– Дорогая, сегодня мы поем вместе, – обратилась примадонна к дочери, – сегодня – святой день, поют все.

Она заиграла рождественские гимны, а потом запела. Волшебный низкий голос великой певицы заполнил комнату, как всегда производя ошеломляющее впечатление на людей. Лиза краем глаза заметила, как замерли слуги, попав под очарование пения хозяйки, когда к контральто матери присоединилось глубокое бархатное меццо-сопрано. Это запела Кассандра. Два волшебных голоса то сливались, усиливая друг друга, то разлетались, оттеняя красоту каждого. А Лиза ясно поняла, что никогда ничего подобного она в своей жизни больше не услышит. Такое чудо можно услышать только один раз в жизни. На глаза ее навернулись слезы. Она плакала и слышала, как за ее спиной плачут слуги.

Наконец, Кассандра взяла серебристые ноты верхней октавы, а примадонна – последний аккорд, и музыка смолкла. Несколько мгновений тишины показались Лизе вечностью, а когда раздались аплодисменты, она как будто вернулась на землю, поняв, что это выражают свой восторг простые люди, стоящие за ее спиной.

– Спасибо вам, – просто сказала сеньора Молибрани, – счастья вам в этот святой день, здоровья и удачи.

Он поднялась и начала раздавать подарки, лежащие в большой корзине на столике у фортепиано.

– Пойдем в сад, – предложила Кассандра, – ты еще не сняла ротонду, а я накину теплую шаль.

Она закуталась в огромную кашемировую шаль, и девушки пошли в сад. Морозец, прихвативший лужи тонким ледком, к вечеру отступил, и сейчас было свежо, но не холодно.

– Как же ты хорошо поешь, – восхитилась Лиза, – а вдвоем с матушкой вы поете просто божественно. Я даже не представляла, что такое может быть.

– Спасибо, – обрадовалась Кассандра. – Это – мой самый любимый подарок на Рождество, когда я пою вместе с мамой песни надежды и любви.

– У меня тоже есть для тебя подарок, – вспомнила Лиза, – это – образ, написанный в Москве одним святым художником-монахом.

Она открыла ридикюль и протянула подруге миниатюру.

– Наверное, это – Святая Елизавета? – спросила Кассандра.

– Да, ты правильно поняла, – подтвердила Лиза.

– Что же тут понимать, если она похожа на тебя. Наверное, монах и писал ее с тебя?

– Да что ты! Не может быть, – не поверила Лиза, – никогда не замечала ничего подобного.

Она взяла миниатюру и всмотрелась в лик Святой Елизаветы. Действительно, тонкие черты и совсем светлые волосы напоминали Лизу, а золотисто-карие, янтарного оттенка глаза делали сходство еще сильнее.

– От этого сходства Святая Елизавета стала только лучше, – мягко улыбнулась Кассандра и забрала миниатюру из рук княжны.

– Ты знаешь, сегодня брат прислал нам письмо, где сообщил, что моя пропавшая старшая сестра, наконец, нашлась. Я так счастлива, и почему-то подумала, что ты такая сильная и добрая, и если ты будешь носить сапфир, который одного цвета с глазами Елены, то у нее все будет хорошо. Прошу тебя, прими это кольцо от нашей семьи.

Она протянула кольцо Кассандре, с надеждой ожидая ее решения.

– Хорошо, – улыбнулась ее подруга, – я возьму кольцо, но с условием, что ты будешь носить мое. Тогда твоя сила поможет моей семье.

Она сняла с пальца кольцо с большим овальным бриллиантом и надела его на руку Лизы, а та надела на руку Кассандры свое кольцо с ярко-синим сапфиром. Оба кольца оказались впору. Потом Кассандра поцеловала подаренный образ и сказала:

– Теперь Святая Елизавета будет оберегать души нашей семьи. Но если мы сейчас не вернемся в дом, я простужусь, и ты больше никогда не услышишь моего пения.

Девушка пошла вперед и потянула на себя ручку балконной двери, ведущей в гостиную. Лиза пошла за ней, но ее ботинок попал в выбоину на мощеной камнем дорожке, и у нее подвернулась нога. Княжна упала на одно колено, больно ушибив ладони, когда услышала душераздирающий крик подруги. Кассандра кричала слова на незнакомом языке. На том же языке что-то сказал мужской голос, и в то же мгновение прозвучал выстрел. Лиза поднялась на ноги и бросилась к дому. Пока княжна, прихрамывая, бежала к открытой двери, за стеклом поднялись языки пламени.

