Я замотала головой с идиотским видом. Он довольно недоуменно посмотрел на меня и снова взялся за книгу.

Я пошла дальше, испытывая некоторое беспокойство. Всего лишь праздное любопытство, или у мистера Яна Престона были какие-либо особые причины, чтобы интересоваться семьей Верритонов? Сказав себе, что скоро я начну подозревать всех без разбора, я выкинула это из головы.

Позднее, как раз перед первым ланчем, когда мы с детьми сидели на веранде над бассейном, к нам неожиданно поднялась миссис Верритон. Хотя мы провели на море уже несколько дней, она совсем не загорела. Большинство женщин на пароходе, даже старухи, одевались очень легко и мало следили за своим туалетом. В отличие от них, на миссис Верритон было чудесное светло-зеленое платье, туфли на высоком каблуке и серьги с изумрудами.

Она села между Кенди и Гильбертом и спросила:

— Ну что, вы уже подружились? Надо сказать, вы все трое прекрасно выглядите.

— О, да, миссис Верритон, — ответила я, испытывая, как обычно, прилив мучительной жалости. На фоне сверкающего моря ее изможденное лицо выглядело мертвенно-бледным, хотя все же очень красивым. — С детьми все прекрасно, и у них масса друзей. По большей части, они играют с Керри и Биллом Крейгами.

— Завтра в Неаполе мы хотим пойти с Керри и Биллом, — просительно сказала Кенди.

При упоминании о Неаполе между нами словно пробежала какая-то тень. Я была уверена, что миссис Верритон напряглась еще сильнее, если это вообще было возможно. Если мои теории хотя бы отчасти соответствовали действительности, то нечто важное происходило именно в портах. Именно порты тревожили Эдварда Верритона больше всего, и, возможно, она знала об этом.

Один день на море сменял другой и мне постепенно стало казаться, что так будет всегда. Но скоро мы должны были взять курс на Неаполь, миновать Капри и войти в залив, которого я никогда не видала. Снова Италия! Итальянская речь и смуглые южные лица… Везувий, возвышающийся над старинными деревеньками и городками.

Мне хотелось, чтобы дети сошли на берег с Крейгами, но я, конечно, промолчала — все-таки это моя работа.

Я понятия не имела, какие планы на мой счет строили Верритоны, и вынуждена была сказать об этом Чарльзу. Утром второго дня он собирался поехать на автобусе в Помпею, но на первый день у него никаких особенных планов не было. Он сказал, что мы могли бы отправиться на поезде в Геркуланум.

— Я жалею теперь, что записался на эту экскурсию в Помпею, — признался он. — Терпеть не могу этой туристской толкотни. Если мы поедем в Геркуланум в полдень, во время сиесты, то, возможно, там будет не очень много людей.

Мне хотелось поехать с Чарльзом, но узнать, чем будет заниматься мистер Верритон, пока мы в порту, тоже очень хотелось. Куклу купить недолго…

Поэтому я, затаив дыхание, ждала, что скажет миссис Верритон. После паузы, которая показалась нам очень долгой, хотя на самом деле продолжалась всего несколько секунд, она сказала:

— Ваш отец хочет завтра взять напрокат машину и увезти меня в Амальфи. Мы поедем вдвоем. Кажется, на завтрашнее утро он заказал для вас троих билеты на автобусную экскурсию по Неаполю. Он сказал, что Кенди уже достаточно взрослая, чтобы походить по музеям, и ты, Гил, тоже от этого не умрешь, — она улыбнулась сыну, и улыбка изменила ее лицо.

— У нас же каникулы! — возмутилась Кенди.

— Ну, ничего страшного. Может быть, Крейги вернутся к ланчу, тогда вы сможете пойти с ними после полудня, если уж они без вас жить не могут. Я поговорю с миссис Крейг, если увижу ее. Джоанна, дорогая, а вы чем займетесь? Вам не следует сходить на берег одной в таком месте, как Неаполь. Это небезопасно.

— Ч-чарльз Гаррик приглашает меня пойти с ним, — запинаясь, ответила я, и про себя обрадовалась. Я не боялась Неаполя, несмотря на его репутацию города зазывал и попрошаек и отталкивающую нищету. Раньше я уже жила год в Италии, и она стала как бы моей второй родиной, хотя южнее Рима я никогда не бывала.

