Получив приказание своей молодой госпожи. Цезарь вышел и через несколько минут вернулся вместе с тем, о ком только что шла речь. Разносчик был выше среднего роста, худощав, но широк в кости и с крепкими мускулами. При первом взгляде на него всякий удивился бы, что он выдерживает на спине тяжесть своей громоздкой ноши; однако Бёрч сбросил ее с удивительным проворством и с такой легкостью, словно в тюке был пух. Глаза у Бёрча были серые, ввалившиеся и беспокойные; в тот краткий миг, когда они останавливались на лице человека, с которым он разговаривал, казалось, что они пронизывают того насквозь.

Впрочем, в его глазах можно было прочесть два разных выражения, говорящих о его характере. Когда Гарви Бёрч сбывал свои товары, его лицо становилось живым и умным, а взгляд на редкость проницательным, но стоило перевести разговор на обыденные житейские темы, как глаза Гарви делались беспокойными и рассеянными. Если же речь заходила о революции и об Америке, он весь преображался. Он долго слушал молча, потом прерывал молчание какой-нибудь незначительной или шутливой репликой, что казалось наигранным, ибо противоречило тому, как он вел себя прежде. Но о войне, как и о своем отце, Гарви говорил только тогда, когда не мог от этого уклониться. Поверхностный наблюдатель счел бы, что главное место в его душе занимает жажда наживы, и, если вспомнить все, что мы знаем о нем, трудно представить себе более неподходящий объект для замыслов Кэти Хейнс.

Войдя в комнату, разносчик сбросил на пол свою ношу – теперь тюк достигал ему почти до плеч – и с подобающей вежливостью приветствовал семью мистера Уортона. Мистеру Харперу од молча отвесил поклон, не поднимая глаз от ковра, – капитана Уортона скрывала задернутая штора. Сара, поспешно поздоровавшись, устремила все свое внимание на тюк и несколько минут вместе с Бёрчем молча вытаскивала из него всевозможные предметы. Вскоре стол, стулья и пол были завалены кусками шелка, крепа, перчатками, кисеей и разными разностями, которые обычно продает бродячий торговец. Цезарь был занят тем, что придерживай края тюка, когда из него извлекали товары; иногда он помогал своей госпоже, обращая ее внимание на какую-нибудь роскошную ткань, благодаря своей пестрой расцветке казавшуюся ему особенно красивой. Наконец, отобрав несколько вещей и сторговавшись с разносчиком, Сара весело промолвила:

– Что же, Гарви, вы не рассказали нам никаких новостей? Наверное, лорд Корнваллис опять разбил мятежников?

Разносчик, видимо, не расслышал вопроса. Склонившись над тюком, он достал восхитительные тонкие кружева и предложил молодой леди полюбоваться ими. Мисс Пейтон уронила чашку, которую она мыла; хорошенькое личико Френсис высунулось из-за шторы, откуда раньше был виден только один веселый глазок, и щеки ее запылали такими красками, которые могли бы посрамить яркую шелковую ткань, ревниво скрывавшую фигурку девушки.

Тетка перестала мыть посуду, а Бёрч скоро сбыл изрядную часть своего дорогого товара. Сара и Дженнет так восторгались кружевами, что Френсис не выдержала и тихонько выскользнула из ниши. Тут Сара с ликованием в голосе повторила свой вопрос; впрочем, ее радость была вызвана скорее удовольствием от удачной покупки, чем патриотическими чувствами. Младшая сестра снова села к окну и принялась изучать облака; между тем разносчик, видя, что от него ждут ответа, не спеша сказал:

– В долине поговаривают, будто Тарльтон разбил генерала Самтера на Тайгер-Ривер [19].

Капитан Уортон невольно отодвинул штору и выставил голову, а Френсис, слушавшая разговор затаив дыхание, заметила, как мистер Харпер оторвал свои спокойные глаза от книги, которую он, казалось, читал, и посмотрел на Бёрча; выражение его лица выдавало, что он слушает с пристальным вниманием.

– Вот как! – торжествующе воскликнула Сара. – Самтер… Самтер… Кто он? Я и булавки не куплю, пока вы не расскажете все новости, – смеясь, продолжала она и бросила на стул кисею, которую только что разглядывала.

