Ей ужасно не хватало его. Ей страшно хотелось его в постели. Она почти не могла спать, гадая, не в объятиях ли Мисс Красный Креповый Костюм ищет он теперь утешения. Измученная тщетными стараниями сохранять веселый внешний вид, она начала срываться, когда в понедельник пришла к родителям на ленч.

Несмотря на элегантность дома Джорджии и Вилли, с его обоями ручной работы, коврами от Обюссона и уникальными старинными вещицами, Кинги были простыми людьми. Джорджия считала своей обязанностью ежедневно ровно в полдень подавать сытную еду своей семье и всем, кто желал присоединиться к ним. Печенье, жареные цыплята, зеленая фасоль, тушеные помидоры и кукурузный пудинг составляли обычную еду. Порции были огромными, их хватило бы, чтобы накормить целую армию. Джорджия славилась своим гостеприимством: все, от тренеров и рабочих конюшни до соседей и приезжих, занимающихся разведением лошадей, знали, что за длинным столом в столовой Кингов всегда найдется место.

Иногда, как сегодня, гостей не было, и обед проходил в чисто семейном кругу. Едва Грейс и Эмма Рэй закончили помогать Джорджии и Уле расставлять блюда, как появился Вилли и занял свое место во главе стола.

— Привет, мать, — сказал он.

Остальные стали рассаживаться по местам. Все на миг склонили головы в безмолвной молитве, благодаря Господа. Затем Вилли произнес:

— Аминь! — И все стали быстро передавать тарелки. Грейс старательно избегала своих родителей в субботу и воскресенье, решив не разговаривать пи с кем из них об Эдди, пока не разберется в собственных чувствах. Она даже решила лучше поехать в город, чем прийти к ним на ленч. Джорджия повернулась к ней и спросила:

— Грейс, ты потом посмотришь со мной меню?

— Конечно, — согласилась она, надеясь, что Джорджия будет придерживаться темы, что подать на приеме в честь окончания соревнований, а не начнет опять говорить об Эдди.

— Ты сможешь забрать Каролину, пока я съезжу в благотворительное общество?

Джорджия кивнула:

— Да, но у меня собрание в музее в половине шестого.

Вилли кашлянул и потянулся еще за одним куском жареного цыпленка. Как если бы Джорджия не сидела за столом напротив, он сказал, будто бы в пространство:

— Если она думает, что я куплю устриц на пятьсот человек, то она ошибается.

— Ну, это мы еще посмотрим, — парировала Джорджия с улыбкой, говорящей дочерям, что она уже приняла решение.

— Где Каролина? — спросил Вилли.

Грейс закончила намазывать маслом бисквит и ответила:

— В школе.

Сегодня был день занятий, и Вилли прекрасно знал, где находится Каролина. Грейс откусила кусочек бисквита и стала ждать неизбежного продолжения.

Вилли не разочаровал ее:

— Догадываюсь, что ей уже очень не хватает папочки, — сказал он.

У Грейс пропали остатки и без того скромного аппетита.

— Да, я в этом уверена, — ответила она и осторожно положила свои столовые приборы на тарелку.

Вилли налил себе еще стакан чая со льдом, потом спросил:

— Ты осознаешь, что мы связаны сделкой по торговле недвижимостью с Эдди и его отцом? Надеюсь, Эмма Рэй упоминала об этом?

— Да, папа. Я знаю. Проект насчет фермы Уилера. Я это вполне осознаю.

— Значит, ты понимаешь, насколько для всех нас некстати, что у тебя с Эдди возникли такие проблемы как раз тогда, когда все могло кончиться выгодной сделкой для каждого.

— Да, — произнесла она, взглянув через стол на Эмму Рэй, молча умоляя о помощи.

— Я еще раз разговаривал с Эдди вчера вечером. Он хочет внести некоторые изменения. Он готов сделать что угодно, чтобы все уладить.

— Наш брак или сделку? — спросила она, разозлившись, что он и Вилли сговариваются за ее спиной, как парочка конокрадов.

— Не умничай со мной, — предупредил отец.

— Вполне закономерный вопрос, — вставила Эмма Рэй.

Вилли помахал ей вилкой:

— Я разговариваю с твоей сестрой.

— Знаю, — миролюбиво согласилась она. — Просто я слежу за этим чертовым разговором.

