И он убеждал себя не терять сон по поводу судьбы потенциальных мятежников. Она была предопределена прежде, чем это даже началось. И если он гордился тем, что было достигнуто, то знал, что это не могло длиться бесконечно. Лучше всего об этом больше не думать.

А что относительно судьбы Юноны? Мог бы он оградить ее от того, что ожидало остальных? Он мог бы говорить с ней открыто о своей истинной цели, отбросив ложь и обман, как ни с кем другим. Но эта мысль вызвала шторм эмоций. На каждый аргумент в пользу этого, было три против. Она была заклеймлена, как предатель Империи у нее не было иного выбора, кроме как следовать за ним — но он не мог перенести мысль, что она могла бы ответить, таким образом он остался в тихой надежде, что все встанет на свои места в свое время.

Пока ждал, он считал, сколько раз он поменял одежду. Униформа, которую его Учитель дал ему на «Эмпирикале» по-прежнему воняла кровью монстра, независимо от его попыток отчистить ее. На «Блуждающей Тени» было несколько комплектов обмундирования его размера, но диапазон цветов был ограничен — или черный или коричневый. Цвета ситхов или джедаев, понял он, в зависимости от того, кого он представлял. Он выбрал стойку с костюмами коричневого цвета, думая, что самое время продемонстрировать его воображаемую преданность своим новым союзникам, но он передумал одевать их. Раздетый до пояса, стоя только в испорченных кровью кожаных штанах и ботинках, он искал внутри себя смелость для того, чтобы просто одеться.

Имеет ли значение для меня и тех, кто вокруг меня, что мне не нужны никакие союзники, подумал он…

Кто-то двигался в тени. Гусиная кожа покрыла его кожу между голыми лопатками. Он поднял голову.

— Я знаю, что ты — там, — сказал он. — Покажи себя.

Одетое в коричневое человеческое существо выступило из тени, с одной перчаткой или искусственной рукой и густыми, русыми волосами. Его глаза были в тени, но он знал его намерения. Ярко-синий световой меч ожил, как только существо приблизилось, его шаги ускорились в атаке.

— Новый, ПРОКСИ? Превосходно.

Ученик сжал свой меч в руке и блокировал первый из ряда быстрых ударов. Судя по навыкам, которые он демонстрировал, дроид хорошо поработал с модулем в течение какого-то времени. Его боевой стиль менялся от агрессивного Шиен-стиля джедая до более новой формы Джем Так со случайными вспышками гнева, который перемежался защитой и прямому затопленному яростью Юйо. Ученик танцевал ногами и лезвием, восхищаясь методами и уловками его нового противника, которого он узнал — это был умерший герой войн клонов Анакин Скайуокер — и продолжал поединок, чтобы увидеть, куда это может привести.

Но, несмотря на его интеллектуальный интерес к бою ПРОКСИ, его сердце не участвовало в бою. Он бился с реальными рыцарями-джедаями и их падаванами сейчас. В своих видениях он сражился, как его Учитель, Дарт Вейдер, и даже бился с самим собой. Эти поединки были очень реальны, тогда как в этом он почувствовал себя внезапно опустошенным, больше это не служило ему отвлечением. Это было не для ПРОКСИ, он закончит бой быстро и сохранит свою энергию для других целей.

И в этот момент ПРОКСИ удивил его. Увернувшись от особенно быстрого удара, дроид откатился, как и ожидалось, но стоял теперь с пустыми руками. Ученик стал искать световой меч и увидел его как раз вовремя, чтобы избежать расчленения. ПРОКСИ использовал свои репульсоры, чтобы подражать телекинетическому удару, который послал световой меч, летящий поперек комнаты, назад. Ученик никогда не видел такого прежде. Блок ученика помешал лезвию перерезать его горло, но при отражении его получил глубокую рану вниз по его руке. Легкая рана отозвалась болезненным ударом по его нервной системе. Он засмеялся не только от внезапного прилива адреналина и эндорфинов.

— Хорошо сделано, ПРОКСИ, — сказал он. — Ты почти убил меня.

Дроид не снимал маскировку, поскольку отступал под натиском быстрых ударов. Вспомнив, что даже игровое сражение с ПРОКСИ могло стать смертельным, ученик загнал дроида в угол и вонзил осрие лезвия меча в металлическую грудь ПРОКСИ.