Несколько мгновений разносчик колебался; он взглянул на мистера Харпера, все еще сосредоточенно смотревшего на него, и его поведение вдруг резко изменилось. Бёрч подошел к камину и без всякого сожаления к начищенной до блеска решетке выплюнул на нее солидную порцию виргинского табака, после чего вернулся к своим товарам.

– Он живет где-то на Юге, среди негров, – отрывисто сказал разносчик.

– Он такой же негр, как и вы, мистер Бёрч, – язвительно прервал ею Цезарь и в раздражении выпустил из рук края тюка.

– Ладно, ладно, Цезарь, нам теперь не до этого, – успокаивающе проговорила Сара, которой не терпелось услышать еще какие-нибудь новости.

– Черный человек не хуже белого, мисс Салли, если он хорошо себя ведет, – обиженно заметил слуга.

– А часто и гораздо лучше, – согласилась с ним госпожа. – Но скажите же, Гарви, кто он такой, этот мистер Самтер?

Легкая тень недовольства мелькнула на лице разносчика, но быстро исчезла, и он спокойно продолжал, будто раздосадованный негр и не прерывал разговора.

– Как я уже говорил, он живет на Юге, среди цветных (Цезарь тем временем снова взялся за тюк), и недавно между ним и полковником Тарльтоном произошло столкновение.

– И, конечно, полковник его разбил! – убежденно воскликнула Сара.

– Так говорят в войсках, стоящих в Моризании.

– А что говорите вы? – тихим голосом отважился спросить мистер Уортон.

– Я только повторяю то, что слышал, – ответил Бёрч и подал Саре штуку материи.

Девушка молча отбросила ее, очевидно решив узнать все подробности, прежде чем купить еще что-нибудь.

– Однако на равнинах толкуют, – продолжал разносчик, снова обводя глазами комнату и на мгновение останавливая взгляд на мистере Харпере, – что ранен был только Самтер и еще один или двое, а весь отряд регулярных войск [20] расколошматили ополченцы, засевшие в бревенчатом сарае.

– Это маловероятно, – презрительно сказала Сара. – Впрочем, не сомневаюсь, что мятежники прячутся за бревнами.

– По-моему, разумнее заслониться от пуль бревном, чем заслонить собой бревно, – невозмутимо отпарировал Бёрч и снова подал Саре штуку щелка.

Мистер Харпер спокойна опустил глаза на книгу, которую держал в руках, а Френсис поднялась со стула и, улыбаясь, обратилась к разносчику таким приветливым тоном, какого он никогда прежде от нее не слышал:

– Нет ли у вас еще кружев, мистер Бёрч?

Кружева были немедленно извлечены из тюка, в Френсис тоже стала покупательницей. Она велела подать торговцу стакан вина; Бёрч с благодарностью осушил его за здоровье дам и хозяина коттеджа.

– Значит, полагают, что полковник Тарльтон разбил генерала Самтера? – спросил мистер Уортон, делая вид, будто склеивает чашку, разбитую его свояченицей в пылу возбуждения.

– Кажется, так считают в Моризании, – ответил Бёрч.

– А еще какие новости, дружище? – спросил молодой Уортон, снова выглядывая из-за шторы.

– Вы слышали, что майора Андре повесили? Капитан Уортон вздрогнул и, обменявшись весьма многозначительным взглядом с разносчиком, с деланным равнодушием сказал:

– Это произошло, видимо, несколько недель назад.

– А что, казнь наделала много шума? – спросил хозяин дома.

– Люди всякое болтают, сами знаете, сэр.

– А не ожидается ли в долине передвижения войск, опасного для путешественников, друг мой? – задал вопрос мистер Харпер и пристально посмотрел на Бёрча.

Несколько пачек лент выпало из рук разносчика; его лицо вдруг утратило свое напряженное выражение, и, глубоко задумавшись, он медленно ответил:

– Регулярная кавалерия выступила некоторое время назад, а когда я проходил мимо казармы де Ланей [21], я видел, что солдаты чистили оружие; неудивительно, если они вскорости и двинутся, ведь виргинская кавалерия [22] уже находится на юге Вест-Честера.