— А-а, ну, тогда вам ничего не грозит, — она поднялась и пошла прочь.

— Это просто свинство со стороны отца загонять нас в эти дурацкие музеи, — проворчал с возмущением Гильберт. — Мы уж лучше пошли бы куда-нибудь на пляж или…

— Крейги как раз собирались поискать днем какой-нибудь пляж, — сказала я утешающе, когда гонг оповестил нас, что пора идти на ланч. Нам быстро надоели завтраки на свежем воздухе, поэтому мы спустились вниз в первую смену.

Итак, мистер и миссис Верритон отправлялись на машине в Амальфи, как обыкновенная семейная пара в круизе. Но у мистера Верритона остается еще масса времени, чтобы сойти на берег одному, если это входит в его намерения. Вечером… или следующим утром. Пароход отплывает около пяти часов вечера следующего дня. Я гадала, как вообще смогу узнать, чем занимается мистер Верритон. Когда мы будем в порту, устоявшийся ритм жизни на пароходе, конечно, нарушится. В столовой не будет ни первой, ни второй смены, люди будут просто занимать свободные места в любое удобное для них время.

Возможно все же, в Амальфи Верритоны едут неспроста. Ему удобно будет с кем-нибудь встретиться там, когда жена захочет пройтись по магазинам, или зайдет в церковь, или даже решит отдохнуть в какой-нибудь гостинице. Он может купить — или ему просто дадут — куклу там.

Я была счастлива с Чарльзом, но только до тех пор, пока вообще могла быть с кем-то счастлива. И меня неотвязно преследовала мысль, что на это остается не слишком много шансов в будущем.

Итак, когда ланч для второй смены предположительно должен был закончиться, я отправилась искать Чарльза. Но он уже ушел из столовой, и я очень долго нигде не могла его найти. Жизнь на борту «Кариновы» имела ту любопытную особенность, что если вам кто-нибудь был отчаянно нужен, то он немедленно бесследно исчезал. Я безуспешно облазила палубу А, потом прогулочную палубу и все палубы для игр, но наткнулась только на Мэри с Джеймсом на верхнем балконе; они почти уснули на солнце.

В конце концов я обнаружила его в библиотеке, где он изучал крупномасштабный атлас Италии. Я постаралась сделать вид, будто столкнулась с ним совершенно случайно, а он, по-моему, пришел в восторг от того, что я могла завтра с ним поехать.

— Но почему ты так нервничаешь, Джоанна? — спросил он.

— Я нервничаю? — попробовала увильнуть я.

— Да, именно ты. И не только сейчас. Порой на тебе просто лица нет.

Проницательный Чарльз! Но я не могла рассказать ему. Мне хотелось, чтобы нам было хорошо вместе, а этого никогда не будет, если он станет смеяться над моими страхами и припишет все моему воображению. Мне страшно не хотелось, чтобы он ехал в Геркуланум с этой умненькой и соблазнительной Мэри. Я надеялась, он не собирается приглашать ее с нами, хотя точно знала, что Джеймс и Роберт на целый день отправятся с родителями на Капри.

Время тянулось, и в конце концов снова увидеть Италию мне казалось уже ничуть не менее важным, чем разгадать мою тайну. В который раз я почти убедила себя, что все это просто глупости. Я подумала о том, во что мне одеться, и в конце дня вышла в магазин, где купила белую соломенную шляпку с красными полосками, которая очень шла мне — в городе, наверняка, будет страшно жарко. Я также позволила себе некоторую расточительность и купила крошечный флакончик французских духов. Как мне показалось, у них был исключительно тонкий аромат.

В этот вечер все, кажется, испытывали нетерпение. Нам уже дали «распорядок для сходящих на берег», и некоторые пассажиры собирались встать утром очень, очень рано, чтобы посмотреть, как пароход будет заходить в Неаполитанский залив. Я тоже могла бы, пожалуй, встать, если не просплю.

Как и все остальные, Кенди и Гильберт были возбуждены, и, уложив их спать, я через полчаса обнаружила, что они в халатах носятся по коридору. Выглядели они очень виноватыми и достаточно смиренно согласились вернуться в постель.

— Хотя мне непонятно, почему нам нельзя иногда подниматься на палубу по вечерам, — проворчала Кенди.