Голограмма вспыхнула и замерцала. Знакомые контуры ПРОКСИ проявились через изображение легендарного рыцаря-джедая.

Но что-то было неправильно. Статическое поле аватара не рассеивалось. Казалось, во всяком случае, что оно становилось более сильным, как если бы подобие мертвого Анакина Скайуокера отказывалось исчезать.

— Хозяин! — прохрипел дроид в агонии. — Хозяин, он — здесь!

ПРОКСИ напрягся, выпрямляясь, и, казалось, увеличиваясь в размерах. Это уже не был коричневый цвет одежд джедая и волос, формируясь из хаоса статического поля в черный защитный костюм Дарта Вейдера.

Удивленный ученик отступил на два шага назад и вернул себе самообладание.

Спускаясь на одном колене, он наклонил голаву перед его Учителем.

— Лорд Вейдер, вы получили мое сообщение?

Куполообразная голова не двигалась. Ученик не знал, волноваться ему или нет. За этой черной маской невидимые глаза, казалось, анализировали его, словно неудавшийся эксперимент.

— Расскажи мне, как продвигаются дела.

— Я привлек к работе нескольких диссидентов. Они доверяют мне, и, я полагаю, они имеют возможность сделать все так, как требуется.

— Если твоя миссия продвигается так успешно, почему ты вызываешь меня?

Ученик глубоко вздохнул.

— Мои союзники ищут направление главного удара по Империи, что-то, что объединит всех врагов Императора в одну мощную силу. Я сказал им, что я предоставлю им подходящую цель.

Лорд Вейдер обдумал вопрос и ответил:

— Император управляет галактикой через страх. Вы должны разрушить символ этого страха.

— Да, Лорд Вейдер.

— Империя строит Звездный разрушитель около Раксуса. Эта верфь — твоя следующая цель.

Ученик кивнул, обдумывая услышанное. Звездные разрушители были очень видными символами имперского контроля, чудовищных кораблей в небе боялись все те, кто мечтал о свободе. Их уничтожение можно было бы считать настоящим достижением; это стало бы сплачивающим призывом о прямом мятеже — если бы он только смог это сделать…

Но он помнил, что сейчас он разговаривал не с мятежниками, и это не было предложением. Это был приказ.

— Спасибо, Лорд Вейдер, — сказал он. — Я сразу отправлюсь туда.

Он ждал, что голограмма рассеется, поскольку так это обычно и происходило, когда он заканчивал разговор, но его Учитель еще не закончил его. Он поднял голову и увидел, что все еще является предметом мрачного проникающего в него внимания со стороны Учителя.

— В тебе — большой конфликт, — сказал Учитель.

Обезоруженный, ученик на мгновение потерял дар речи. Волна изображений сокрушила его: ослепленный, удрученный Koтa, мольбы Мэрис Бруд о пощаде, мертвый отец и он сам — Гален — у его ног, огненная боль от лезвия меча его Учителя, вышедшего через его спину.

Он выпрямился, зная, что должен ответить.

— Мои раны беспокоят меня, Учитель. Я не могу не удивляться, сколько из меня все еще является человеческим.

— Нет. — Явная ложь не была принята его Учителем. — Твои чувства к твоим новым союзникам становятся более сильными. Не забывай, что ты все еще служишь мне.

С этими словами голограмма действительно распалась и ПРОКСИ вернулся к своему нормальному виду и размеру.

— Тьфу, — сказал с дрожью дроид. — Я очень не хочу быть им.

Ученик стоял, глубоко задумавшись, и кивнул.

— Я думаю, что он тоже.

Фоторецепторы ПРОКСИ моргнули и посмотрели через плечо.

— Хозяин…

Он знал, что это была Юнона прежде, чем он повернулся. Он мог почувствовать это низом живота и внезапной волной в его сознании. Но как долго она была здесь? Что она видела?

Когда он увидел выражение её лица, то понял — она видела всё.

— Юнона…

— Я… я хотела узнать, куда мы потом полетим. Ты тренировался и не слышал, что я вошла, поэтому я решила подождать. — Замешательство и тревога угрожали сокрушить ее. Она сглотнула и сказала: — Но, похоже, тебе уже сказали, куда направиться.