— Кто знает? Кого это волнует?

— Меня, например, хотя я не считаю, что это вас утешит.

— Вот как?

Дев повернулся и оперся на локоть. Было не слишком удобно, зато теперь он находился подальше от Флоры. Так безопаснее. Дев подавил смущенную улыбку. Знаменитый сердцеед Дев Уинтер вдруг получил отповедь, да еще такую хлесткую!

— Вы у нас лицо новое, так сказать, глоток свежего воздуха в конторе, — объяснила Флора, задумчиво потягивая скотч. — Вы оживили атмосферу.

— Помогай вам Бог, — усмехнулся Дев. — Признайте, Флора, меня вряд ли можно назвать душой общества.

— Сегодня вечером, пожалуй, нет, — согласилась она. — Вас явно что-то угнетает. Но…

— Но?

— Вы здорово работаете. Очень лестно сотрудничать с лучшим репортером «Маяка».

Бывший лучший репортер, если ему не удастся вернуться в Лондон. А он не обманывал себя на этот счёт. Фишер отправил его в Шотландию в порыве вдохновения. Глазго не край света, но Дев был отлучен от привычных мест, где проводил время, от друзей, от неоценимых контактов, помогающих раскапывать интереснейшие истории. Если эту неделю он работал не покладая рук, то у него просто не было выбора. В городе он новичок, сам себе хозяин. О да. К тому же работа помогала заглушить тоску по Холли.

— И что дальше? — спросил он, невольно улыбаясь.

— На меня вы произвели сильное впечатление. Если бы вы остались, то за месяц взяли бы все в свои руки.

— Возможно, — задумчиво произнес Дев.

— Разве я сказал «но»? — поддразнил он.

— Вам и не надо этого делать, — возразила та, улыбаясь и незаметно придвигаясь к нему. — Оно четко и ясно написано на вашем красивом лице. Холодный север вас не привлекает.

— Некоторые его черты, безусловно, привлекают меня, — ответил Дев, бросив на Флору оценивающий взгляд.

Виски зажгло огонь в крови, притупило боль в сердце. Пофлиртовать? А почему бы и нет? Немножко безобидной радости. Тем более что оба знают правила-игры. Судя по тому, как мило покраснела Флора Пенман, взглянув на него из-под длинных загнутых ресниц, она прекрасно знала правила.

Девушка наклонилась вперед, полураскрыв губы, не столько приглашая, сколько намекая, и Дев ощутил первые признаки искреннего интереса.

— Какие-то особые черты? — тихо спросила Флора, глядя на Дева широко раскрытыми карими глазами.

Тот опустил глаза, разглядывая ее тело, стройное до худобы, но с удивительно полной грудью. Поскольку Флора встретилась с ним сразу после работы, то одета она была в деловом стиле: белоснежная хлопчатобумажная блузка, застегнутая так, что виднелось начало ложбинки между грудей, наводящее на соблазнительные мысли, строгая, очень короткая синяя юбка. Красивые ноги, отметил про себя Дев. Его взгляд пополз вверх, снова остановился на груди.

— Я не думаю…

— Нет, думаешь, — почти умоляюще произнесла девушка, и Дев затаил дыхание, глядя, как она расстегивает блузку.

Виски подействовало и на Флору. Это была та малость, какую она могла себе позволить, а судя по выражению ее глаз, то, что она сделала первое движение, было для нее нелегко. Если Дев ее оттолкнет…

Он на секунду прикрыл глаза. Почему нет? Почему не принять предложение?.. Потерять себя в ее теле. «Использовать ее», — упрекнул голос совести. Но она хотела его и вопреки собственному характеру не замедлила дать это понять. Флора была женщиной, она знала правила и понимала, что делает. Предлагала сама. Тем не менее он не должен соглашаться. И не должен отказываться, возразил он себе. Дать и взять. Мужчина и женщина. Секс. Так легко сказать «да». Он не может. Но как же отклонить предложение и при этом не обидеть ее, не показаться грубым, не пуститься в долгие объяснения?

Ощутив рядом с собой легкое движение, Дев поднял тяжелые веки.

— Прошу тебя, Дев, — пролепетала Флора, прижалась к нему и подставила лицо для поцелуя.

Он заметил страх, смущение и тень неутолимого желания в ее глазах. У него упало сердце. Ему придется причинить ей боль. Как бы он ни поступил, он причинит боль. Боже, как она хороша! Такая душистая, нежная, чувственная, зовущая… Флора обвила руками его шею, притянула к себе его голову, и напряжение дня вдруг исчезло.

