– Не такой умный, как Робин, – заметил Кайл, глядя на ее дочь с гордостью и пылкостью, от которой у Лейси перехватило дыхание. У этого парня связь с ее дочерью.

Кайл снова повернулся к ней.

– Мне нужно было встретиться с вами, потому что я хочу пригласить Робин на Зимний бал.

Робин ахнула, ее глаза зажглись радостью.

– Это очень мило с твоей стороны, Кайл, – ответила Лейси. – Но Робин рано ходить на свидания.

– Мама! Это нечестно! Бал состоится почти через месяц, а мне тогда уже будет шестнадцать.

Лейси проигнорировала выпад дочери.

– Рада была познакомиться с тобой, – сказала она Кайлу и сама подивилась тому, каким холодным был ее тон. Но Лейси ничего не могла с собой поделать. Она повела его назад, к лестнице.

– Мама!

Но Лейси оставалась непреклонной. Как только Кайл скрылся из виду, Робин бросилась назад в квартиру, хлопнув дверью с такой силой, что, казалось, сотряслись стены.

Лейси стояла и озадаченно смотрела вслед дочери. Она не сразу осознала, что Бобби изучающе смотрит на нее.

– Ты не хочешь сказать мне, что все это значит? – спросил он.

– Не думаю, что это может иметь какое-то отношение к тебе.

– Приходит какой-то парень и приглашает Робин на школьный бал, а ты выдворяешь его, даже не познакомившись поближе?

– Это не тот парень, с которым Робин стоит встречаться! – выпалила Лейси.

– Ты впервые увидела его. Откуда ты знаешь это?

– Я знаю этот тип.

– А, так это все твое прошлое. Но при чем же здесь Робин?

– Ты не понимаешь!

– Неужели? Насколько я вижу, тебе все равно, кто этот парень и что он собой представляет. Для тебя важно, чтобы Робин вообще ни с кем не встречалась.

– Она еще ребенок!

– Ей почти шестнадцать.

– Она слишком неопытна. А этот парень гораздо взрослее ее.

– Лейси, о чем ты говоришь?

Она уткнулась лицом в ладони.

– Робин все это время встречалась с ним и ничего мне не сказала.

– Дети не говорят родителям и половины того, что делают.

– Робин не такая. Она всегда все рассказывает мне. А не рассказала мне о Кайле, потому что знала, что я этого не одобрю.

– Она ведь сказала тебе сейчас.

– Только потому, что хочет пойти на этот Зимний бал.

– Что плохого в том, что девочка хочет пойти на школьный бал?

– С парнем, на которого она смотрит так, будто весь мир крутится вокруг него! Точно так же и я смотрела на того парня, от которого забеременела ею!

Лейси сделала несколько размеренных вдохов и выдохов и направилась в свою квартиру. Бобби последовал за ней. Она прошла прямо в свою спальню и, открыв стенной шкаф, начала вынимать оттуда вещи и складывать их на кровати.

– Что ты делаешь? – изумился Бобби.

– Укладываю вещи.

– Ничего более идиотского мне не приходилось слышать.

Может быть, и так, но он ведь не понимает. Все, на что она затратила так много сил, выплыло наружу. Она превратилась черт знает во что: обманывает, мучается от страсти к известному бабнику. А теперь Робин увлеклась таким же парнем, как и тот, что привел ее к грехопадению. Сексуальный и дерзкий. Невозмутимый и неистовый. И никакие предупреждения или угрозы со стороны матери не заставят дочь отказаться от него. И Лейси слишком хорошо знала, к чему это приводит.

Бобби подошел и закрыл дверцу шкафа. Лейси перешла к комоду и, покопавшись в его ящиках, добавила к стопке на кровати несколько свитеров и поясов.

– Черт, Лейси. Прекрати.

– Нет, я уезжаю. Так будет лучше всего.

Она прокручивала в голове различные планы, как бывало уже много раз. Но все мысли разлетелись, когда Бобби схватил ее и повернул к себе.

– Прекрати это. Ты ведешь себя как ненормальная. Ты же сама говорила, что нельзя больше бегать. Тебе все равно не удастся держать Робин под вечным контролем. Так не бывает. Повернись лицом к проблеме, как ты это сделала всего пятнадцать минут назад. Ты обманула и откровенно призналась в этом. Ты заставила меня выслушать тебя и объяснила, почему поступила так. Я это переживу. Теперь же смирись с тем, что Робин взрослеет. Признай тот факт, что ты хорошо воспитала ее и она не сделает ничего предосудительного.