«Боже мой, Кассандра! И сеньора Джудитта должна ждать нас в гостиной, – в ужасе подумала она. – Кто стрелял? И что же случилось?»

Княжна влетела в открытую дверь, и ужасная картина заставила ее замереть на месте. Около фортепиано на полу лежала примадонна. В груди ее торчал нож. Глаза женщины были открыты, но было ясно, что она мертва. Ее дочь лежала почти около выхода в сад, на ее груди, прямо напротив сердца расползалось огромное ярко-алое пятно. Лиза бросилась к девушке и, встав на колени, наклонилась к лицу подруги, надеясь услышать дыхание. Ее сердце забилось быстрее, когда она услышала хрип подруги. Кассандра была ранена, но она была жива.

– Дорогая, пожалуйста, очнись! – взмолилась княжна, – я сейчас перевяжу тебя, нужно остановить кровь.

В отчаянии, Лиза отвернула подол, сильным рывком оторвала оборку нижней юбки и попыталась этой тканью зажать рану подруги. Кассандра пошевелилась, мучительно застонала, но открыла глаза.

– Уже поздно, – тихо сказала она, – дай мне руку и пообещай, что выполнишь мою последнюю просьбу.

Лиза наклонилась над девушкой и схватила ее за руку, по щекам княжны текли слезы, но она их не замечала. Она близко наклонилась к лицу подруги, ловя ее слова. Кассандра прикрыла глаза, собираясь с силами, и прошептала:

– Нас убили не случайно. Один из бандитов, увидев меня, крикнул по-испански: «Вот и вторая». Когда они поджигали факелами шторы, думая, что я уже мертва, то обсуждали, что теперь им за нас заплатят три тысячи золотых. Прошу тебя, возьми мой медальон, поезжай в Гранаду к герцогу Молибра и передай ему эти слова. И еще скажи, что я его простила и за себя, и за мать. А теперь дай мне образ и держи мою руку крепче.

Лиза подобрала образ, который Кассандра, падая, уронила, положила его на грудь девушки и, крепко взяв подругу за руку, начала молиться. Ее не покидала надежда, что Бог не заберет Кассандру, а оставит ей жизнь. Но та последним движением сжала руку Лизы, и поток огня потек через пальцы княжны. Это было мучительно больно, но поняв, что это душа подруги, покидая ее земное тело, передает ей свою силу, Лиза крепко сжимала пальцы Кассандры. Княжна дрожала всем телом, ей казалось, что сердце сейчас разорвется от невыносимого напряжения, но она не разжала руки. Внезапно боль отступила, и сердце Лизы перестало колотиться как заведенное. Холод сковал ее тело. Княжна подняла глаза, посмотрев на лицо подруги, и поняла, что все кончено.

Только сейчас она вспомнила, что кругом полыхает огонь. Если она собиралась выполнить последнюю волю Кассандры, нужно было выбраться из огня. Лиза перекрестила закрытые глаза девушки, сняла с ее шеи тяжелый медальон и поправила на груди подруги маленький образ Святой Елизаветы. Она поцеловала еще теплый лоб Кассандры и поднялась на ноги.

Кругом полыхал огонь, дверь, ведущая внутрь дома, уже занялась огнем, но еще можно было проскочить в открытую в сад балконную дверь. Надеясь спасти лицо от пламени, Лиза накинула на голову ротонду и направилась к узкому проходу между горящими занавесками. Она уже почти проскочила между столбами пламени, когда тяжелый мраморный карниз, который уже не держали оплавившиеся медные штанги, рухнул ей на затылок. Ротонда смягчила удар, и карниз соскользнул по черному меху на пол. Лиза даже смогла сделать еще один шаг и вывалилась наружу, на дорожку сада. Но на второй шаг сил у нее уже не хватило. Княжна рухнула лицом на мокрую пожухлую траву зимнего газона и потеряла сознание.

Особняк сеньоры Молибрани горел как факел. С треском вылетали стекла, рушились перекрытия, и хотя крыша пока уцелела, ни у кого из зевак, выстроившихся вдоль противоположной стороны улицы, не было сомнений, что скоро и она рухнет, окончательно погребя то, что еще несколько часов назад было богатым и уютным домом первой певицы Европы.