Он пожал плечами:

— А что, она — медиум?

— Она сказала, что тебя видели за ленчем с Джеком Пирсом, проклятым Бешеным Псом.

— Грейс! — воскликнул он настолько громко, что она зашикала на него. Он заговорил тише: — Я сказал, что мы должны встретиться с юристами. Ты поговорила со своим, не так ли?

— Я только договорилась о встрече, — солгала она. — Но не в этом дело. Ты не мог бы просто быть немного более тактичным?

— Тактичным! — зашипел он. — Тебя следовало бы оштрафовать на пятьсот долларов только за то, что ты произнесла это проклятое слово!

Господи, ей никогда не удастся загладить свою вину! Ее удручала мысль, что он все еще злится на нее.

— Ладно, ладно! — уступила она. — Мне просто невыносима мысль, что все это происходит на этом проклятом пикнике. И все это, вероятно, появится в чертовых газетах...

— Ты права! Давай прямо сейчас покончим с этим! — заявил Эдди, схватил ее за руку и рванул к танцевальной площадке.

— Эдди, что ты делаешь? Отпусти! — сердито шептала она, стараясь вырвать руку.

— Нет! Давай разберемся. Пошли! — настаивал он.

Оркестр закончил играть медленную, романтичную балладу. Наступила пауза, во время которой руководитель оркестра произнес:

— Хорошо, давайте немного оживим обстановку!

— Нет, Эдди! Нет! — яростно твердила Грейс. После того, что они когда-то испытывали друг к другу, она была просто не в силах танцевать с ним сейчас, когда он так ненавидел ее.

Но было уже слишком поздно. Оркестр заиграл быструю мелодию, Эдди поймал ее в ловушку. Он схватил Грейс за руку и без всяких усилий крутанул ее, несмотря на все ее попытки сопротивляться. Он метнул на нее дьявольский взгляд, разворачивая Грейс обратно к себе. Она вспомнила этот взгляд и сразу же поняла, что он задумал.

— Нет! Не смей! Только не двойной датч, Эдди! — завопила она.

Но ее крики протеста лишь подзадорили его. Он ухватил Грейс за обе руки и в четком ритме будоражащей душу песни заставил ее крутиться под мостиком из их поднятых вверх рук.

Эдди не имел понятия о верховой езде, но был первоклассным танцором. Даже несмотря на все ее попытки вырваться, они запросто оказались лучшими танцорами на площадке. Грейс летала от него и к нему, вверх и вниз, в головокружительной последовательности движений, возвращающей ее мысленно к временам колледжа.

Когда Эдди крутанул ее в очередной раз, она поняла, что на них смотрят. Ну уж и вид, должно быть, у них, собирающихся вскоре назваться бывшими супругами, беснующихся, как пара подростков.

— Я готова убить тебя! — завопила она, когда он крутанул ее к себе.

— Нет, ты меня не убьешь, — усмехнулся он. — О'кей, теперь раскачайся и сделай большой круг.

Все остальные освободили площадку и образовали гигантский круг, в центре которого были они, вертевшиеся, как пара кружащихся в вихре дервишей.

— Это не смешно! — прошипела она, когда он резко притянул ее к себе, схватил за руку и понесся бешеной рысью.

— Вот так, — прошептал он.

И вдруг она поняла, что он прав. Было весело, и она правила бал. Грейс перестала сражаться с мужем, позволила сердцу взять верх, а телу — следовать за ним. Теперь они двигались по-настоящему, танцуя совершенно синхронно, как делали когда-то, и между ними возникло взаимное притяжение, такое же, как на фотографии в ее альбоме.

Песня почти закончилась.

— Вверх и через меня? — спросил он.

— Ладно, — выдохнула она.

И, как если бы они практиковались много дней, он отвернулся от нее и ловко подбросил вверх и через спину, приземляя с глубоким двойным выпадом к себе на колено именно в тот момент, когда песня закончилась.

Раздался взрыв аплодисментов, крики с просьбами повторить.

Они стояли на расстоянии нескольких дюймов, глядя в упор друг на друга. Им не нужны были слова. При других обстоятельствах они обменялись бы поцелуями, преодолев это ничтожное расстояние, разделявшее их. Но в данном случае о поцелуе не могло быть и речи.

Снова зазвучала музыка, и на сей раз медленная музыка вернула людей на площадку.

