– Мы пойдем в библиотеку, – наконец сказал он, решив, что в комнате, в которой хранится человеческая мудрость, им удастся настроиться на серьезный лад.

Помолчав немного, Шарлотта заметила:

– Кен Джин, ведь в нашем доме нет библиотеки. Он улыбнулся.

– Но у вас же есть комната, где хранятся книги. Комната, в которую никогда не заходят ни ваши родные, ни слуги. Это место, где вас никто не будет искать.

Девушка покачала головой.

– Кен Джин, в доме нет такой комнаты. Он вздохнул.

– Может… в комнате, где хранятся ваши летние платья? Если кто-нибудь случайно нас там застанет, то вы просто скажете, что ищете какое-то платье.

Она задумалась и отрицательно покачала головой.

– Ну… тогда в одном из помещений за домом. Шарлотта не понимала, о чем он говорит.

– В сарае садовника? – спросила она, глядя на него округлившимися от изумления глазами.

– Там есть второй этаж, а окно выходит прямо на дом.

– Там нет окна!

Кен Джин пожал плечами.

– Но есть проем, закрытый деревянной доской, которую легко можно снять. Именно это я и имел в виду, когда сказал, что там есть окно.

Девушка повернулась и посмотрела в настоящее окно, выходившее на задний двор дома.

– Похоже, что твоими стараниями эта комната превратилась в рабочий кабинет, – не без ехидства произнесла Шарлотта.

– Я иногда пользовался этим помещением, – улыбнувшись, ответил Кен Джин. – Вечером оттуда очень хорошо видно, что происходит в доме. Стоит только посмотреть на окна.

Шарлотта кивнула.

– Если Уильям проснется, горничная зажжет лампу, и тогда мы увидим, что в его комнате кто-то есть, – быстро сообразила она.

Кен Джин снова улыбнулся.

– Совершенно верно.

– С папой проблем не будет. Если же мама проснется, то в ее комнате тоже зажжется свет.

– К тому же все в доме знают, что вам нравится бывать в саду за домом.

– И я всегда смогу сказать, что просто вышла прогуляться.

– Похоже, что сегодня у вас был очень трудный день. Она поднялась.

– Очень трудный. Что ж, пойдем.

Кен Джин ничего не сказал. Он просто стоял и ждал, чтобы, как обычно, проводить ее, хотя на этот раз она и сама прекрасно знала, куда нужно идти. Они молча вышли из дома через заднюю дверь. Кен Джин следовал за девушкой, показывая дорогу к сараю садовника. По английским меркам, этот сарай был очень маленьким. По мнению же китайца, это было достаточно просторное строение: в нем запросто могли бы жить человек семь.

Взбираться по лестнице было для Шарлотты делом непривычным, но она довольно хорошо с этим справилась, несмотря на то что здесь царила темнота. Через пару минут Шарлотта стояла посередине крошечной комнаты на втором этаже и оглядывалась по сторонам. Кен Джин тем временем искал свечу. Вскоре он нашел ее, и пламя осветило большие сундуки, громоздившиеся один на другом, а также стопку подушек и одеял. Он быстро расстелил одеяла, приготовив все для занятий.

– По-моему, ты уже занимался здесь, – сказала она. Ее голос звучал очень тихо, но в нем отчетливо были слышны осуждающие нотки.

– Тем, кто избрал путь дракона, нужно много и постоянно тренироваться. Я не часто бываю в своей городской квартире, а в моей комнате, которая находится в доме, сломан замок, – сказал Кен Джин, едва сдерживая раздражение.

Она наклонила голову, и волосы упали ей на плечо.

– Но вчера ты был не здесь, когда… когда…

– Когда Уильям прервал мои занятия? Яркий румянец выступил у нее на щеках.

– Ты воткнул эти иголки, и твои брюки…

– Я помню. Просто в тот день у садовников было много работы. К тому же вы с Уильямом все утро собирались сидеть за уроками. Я решил, что мне никто не помешает.

Шарлотта окинула комнату придирчивым взглядом.

– А тебе помешали, – сказала она, вздохнув. – Ты же знаешь, что Уильям очень хорошо соображает, если ему что-то нужно.

– Конечно.