– Тебе легко говорить. Ты сам – повзрослевший Кайл Уокер. Вы уговариваете и соблазняете, а потом разбиваете сердца женщин.

В глазах Бобби вспыхнул странный огонь.

– Женщины, с которыми я встречаюсь, всегда знают, чего хотят. И не надо быть гением, чтобы понять, что, если ты не перестанешь бегать и будешь по-прежнему мешать Робин взрослеть, то в конце концов все равно потеряешь ее.

Лейси стало трудно дышать.

– Не дави на нее так, потому что этим ты только отталкиваешь ее.

Лейси прижала к груди свитер, который держала в руках, и зажмурилась.

– Однажды ночью я видела, как он садился в пикап за баром. Он выглядел слишком молодым для посетителя бара, да и Питер поклялся, что он не мог быть в баре. Наверное, он проник сюда, наверх, чтобы встретиться с Робин.

– Это всего лишь твое предположение.

– А как же еще это объяснить? Почему он парковался за зданием? Неужели она все время впускала его сюда, пока я работала внизу? Значит, она обманывала меня!

Эти слова повисли в воздухе.

– Робин не обманывала. Просто не говорила тебе о нем. Судя по твоей реакции, вряд ли ее можно винить за это.

Лейси отвернулась, ей неприятно было сознавать, что он прав.

Бобби подошел к ней сзади и положил руки на ее плечи.

– Пойди и поговори с ней. Неплохо было бы позволить ей взрослеть.

– Я не хочу, чтобы моя дочь страдала.

– У тебя был плохой опыт. Но это не значит, что такое случается со всеми. Большинству людей удается избежать такой душевной травмы, как у тебя.

Лейси медленно повернулась к нему.

– Или такой, как у тебя.

Бобби стиснул челюсти, его взгляд остекленел. Затем он глубоко вздохнул и сказал:

– Речь не обо мне, а о Робин. Пойди к ней. И оставайся здесь, «У Бобби», где тебе хорошо работается. Нельзя вечно бегать, Лейси. Ведь в конце концов не останется мест, где ты сможешь спрятаться.

Робин сидела за кухонным столом. Перед ней стояли чашка с молоком и тарелка с печеньем. Она выглядела юной и очаровательной в футболке, которая была ей велика, носках и кроссовках и такой родной, что у Лейси защемило сердце. Ей хотелось только одного: обхватить руками свое дитя и бежать, бежать куда-нибудь, где никто их не знает и где не будет никого, кроме них.

Но это было бы неправильно.

Как сказал Бобби, ей нужно прекратить бегать.

– Эй, – обратилась она к дочери.

Робин резко повернулась к ней. Ее заплаканное лицо было несчастным.

– Как ты могла это сделать?

Лейси подошла к ней. Ей вдруг захотелось, чтобы Бобби был рядом. Как могло получиться, что футболист оказался более проницательным, чем она, несмотря на то что у нее почти шестнадцатилетний материнский опыт?

Видимо, это потому, что его взгляд на ситуацию не затуманен любовью, не говоря уже о том, что это не его дочь должна столкнуться с миром секса и парней. Он мог позволить себе быть объективным. Но для матери объективность – непозволительная роскошь, особенно когда дело касается единственной и горячо любимой дочери.

– Я была застигнута врасплох, – тихо пояснила она, стараясь придать голосу сердечные нотки и сожаление.

– И это все, что ты можешь сказать в оправдание своего хамства? – парировала Робин.

– Робин, – остановила ее Лейси. – Знаю, ты злишься на меня, но я все еще твоя мать.

Девочка сложила руки на груди и всхлипнула.

– Ты должна была сказать мне о Кайле прежде, чем он объявился как снег на голову.

– Кайл вполне взрослый и привык сам улаживать проблемы.

Лейси слишком хорошо помнила, что и она своего парня считала самым умным, самым рассудительным на свете. По крайней мере до тех пор, пока не сказала ему о своей беременности, на что он ответил, что отец, наверное, не он, а кто-то другой.

Лейси отогнала воспоминания.