— Подобающий конец, — печально произнесла она, думая о фотографии на студенческой вечеринке.

— Я искренне прошу прощения, — мягко сказал Эдди.

Очарование было разрушено Каролиной, которая влетела в пространство между ними и обхватила отца за талию.

— Потанцуй со мной! — стала умолять она. — Потанцуй со мной!

Эдди оторвал взгляд от Грейс и улыбнулся дочери. Затем он подхватил ее на руки и заскользил по площадке. Грейс смотрела им вслед, тяжело вздыхая, ощущая ком в горле, ставший теперь таким привычным. Они были ее семьей. Без них она — только третья часть целого. Ей все еще хотелось этой целостности. А ему?

Чья-то рука легла ей на плечо. Она удивленно подняла глаза, а Вилли взял ее за вторую руку и повел в вальсе на площадку.

— Держу пари, ты и не подозревала, что еще способна на такое! — пошутил он.

— Привет, папа, — сказала она, обуреваемая эмоциями, которые трудно было выразить словами.

— Привет, дорогая.

Минуту они танцевали молча, пока Грейс приходила в себя. Вилли крепко и ласково прижимал ее к груди. На этот раз он интуитивно понял, что чувствует дочь.

— Ты хорошо выглядел там сегодня вечером, — проговорила она.

Это все еще оставалось болезненной темой для него:

— Я выглядел нормально.

— Я гордилась тобой.

— Я тоже гордился тобой.

— Папа, извини... — Она хотела сказать не совсем это, но в этот момент ничего лучшего не могла придумать.

— Не извиняйся. — Он улыбнулся.

Она улыбнулась ему в ответ, и боязнь заплакать отступила:

— Не буду.

Эдди и Каролина танцевали в нескольких шагах от них. Он кружил ее намного спокойнее, чем когда танцевал с Грейс. Дочь откинула назад голову и смеялась так непринужденно, что Грейс захотелось, чтобы она всегда оставалась такой, маленькой смеющейся девочкой. В этот момент очень красивая молодая женщина в плотно облегающем платье постучала Каролину по плечу, желая разбить их пару. Эдди посмотрел на нее и улыбнулся. Затем он отрицательно покачал головой, подхватил Каролину и закружил ее по площадке.

Наступала ночь. Толпа постепенно редела. Оркестр все еще продолжал играть, но в основном медленные мелодии. Грейс вспомнила, что в колледже они называли их песнями «под уход». Ей удалось наконец-то утащить Каролину спать в одну из комнат для гостей. Грейс заметила Эдди, покидающего навес, возможно, чтобы поцеловать дочь и пожелать ей доброй ночи. Она и сама уже собиралась уходить, когда к ней подошел Джеми и напомнил об обещании потанцевать с ним.

— Я, правда, не умею танцевать, как твой муж, — предупредил он ее.

— Слава Богу. — Она засмеялась, почему-то обрадовавшись, что он видел их.

Они легко вошли в ритм, что удивило их обоих. Джеми оказался хорошим танцором, хотя и очень отличался от Эдди. Он был менее требовательным, меньше выставлял себя напоказ, и это заставило ее подумать, каким он мог бы оказаться любовником. Положив голову ему на грудь, она услышала биение его сердца. Она закрыла глаза, уткнувшись в его подбородок, и позволила ему вести себя.

Ее глаза все еще были закрыты, когда она проскользила в танце мимо Эдди, который наблюдал за ней все время, пока она танцевала с Джеми. Его лицо напоминало маску, но Вилли, подошедший к нему сзади, догадался по его позе, что его зять не чувствует себя счастливым человеком.

— Ну, сынок, тебе повезло заполучить ее когда-то, — весело сказал он.

Эдди покачал головой и отвернулся:

— Это было неудавшимся чудом.

ГЛАВА 10

В память о былых временах и потому, что обе чувствовали себя очень глупо, Грейс и Эмма Рэй решили переночевать в своей прежней спальне, в окружении вещей, напоминавших им детство: обои в цветочек были увешаны фотографиями и рисунками лошадей и дюжинами призовых лент. Сестры шептались до тех пор, пока у них не стали слипаться глаза. Грейс тотчас же крепко уснула, и ей приснилось, что она скачет на неоседланном Харви, сидя за спиной у Эдди, со свободно развевающимися волосами, как у леди Годивы.