На следующий день после того, как на острове побывали Ло со своими людьми и журналисты, о Блаканг-Мати заговорили на каждом углу. Газеты поместили на первых полосах фотографии найденных на острове трупов и скелетов, снабдив их набранными крупным шрифтом выразительными заголовками:

Выдвигались самые различные версии о происхождении могильника. Одни высказывали предположение, что это скелеты жертв японских оккупантов времен Второй мировой войны. Другие считали, что это останки утопленников, тела которых пригнали к берегу волны. Некоторые газеты утверждали, что таинственный синдикат убийц заманивал в Сингапур безработных из других азиатских стран, обещая им тут земной рай. Затем их якобы перевозили на Блаканг-Мати, грабили, убивали, а трупы закапывали в болото. Не обошлось без пересудов о драконе Цзяо. Писали и о тайных обществах. «Нью нэйшн», незадолго до находки на Блаканг-Мати посвятившая сингапурским тайным организациям четыре полосы в четырех воскресных приложениях под заголовком «Эти паразиты общества», писала, что на острове не мог действовать никто, кроме них.

Однако все это были только догадки. Аланг запретил давать газетчикам какие-либо сведения о ходе расследования, и пресса питалась в основном слухами, которые репортеры собирали в городе.

Ло оказался прав, предложив шефу вернуться к нераскрытым убийствам нескольких последних лет. Группа, занявшаяся этими делами, сразу же смогла идентифицировать личности нескольких убитых по скелетам. Разумеется, Аланг не рассчитывал, что работа в этом направлении даст возможность напасть на след «Триады». Но важно было хотя бы установить, что именно «Триада» имеет отношение к могильнику и к убийствам. На четвертый день раскопок подтверждение было получено: в нескольких могилах останки лежали в гробах, там же – бронзовые таблички с изображением бога войны, богатства и литературы Гуань Юя и надписью: «Триада». После этого Аланг решил прекратить дальнейшую идентификацию скелетов, убедив начальство, что это пустая трата времени и она не поможет выйти на «Триаду».

Криминальная полиция Таиланда хранила молчание по поводу фотографий, посланных для опознания, хотя запрос туда пошел с пометкой «Срочно». Сведения об умерших от цирроза печени еще не были получены. Детективы, которым Ло поручил заняться проверкой землекопов, попросили еще два-три дня.

Единственной ниточкой, ведущей к гангстерам, был Ко Ин. Полицейский, который приходил в Си-ай-ю, сказал правду. Это подтвердилось анализом его крови и экспертизой одного окурка «Данхилла», найденного на острове. И в крови, и в окурке были обнаружены остатки сильнодействующего снотворного.

Однако наблюдение за Ко Ином не давало никаких результатов. Поведение сержанта было таким, словно он понятия не имел, что произошло на Блаканг-Мати в ночь с 12 на 13 января. Он аккуратно являлся на службу, по-прежнему кричал на подчиненных, ни с какими подозрительными людьми не встречался, а после работы отправлялся прямо домой.

Оставалось, как сказал Аланг, только ждать. Это бессмысленное ожидание раздражало Патрика. Мысли неизменно возвращались к Блаканг-Мати, к Лиму, к найденному у него в пиджаке билету на затонувшее судно, к имитации удушения неизвестного мужчины, смысла которой Ло никак не мог уловить…

Он сидел у себя в кабинете, отрешенно уставившись в окно, когда вошел референт из шифротдела.

– Инспектор, телеграмма из Бангкока.

– Наконец-то соизволили, – проворчал Патрик, забирая у вошедшего небольшой листок бумаги с грифом «Секретно».

Референт удалился. Ло пробежал текст глазами. Криминальная полиция Таиланда сообщила, что пограничники бангкокского порта опознали по фотографии одного из пассажиров с «Тумасика», Лим Бан Лима. Второй труп опознать не смогли и сообщили, что, по данным иммиграционных властей, на борту не было мужчин в возрасте пятидесяти лет. К последнему замечанию Патрик отнесся скептически, потому что знал: иммиграционные власти не заносят в свои бумаги сведения о возрасте пассажиров. Это утверждение было сделано, скорее всего, по памяти.

«Выходит, на судне до кораблекрушения столкнулись интересы «Триады» и «Черного лотоса»? – подумал инспектор. – Если, конечно, таиландские пограничники не ошиблись и Лим действительно плыл на «Тумасике». Но как он оказался на Блаканг-Мати? Видимо, «Триада» на своих катерах совершила нападение на судно. В таком случае должны были бы остаться следы этой стычки…»

Патрик вышел из-за письменного стола и устроился в кресле у журнального столика. Он всегда садился на это место, когда собирался что-нибудь хорошенько обдумать.