Вилли свирепо взглянул на нее, но, казалось, решил, что не стоит связываться с ней, и быстро возобновил разговор с Грейс:

— При сложившихся обстоятельствах ты не думаешь, что было бы лучше в интересах каждого, а особенно Каролины, чтобы вы с Эдди спокойно поговорили? — произнес он тоном, которым хотел подчеркнуть, что является самым разумным человеком на земле.

В комнату вошла Ула, но, почувствовав в воздухе грозу, поспешно ретировалась на кухню.

— Это зависит от того, кого ты имеешь в виду под «каждым», — поинтересовалась Грейс.

Она заметила, как Джорджия слегка покачала головой, глядя на Вилли, как бы призывая его следить за тем, что он говорит. Интересно, знала ли ее мать заранее, что Вилли собирался поговорить с Эдди, или он сделал это по собственной инициативе. Она решила, что, скорее всего, последнее, но подозревала, что Джорджия была согласна, что их брак надо спасать, хотя бы ради Каролины. Грейс знала мнение Джорджии о разводе: это глупый выбор, к которому может прийти кто угодно, но только не ее дочери. И, конечно же, не Грейс, которая, как она была уверена, всегда будет вести себя осмотрительно и разумно.

— А теперь послушай, милая, — продолжал Вилли тоном, к которому он прибегал, пытаясь заключить сделку с нежелающим соглашаться заказчиком. — Я не говорю, что Эдди не сделал ничего плохого. Он и сам знает, что поступил дурно. Но он — хороший отец, он прекрасно обеспечивает семью, и этого нельзя не принимать во внимание. И у него масса других достоинств...

— Тогда сам и женись на нем! — отрезала Грейс, будучи сыта по горло практическими соображениями родителей в пользу Эдди Бичона.

Теряя терпение, Вилли стукнул кулаком по столу:

— Теперь послушай, девочка! — заявил он. — Люди переживали трагедии посерьезнее этой. Ты — взрослая женщина, и ты уже не в том возрасте, чтобы убегать к родителям! Если не можешь справиться с ситуацией, это одно дело, но ты ведь даже не пыталась! И этого я не потерплю! Ты понимаешь, что я говорю?

Грейс годами приучала себя спокойно выслушивать его заявления, считаться с его мнением, смиряться с его вмешательством. Но сейчас он зашел так далеко, что она не могла слышать ни слова больше.

— Думаю, да, папа, — сначала тихо произнесла она. — Ты говоришь мне, что я должна есть дерьмо, соблюдая правила хорошего тона, с ножом и вилкой...

— О, Грейс, пожалуйста! — воскликнула Джорджия.

— ... и когда научусь глотать пригоршнями любые гадости, которые Эдди пожелает преподнести мне, тогда все будет просто великолепно! — кричала Грейс, не обращая внимания на неодобрительное шиканье матери. — Я правильно поняла? Ты именно это хочешь сказать, не так ли, папа? Да?

Грейс хлопнула ладонью по столу, задев при этом край своей тарелки, содержимое которой выплеснулось на нее. Она скорбно уставилась на зеленую фасоль и тушеные помидоры, плюхнувшиеся ей на юбку, затем вскочила и бросилась прочь из комнаты.

— Прекрасно сработано, папочка. Профессионально, — сказала Эмма Рэй.

— Ты... лучше поостерегись! — завопил Вилли. — А не то я сделаю это и с тобой!

Эмма Рэй осуждающе покачала головой:

— Как ты мог так говорить с ней, когда на нее такое свалилось! Меня просто тошнит от этого, — заявила она отцу, затем бросила сердитый взгляд на мать. — И почему ты никогда не можешь заставить его заткнуться, когда знаешь, что он собирается сказать гнусность?

Эмма встала, бросила салфетку на стол и ушла, предоставив родителям выяснять отношения между собой.

Джорджия откинулась на спинку стула и устремила взор на мужа. Конечно, она была согласна с ним. Грейс должна была по крайней мере выслушать Эдди. Идеальных мужей просто не существует — Джорджия прекрасно знала это. Секрет хорошего брака заключается в способности жены закрывать глаза на недостатки и слабости мужа. Она считала, что Грейс уже поняла это, но оказалось, что нет. Означало ли это, что она не справилась с ролью образцовой матери?

Иногда жизнь слишком сложна. Джорджия не сомневалась, что в конце концов все встанет на свои места и все вернется в нормальное русло. А пока будут все эти крики, грубости и неприятные разговоры за столом.