Итак, в комнате стало светло, импровизированная постель была готова. Кен Джин даже отодвинул доску, служившую окном, и теперь они видели все, что происходит вне сарая, в то время как из дома не могли заметить, что здесь горит свеча. Пришло время проверить, действительно ли она готова начать обучение. Часто случалось так, что девственницы в самый последний момент отказывались.

Он повернулся к ней, распрямляя широкие плечи. Шарлотта уже успела раздеться. Точнее, она сняла только платье, оставшись в корсете и чулках. Ее туфли стояли рядом с аккуратно сложенным платьем, а девушка от нечего делать переминалась с ноги на ногу. Она обхватила себя руками, но не потому, что стыдилась его, – просто ей было холодно. Кен Джин в изумлении уставился на Шарлотту.

Увидев, что он смотрит на нее, она вскинула голову и удивленно выгнула брови.

– Неужели ты решил, что я испугалась и передумала? Одному Богу известно, что еще может выкинуть эта странная девушка. Кен Джин решил играть роль покорного слуги. Он слегка поклонился и спросил:

– Моя госпожа?

– О, оставь это, Кен Джин. Ты наверняка думал, что всю дорогу, пока мы шли сюда, меня терзали сомнения. Тебе казалось, что, когда дойдет до дела, я струшу и откажусь. Я не ошиблась?

Он не ответил, поскольку именно так и думал.

Шарлотта широко развела руками: вот она вся перед ним – корсет на ленточках, кружевные чулки, матово-белая кожа и стройные ноги.

– Как ты мог подумать такое после всего, что произошло прошлой ночью?

Похоже, девушка хотела устроить ему настоящий разнос. На самом же деле ей не хватало ни спокойствия, ни уравновешенности, как это могло показаться на первый взгляд. Она никак не могла совладать с волнением и продолжала нервно жестикулировать. Сначала она широко раскинула руки, потом опустила их вниз, а затем снова подняла, скрестив на груди. Несмотря на свою напускную храбрость, она была очень напряжена. Его это не удивляло. Шарлотту нельзя было назвать наивной, она прекрасно понимала, что ей предстоит сделать очень важный шаг, после которого ее жизнь изменится и возврата к прошлому уже не будет.

Кен Джин невольно улыбнулся и, чтобы скрыть улыбку, снова поклонился и сказал:

– Извините, мисс Шарлотта, но я просил вас раздеться полностью.

Она не ответила, и он рискнул посмотреть на нее. Девушка стояла, закусив нижнюю губу, ее щеки заливал яркий румянец.

– Но здесь очень холодно, – заметила она.

На самом же деле в комнате было тепло, но он не стал спорить с ней.

– Вы очень скоро согреетесь.

Шарлотта промолчала, и он почувствовал на себе ее пристальный взгляд. Кен Джин даже выпрямился под тяжестью этого взгляда. Девушка внимательно смотрела на него, теребя рукой золотистый завиток волос. Вдруг она прищурилась и спросила:

– Ты, конечно, понимаешь, что я должна остаться девственницей? Я все-таки хочу выйти замуж. Я имею в виду, если с Уильямом все будет в порядке и если подвернется достойная партия…

Он вздрогнул и напрягся от обиды.

– Неужели прошлой ночью вы не убедились в том, что вам нечего бояться? Даже среди драконов, мисс Шарлотта, о моей выдержке ходят легенды.

– Да, конечно, – быстро согласилась она. – У меня и в мыслях не было обидеть тебя.

Он кивнул.

– Нет, мисс Шарлотта, вы просто хотели потянуть время. Но уже поздно. Как и у вас, у меня сегодня тоже был трудный день. Итак, если вы не хотите начинать занятие, то…

Его слова послужили для нее последним толчком, которого ждала Шарлотта. Подняв руки, она начала расшнуровывать корсет. Но ее пальцы словно одеревенели и совсем не слушались. Недовольно насупившись, девушка дергала за ленточки онемевшими пальцами и пыталась их развязать. Но все усилия были напрасными, и ленточки только еще туже запутывались в узлы. Она чертыхнулась. В конце концов ему пришлось помочь ей.

Быстрым движением отстранив ее руки, Кен Джин начал развязывать тугие узлы. Ему довольно часто приходилось иметь дело с нижним дамским бельем, и поэтому он решил, что без труда справится с ее корсетом. Но, наверное, в комнате действительно было холодно, потому что его пальцы внезапно стали такими же непослушными, как и у Шарлотты.