Их губы встретились. Без особой страсти, но так сладко, что Дев прижал ее к себе и языки их соприкоснулись в дразнящей ласке. Он почувствовал, как пальчики Флоры возятся с пуговицами его рубашки, потом она прижимается к его груди, прикосновение кружев ее бюстгальтера возбуждает эротические эмоции.

С внезапным нетерпением Дев стянул с нее блузку, расстегнул бюстгальтер. Теперь они соприкасались обнаженной кожей, тело с телом, и Дев понял, что проиграл сражение.

Уложив Флору на диван, он целовал ее шею, а руки скользили все ниже и ниже. Флора рассмеялась, когда ее соски отвердели; она ласкала его тело, растирала тугие мышцы спины, потом ягодицы, пока плоть Дева не восстала.

Он застонал, спрятав лицо между ее грудей, трогая их кончиком языка, покусывая набухшие соски. Так просто забыться, войти в ее тело и потерять себя — закрыть глаза, выключить разум и взять ее, Ухватившись за молнию брюк, Дев ощутил жар предвкушения. Он хотел ее, и она хотела его так же страстно. Не любовь, только секс. Чудесный, упоительный секс. Секс с Холли, Любовь к Холли. Секс с Флорой — нет!

Дев отпрянул, его пальцы сжали запястье Флоры мертвой хваткой. И, уловив вспышку понимания в глазах Флоры, он почувствовал ненависть и отвращение к себе. Он причинил ей боль. Ему оставалось одно: пощадить ее гордость, вернуть ей самоуважение.

— Слишком быстро, дорогая, — смущенно пробормотал он, уже овладев собой и приведя в относительный, порядок мысли.

Дев привлек Флору к себе, поцеловал. Он держал ее в объятиях, поглаживая, утешая и успокаивая в ожидании, когда стихнут бурные эмоции. Долгие, долгие минуты ни он, ни она не шевелились.

— Думаю, мне лучше уйти, — наконец сказал Дев.

— Кофе? — спросила Флора, пряча лицо у него на груди.

— Слишком поздно. А нам с вами, мэм, завтра вставать на заре. Работа, — напомнил он и коснулся ее легким поцелуем.

— Как будто я могла забыть о работе.

Флора была уже на ногах. Повернувшись к нему спиной, она взяла блузку и лифчик, а Дев, чувствуя ее боль, смущение и неловкость, направился в ванную.

Там он не спеша застегнул рубашку, заправил в брюки и бросил взгляд в зеркало. Оттуда на него смотрело собственное напряженное лицо. Он хотел ее. Нет. Его тело подшутило над ним, вот и все. Он хотел Холли. Ее одну. Телесное наслаждение с другой женщиной обернется душевными муками. Он стал бы отвратителен самому себе. Он и сейчас себе противен. Но худшее впереди, потому что придется вернуться в комнату и Попрощаться с девушкой, которой он отказал в ласке. Более того, это надо сделать так, чтобы не оскорбить ее. — До завтра, — сказал он, стоя в дверях, и, поддавшись внезапному порыву, наклонился и поцеловал ее.

Флора не ответила на поцелуй.

— Спокойной ночи, Дев. — И, помолчав, добавила: — Прощай, Дев.

Эти слова прозвучали пророчески, но, возможно, он просто сильно чувствовал свою вину.

Глава 14

Свободен. Шесть месяцев свободы. Шесть месяцев ада. Но он работал без передышки, хватался за любое дело и разъезжал по французской провинции в поисках интересных сюжетов. Работа, конечно, не того уровня, какая была у него в Лондоне, но жить можно и, что еще важнее, можно почти не думать о Холли. До конца он с этим никогда не справится, но работа помогает. Как и отрешенность от британских газет.

Когда скандал все-таки разразился, Дев лихорадочно листал страницы «Маяка» в поисках упоминания своего имени и облегченно вздыхал, не находя таких упоминаний. Бедная Холли! Ей предстоит пройти через ад. Но среди тех, кто станет истерически требовать крови Скотта, она не обнаружит Дева, и, может быть, это послужит ей каким-то утешением.

Шесть месяцев. Шесть долгих месяцев ада. Но решение правильное, он в этом уверен. Спасибо Флоре.