– Идиллия, – мечтательно повторил Аякс, словно пробуя прекрасное имя на вкус. – Друзья, по-моему, я влюбился…

– Что, снова? – зевнул Агамемнон.

– Не снова, а в первый раз по-настоящему влюбился, – обиженно ответил Аякс.

– А… бывает…

– Стихи, стихи! – громко заскандировала толпа.

– Интересно, а откуда они знают, что я поэт?' – изумился могучий герой.

– Да твои элегии уже битый год портовые матросы во всех питейных заведениях Аттики распевают, – усмехнулся Агамемнон.

– Да? Ну что ж. Слушайте… Толпа мгновенно притихла.

Послало нас к вам провиденье Спасти от Сфинкса-изувера, Его, мерзавца, поведенье Ужасно было, помогла нам вера. Загадку Сфинкса удалось решить, Ну а затем проклятого убить. Выходим мы из храма – что за чудо! Встречает нас толпа фиванцев, блюдо С роскошными цветами девушки несут И нас великими героями зовут…

– Что еще за блюдо? – Агамемнон больно ткнул дочитавшего поэму Аякса кулаком в бок.

– А ты попробуй подбери приличную рифму к слову «чудо», – огрызнулся могучий грек. – Я ведь на ходу сочинял.

Но фиванцы не растерялись. Поэма им очень понравилась, и те же три девушки, что одарили героев лавровыми венками, поднесли спасителям золотые блюда, на которых лежали замечательные цветы.

– Ну и что теперь? – недовольно буркнул Агамемнон.

– Надо попробовать, – пожал плечами Аякс, – нельзя разочаровывать радушный народ…

И с этими словами могучий герой взял несколько цветочков и засунул их себе в рот. Пожевал. Призадумался.

– Знаешь, ничего, – обращаясь к Агамемнону, задумчиво произнес он, – только сахару маловато.

Агамемнон взялся за голову.

– Эй, постой! – Аякс схватил одну из девушек за руку. – Идиллия, тебя ведь так зовут?

– Да. – Опустив глаза, девушка покраснела. Смутно догадываясь, что, возможно, он больше

ее никогда не увидит, Аякс отчаянно спросил:

– Где тебя можно найти, красавица?

– В царском дворце, – прошептала девушка, не поднимая глаз, и ее снова поглотила толпа восторженных фиванцев, протягивавших героям восковые дощечки для автографов.

– Ей, наверное, еще и шестнадцати нет, – покачал головой Агамемнон, – опомнись, друг…

– Любви все возрасты покорны, – гордо заявил Аякс, ставя острой палочкой крест на ближайшей протянутой ему дощечке.

Беднягу Эдипа битые полчаса толпа качала на руках, так что он, без пяти минут царь, уже позеленел.

Действующий владыка Фив Креонт стоял рядом с героями и радостно улыбался. Хотя непонятно отчего, так как трона он благодаря своей глупости, с минуты на минуту должен был лишиться.

– Граждане Фив, – громко воззвал царь, и граждане сразу притихли. – Как и обещал, согласно изданному мной указу я передаю царскую корону нашим спасителям, а именно отгадавшему загадку Сфинкса Эдипу.

– Эдип, Эдип! – взревела толпа, но нового царя нигде не было видно.

– Где же наш герой?!! – удивился царь.

Аякс с Агамемноном огляделись и заметили торчащие из ближайших кустов грязные ноги бродяги в изящных сандалиях покойной Клитемнестры.

Подойдя к кустам, Аякс заглянул в них и, брезгливо поморщившись, вернулся к пока что действующему правителю.

– Героя сильно тошнит, – весело пояснил он, – толпа укачала…

– Ну, это ничего, – беззаботно рассмеялся Креонт, – это бывает, я подожду.

Подождали.

Аякс все пытался высмотреть в толпе фиванцев прекрасную Идиллию, но ему, как назло, все время попадались какие-то поросячьи рожи не то представителей фиванской гильдии мясников, не то бежавших из местной кунсткамеры уродов.

Эдип выбрался из кустов где-то через час.

Его заострившаяся физиономия сменила зеленый цвет на желтый, и теперь без пяти минут правитель напоминал созревший лимон.

– Спаситель ты наш! – вскричал растроганный Креонт, снимая с головы корону.

– Скажите, милейший, – обратился Аякс к ближайшему фиванцу, – а у вашего царя в роду идиоты были?