«Да! Лим находился на борту «Тумасика». Возможно, «Триада» каким-то образом проникла на судно, с ним расправилась. Первое было фактом, второе – версией. Факт родил версию, а она, не прожив и нескольких минут, умерла. Точнее, утонула вместе с «Тумасиком». И попробуй теперь вытащить со дна хотя бы кончик…»

Размышления инспектора прервал появившийся в дверях Аланг.

– Патрик, добрый день, – весело сказал он с порога. – Вы считаете, что два дня не появляться в кабинете шефа – в порядке вещей?

– Здравствуйте, Теон, – смущенно ответил Патрик, – извините, но мне не с чем было идти к вам. Единственная новость – телеграмма из Бангкока. Ее мне только что принесли. С Ко Ином – ничего нового. С «репортером» он не встречался. Проверка землекопов тоже пока ничего не дала.

Аланг вошел в кабинет, бросил свой атташе-кейс на кресло и, засунув руки в карманы, остановился перед инспектором.

– Могли бы для приличия зайти справиться о здоровье начальника. Многие считают это немаловажным для своей карьеры. Вы не боитесь попасть в немилость?

Патрик отрицательно покрутил головой.

– Ну и правильно. Что нового сообщает Бангкок?

– Пограничники опознали Лима.

– Хм, значит, он все-таки попал на Блаканг-Мати с «Тумасика». А что со вторым?

– Ничего.

– Ну и что вы собираетесь сейчас делать? – полюбопытствовал Аланг.

– Хочу посидеть подумать. Что-то не сходится в этом треугольнике: «Тумасик» – Лим – Блаканг-Мати. Непонятно, как Лим очутился на острове, в ста милях от катастрофы.

– Вряд ли что-нибудь высидите. – Аланг снова взял свой атташе-кейс. – Маловато информации. Не нужно понапрасну ломать себе голову. Тем более в субботу.

– Действительно, сегодня суббота, – удивился Патрик.

– Поздравляю с открытием, – усмехнулся Аланг. – Надеюсь, вы не забыли, что приглашены к нам на ужин?

Патрик поднял на Аланга виноватый взгляд.

– Забыл, – откровенно признался он.

– Ну, знаете ли, вашему легкомыслию нет предела! Во-первых, вас приглашает к себе домой не кто-нибудь, а начальник. Понимаете? На-чаль-ник. Во-вторых, моя жена принимает столь живое участие в вашей судьбе, а вы… Я просто не нахожу слов.

– А при чем здесь госпожа Лау? – Патрик непонимающе уставился на шефа.

– Я догадываюсь, что сегодня вы увидите очередную кандидатуру в спутницы жизни, – невинным тоном сообщил Аланг.

– А-а, вот вы о чем, – улыбнулся Ло. – Я ведь постоянно твержу госпоже Лау, что не собираюсь жениться. Но она не принимает мои слова всерьез.

– Патрик, будьте к ней снисходительны. У Лау никогда не было своих детей, и она привязалась к вам, почти как к сыну.

Аланг хотел добавить, что и сам питает слабость к своему подчиненному, но удержался. «Становлюсь сентиментальным, – отметил он про себя. – Значит, старею».

– Так вы едете со мной или остаетесь?

– Еду.

– Вот и хорошо. Подумаем над вашей загадкой вместе, пока не приедет… пока не приедут гости.

Инспектор снова улыбнулся и спрятал бумаги в сейф.

Аланг жил в большом шестнадцатиэтажном доме на окраине Сингапура. Он приобрел здесь трехкомнатную квартиру в рассрочку у частной строительной компании в надежде избежать шума и суеты центра. Аланг стремился проводить в тишине свободное время, которого у него оставалось не так уж много. Но власти задумали решить проблему перенаселения китайских кварталов города при помощи бульдозеров, а сметливые бизнесмены наплодили на окраинах десятки уныло-однообразных коробок для новых поселенцев. Аланг и его соседи оказались в пожизненном окружении различных клерков, приказчиков, мелких лавочников и их постоянно увеличивающегося потомства. Орды сопливых, чумазых и нерасчесанных шалопаев с воем и гиканьем носились по всей округе, вызывая бессильный гнев обитателей «приличного» дома. Целыми днями слышались противный скрип колес передвижных харчевен и гортанные выкрики продавцов китайского супа. Новые постройки с общими коридорами-балконами шокировали старожилов разноцветным бельем, которое хозяйки сушили на длинных бамбуковых шестах, торчавших прямо из окон.