая — Такая милая, Простая, чудесная, Вот ты какая!» «Скудно светит мне солнце…» Скудно светит мне солнце, Хмуро мое небо, Серы дни. О, как протянуты руки мои С мольбой и надеждой, Как жаждет душа Светлого чуда. И глаза мои От жутко напряженного ожидания Горят и светятся, Как свечи, две свечи Пред киотом владычицы Божией Матери Нечаянной Радости. «Я хочу любоваться тобою без слов…» Я хочу любоваться тобою без слов, Я хочу любить тебя в молчании. В душе у меня дрожат слезы и смех, Когда я слышу каждое твое слово. Я люблю все слова твои, Я люблю их, И когда от них еще чуть вздрагивает тонкая шейка, И когда они только сияют в глазах твоих Веселыми искрами И дрожат на устах Еще не сказанные, А когда они срываются с милых уст твоих И наполняют серебряным шумом белых порхающих бабочек Всю комнату, Я смеюсь и плачу в душе, Не вникая в их смысл, Не понимая их. А ты — Ты почти не слушаешь меня. О, как я беден! У меня нет речи в тяжелых, богатых одеждах образов, В самоцветных камнях сравнений, Нет алмазов шутки, Нет кружев мечты, Нет томных жемчугов нежности, Ничего нет. Но если бы даже я говорил как Ромео, Разве ты полюбила бы меня! «Я возьму твои руки…» Я возьму твои руки И загляну в глаза твои, И скажу тебе: Я люблю тебя, Всю, всю тебя, Твое тело и твою душу, И нежный смех и тонкие руки, И сияние глаз, И не знаю, что я люблю больше, Всю твою высокую светлую душу, Бессмертно прекрасную, Или это родимое пятнышко На твоей руке! «Я люблю тебя, слышишь…» Я люблю тебя, слышишь Эти простые слова. Почему же ты побледнела И не дышишь? Или я причинил тебе боль, Зачем ты прижала руки к сердцу? Или словом можно ранить безжалостно, Как острым ножом? «Ночь…» Ночь, Свеча горит тревожно, Мне душно, Мне горько, Я задохнусь, захлебнусь от боли и горечи. Прочь, прочь, мой проклятый кошмар, Скорей к окну, Стекло дребезжит и ставни стучат, Уже утро, Солнце сияет, Воздух холодный, Как ключевая вода, Хрустально звенящий Ворвался в комнату. Почему горячие капли обожгли мое лицо, Почему дрожат мои руки? Ты утро любви, ты солнце любви, Здравствуй! |
