Теперь настала очередь Чанса удивляться. Стараясь сохранить бесстрастное лицо, он ответил:

— Я согласен.

Они стояли, гордо вскинув голову и смотря прямо в глаза друг другу. Быть может, впервые каждый из них высказал все, что думал. У Чанса возник соблазн продолжить этот честный разговор, придав ему более личный характер. Но он понимал, что время для этого еще не наступило, поэтому ответил сухо, по-деловому:

— Оставайся.

— Благодарю, — торопливо бросила Клео и, уже выйдя под дождь, вдруг обернулась: — Извини за резкие слова. Я погорячилась.

Чанс смотрел ей вслед и думал о том, что в его отношении к ней ровным счетом ничего не изменилось. Он все равно не перестанет страстно желать ее, хотя теперь скорее умрет, нежели первым заикнется об этом.

Чанс притворил двери сарая и медленно направился к дому. «Ливень охладит мой пыл не хуже ледяного душа», — усмехнулся он.

Внешне отношения между ними наладились, и они в полной мере ощущали этот сдвиг к лучшему. Вместе ездили по делам, обсуждали всевозможные вопросы, связанные с работами на ранчо, делали сообща что-то по дому. При встречах они намеренно подчеркивали чисто деловой характер своих отношений, словно такое поведение могло послужить преградой их сближению.

Большую часть времени на следующей неделе отняла заготовка сена. В течение двух дней на ранчо работал и местный кузнец, проверявший годность лошадиных подков к зимнему сезону. Подготовили и коров к осеменению.

Постоянно чем-нибудь занятая, Клео тем не менее чувствовала незнакомое ей прежде беспокойство. Раздражительность. Жизнь на ранчо заметно изменилась после приезда Чанса, и Клео не могла притворяться и делать вид, будто все осталось по-старому. По крайней мере, себя не обманешь!

Рози снова напомнила ей про давно обещанный пикник. Клео тем более охотно пошла навстречу желанию девочки, что ей нужно было расслабиться, сбросить с себя, хотя бы на время, напряжение последних дней.

— Давай в ближайшие выходные, хорошо, милая? Я поговорю с Чансом, чтобы он отпустил нас.

Вечером она отправилась в усадьбу, молчаливую и мрачную, как и всегда в это время.

— Чанс, ты где?

— В кабинете.

Клео проводила в кабинете немало часов — ведь все документы по ранчо находились в ее ведении. Довольно часто, садясь за единственный в комнате стол, она находила на нем оставленные Чансом бумаги. В первое время она их просматривала, но все эти цифры, которыми были исписаны страницы блокнотов, ничего ей не говорили, и в конце концов Клео стала сразу откладывать их в сторону, не заглядывая в них.

Войдя в кабинет, она заметила перед Чансом на столе один из таких блокнотов. Рядом стоял бокал с темно-янтарной жидкостью и кубиками льда.

— Тебе нужен кабинет? — Чанс поднялся.

— Нет. Я хотела поговорить с тобой, но ты, кажется, занят. Не буду мешать.

— Да у меня ничего срочного. — Чанс жестом указал на стул. — Садись.

Он взглянул на нее. Она была одета в белые джинсы и легкий вязаный свитер в красно-белую полоску. От постоянной работы под палящим летним солнцем ее кожа потемнела и обветрилась. Как всегда, когда на ней не было шляпы, ее медово-золотистые волосы были гладко зачесаны назад и стянуты лентой.

Когда она шла мимо стола, Чанс невольно отметил ее плоский живот и округлые линии бедер. Нет, что и говорить, джинсы идеально подходят таким стройным женщинам, как Клео. А их белый цвет делал девушку еще более привлекательной.

Он откашлялся и сел. Забавно: чем лучше сидела на Клео одежда, тем больше хотелось ему раздеть ее.

— Я хотела бы несколько дней отдохнуть, — сразу перешла Клео к делу. Если не считать разговоров, непосредственно связанных с ранчо, она и Чанс почти не общались друг с другом.

Чанс кивнул.

— Ты вольна распоряжаться своим временем, как считаешь нужным, Клео. Моего разрешения тебе не требуется.

— Я другого мнения.

Он глубоко вздохнул.

— Что же, считай, что разрешение у тебя есть.

— Спасибо. Мы с Рози отправляемся на пикник. Уедем в пятницу утром и вернемся в понедельник.