– Были, – честно подтвердил фиванец, – почти все родственники, кроме одного. Но тот умер от переохлаждения еще в пятилетнем возрасте, когда родители купали его в Стиксе.

– Спасибо, – тихо поблагодарил Аякс.

– А автограф можно? – тут же попросил фиванец, и могучий герой с сомнением посмотрел на его нос. По всему выходило, что это был не фиванец, а иудей.

– Можно, – тяжело вздохнул Аякс, – где поставить?

Иудей засуетился, но ни дощечки с воском, ни папируса у него не было.

– Ладно, – хмыкнул Аякс и, подышав на фамильную печатку, надетую на указательный палец правой руки, засветил кулаком этой самой руки иудею промеж глаз.

И, надо сказать, отпечаток кольца с фамильным гербом героя остался на лбу у бедолаги до конца его дней.

То, что на фамильном гербе был изображен мужской фаллос, Аякса в тот момент нисколько не беспокоило…

– Секундочку, – вдруг ни с того ни с сего заорал Эдип, обращаясь к снявшему корону царю, – а вы как же, отрекаетесь, значит, от трона?!!

– Конечно, – улыбнулся Креонт, – ведь я дал слово и даже указ издал. Он у нас на каждом дереве висит.

– А… – протянул Эдип, – ну тогда все в порядке…

Опасный огонек в его глазах заметил один лишь Аякс, который понял, что теперь умертвить извращенца будет намного сложнее, чем, скажем, сутки назад.

– Торжественно объявляю тебя новым царем Фив! – прокричал Креонт, надевая на давно не мытую шишковатую голову Эдипа изъеденную в нескольких местах коррозией медную корону. – Правь справедливо и мудро, и да пребудет в твоем царстве спокойствие.

В ответ новоявленный правитель лишь зловеще рассмеялся.

Однако, если вдруг по простоте душевной кто-то решил, что сумасшедшему маньяку действительно позволили править Фивами, то он (этот наивный человек) глубоко заблуждался.

Как только был коронован Эдип, Аякс с Агамемноном быстренько подхватили брыкающегося царя под белы рученьки и, посадив в колесницу, увезли психопата во дворец.

Вскоре к ним присоединился и экс-правитель Креонт.

Войдя в тронный зал, он довольно грубо (за ногу) стащил Эдипа со своего трона и, отобрав корону, сам уселся на царское место.

– Фух, – одновременно с облегчением вздохнули Аякс с Агамемноном.

– Да, вот так, – подтвердил Креонт.

– Но как же обещание?!! – истошно завизжал Эдип. – Как же царский указ? Это беспредел, я требую…

– Заткнись, – тихо сказал Аякс, и Эдип сразу замолчал, испуганно поглядывая на кифару, висящую на боку у могучего грека.

– Я тот самый пятилетний бедолага, которого свихнувшиеся родители купали в ледяных водах Стикса, – произнес Креонт, и от жуткого воспоминания его передернуло.

– Но как же?… – начал было Аякс.

– Я тогда выжил, – перебил героя царь, – благодаря Посейдону. Он вовремя вмешался, и меня спасли нереиды.

– О чем это вы? – удивился Агамемнон, мало что понявший из беседы Креонта с Аяксом.

– Да это мы так, – вяло махнул рукой царь, – по поводу идиотов в моем роду.

– Однако ловко вы со Сфинксом придумали, – похвалил находчивого царя Аякс. – Наверняка бы нашелся дурак, клюнувший на роскошную приманку.

– Да он и нашелся, – кивнул Креонт, лукаво поглядывая на сидящего в углу тронного зала Эдипа…

Но недооценил царь коварство обиженного богами скитальца.

Сильно недооценил.

В общем, беда случилась той же ночью…

Агамемнон, рассчитывающий наконец впервые за много нелегких месяцев как следует выспаться, по-развлекался перед сном с тремя фиванскими гетерами и уже собрался было вздремнуть, как внезапно в его гостевые покои ворвался разъяренный Аякс.

– Стучать, перед тем как войти в чужую спальню, тебя, по-видимому, не учили? – недовольно прокричал Агамемнон, прикрывая простыней проветривающиеся натруженные чресла.

– Да на фиг мне твой… нужен! – с чувством произнес могучий герой. – Одевайся, пойдешь со мной. У нас серьезные проблемы.

– Неужто ты снова видел во дворце того голого типа на золотом горшке, о котором столько рассказывал? – спросил Агамемнон, завязывая морским узлом набедренную повязку.