Слово «пикник» вызвало в Чансе целый поток воспоминаний о незабываемых минутах, проведенных в машине Клео. «Разве я заслужил эту вечную боль в сердце? — мрачно подумал он. — Почему, черт возьми, мне не удается забыть об этом раз и навсегда?»

— Гм… отлично. Я уверен, что Рози будет в восторге. И куда вы собираетесь?

— Скорее всего, на Чистое озеро. Это недалеко, и кемпинг там отличный.

Внезапно Клео умолкла.

— Ну вот и все, что я хотела сказать. Извини за беспокойство.

Она с любопытством взглянула на лежащий перед ним на столе блокнот с загадочными столбцами цифр.

Чанс перехватил ее взгляд.

— Я рассчитываю на увеличение поголовья в следующем сезоне. На этом ранчо могло бы разместиться раза в три больше скота, чем мы имеем сейчас.

Глаза Клео широко раскрылись от удивления.

— Земля-то прокормит и большее стадо, но…

Она снова замолчала. Финансовой стороной ведения хозяйства занимался Чанс, и она не имела к этому никакого отношения.

— Банковский заем, — коротко ответил Чанс.

При мысли о денежной ссуде, столь необязательной на ее взгляд, Клео содрогнулась.

— А земля пойдет под залог?

— Тебе эта идея, я знаю, не нравится.

— У меня нет права голоса в решении подобных вопросов.

Чанс прищурился.

— Я прошу тебя, будь со мной откровенной. Ты одобряешь мою идею увеличения стада?

— Увеличения стада… да!

— Есть только один способ добиться этого, Клео.

— Не так! Только один способ добиться этого быстро, — поправила Клео. — Сейчас твоей землей владеешь и управляешь только ты. Она в полной твоей власти. Обычному ранчеро лишь с большим трудом удается достигнуть такого положения.

— Я понимаю, что иду на риск, однако возможная выгода перевешивает все твои доводы. Я просчитал на бумаге десятки вариантов — вывод один. Положив заем на счет, можно было бы получить немалую прибыль от покупки и продажи коров. Чем больше будет поголовье стада, тем выше доходы.

Клео вновь уселась.

— А ты учел возможные колебания рынка? Нет никаких гарантий, что в следующем году ты сможешь продать говядину по такой же выгодной цене, как и в этом.

— Может быть, слишком поздно, но все же я усвоил одно важное правило: жизнь никогда и никому не дает никаких гарантий.

С этим Клео поспорить не могла, однако идея заложить ранчо ей пришлась не по вкусу.

— Клео, пойми, удачный год в любом бизнесе зависит от того, сколько раз удается провернуть каждый доллар, — спокойно продолжал убеждать ее Чанс. — Как раз об этом я и думаю. Мне нужен заем, чтобы весной прикупить молодых бычков. Осенью я их продам и расплачусь с долгом. Постепенно ранчо начнет само окупать собственные расходы, и займы будут уже не нужны.

— И коровы тоже?

Чанс на секунду помедлил с ответом. То, как он планировал работу на ранчо в будущем, слишком сильно отличалось от привычного здесь распорядка, и он опасался, что Клео не сможет, не захочет принять эти перемены.

— Я больше не собираюсь заниматься разведением скота. Прокорм коров в течение зимнего сезона обходится слишком дорого. Кроме того, ухаживать за ними приходится значительно больше, чем за бычками, особенно во время отела. Я уже не говорю о кастрации бычков весной и осеменении коров в августе. Пришлось бы привлекать людей со стороны. А если на ранчо не останется коров, мы, соответственно, избавляемся от лишних хлопот по уходу за ними, а значит, справимся со всей работой собственными силами.

— Ну что же, — прервала Клео слишком затянувшуюся после слов Чанса паузу. — Кажется, ты был занят.

Чанс посмотрел ей прямо в глаза.

— Я надеюсь, ты одобряешь мои планы?

А если нет? Он так быстро освоился с основными правилами ведения дел на ранчо, так уверенно и со знанием дела рассуждал о будущем… Перемены всегда давались Клео нелегко. За прошедшие пять лет она привыкла к повседневной, привычной рутине сезонных работ и жизни на ранчо. Торговала скотом — правда, немного. Однако самой большой радостью для нее было появление к весне телят и возня с ними.