— Что, прямо по зубам? — переспрашивает Адриан, наклонив голову набок. — Чемпиона, посвятившего тебе такую красивую победу? За одни мысли? Чудо магическое, как же я соскучился…
— А твой Белор, кстати, — мстительно хихикаю, наконец-то вспомнив, откуда мне знакомо лицо полукровки, — от меня уже раз схлопотал в челюсть, когда голый по подземелью бегал. Ему не привыкать! — И вдруг, осознав последние слова милого, захлебываюсь на полуслове. — Я тоже соскучилась, — смущенно шепчу, заливаясь румянцем. — А ты на меня даже внимания не обращаешь. Знаешь, как обидно? Я назло сказала, что иду на красавчика Белора смотреть, он мне и даром не нужен, и вообще…
— Не обращаю внимания? — В синих глазах Адриана искреннее неприкрытое изумление. — Я думал, что назойлив до безумия. И утомил так, что ты меня уже и видеть не хочешь.
— Хочу, — тихо признаюсь я. — Но ты себя так вызывающе ведешь…
— И в чем заключается мое вызывающее поведение? — интересуется милый, разглядывая стрелицию.
— Как это «в чем»? — задохнувшись от неожиданности, хлопаю глазами. — Ты пришел сюда такой равнодушный, и орхидеи, и…
— Я настроился на серьезный разговор, — устало поясняет Адриан. — Не знал, что ты не любишь орхидеи. В твоей оранжерее они есть.
— Нет, они мне очень нравятся, даже очень-очень. Но это же слишком откровенно.
— Да, — соглашается милый. — Я считаю, что если уже говорить, то всю правду. И мне казалось, что ты тоже…
Краснею, бледнею, дрожащей рукой подношу ко рту стакан с минеральной водой. Ужас какой! Зубы по стеклу стучат… Глупо отрицать, меня действительно влечет к этому человеку. Но чтобы заявлять о таком во всеуслышание…
— Адриан, это неприлично, — еле слышно бормочу я, с трудом делая глоток. — И даже недостойно.
— Недостойно и неприлично признаваться в любви? — удивленно переспрашивает милый. — Первый раз слышу подобный бред!
Мама моя дорогая! Закрыв лицо ладонями, шлепаюсь в кресло. А вот это всем дрындецам дрындец… Наиполнейший и всеобъемлющий!
— Ты выучила язык цветов? — Адриан мягко убирает мои руки от лица. — Не ожидал.
Какие теплые у него ладони! И мне становится уютно и спокойно, словно я вернулась домой — туда, где ждут и где мне всегда рады.
— Орхидеи — любовь, нежность и близость, — ласково произносит милый, поднося мои пальчики к губам. — Тебя смущает последнее? — И уловив что-то в моих глазах, продолжает: — Да, разумнее было бы подождать с объяснениями, но ты же меня заставила… — Адриан тихонько проводит пальцами по тонким лепесткам орхидей. — Я хотел сказать, что не просто восхищен твоей красотой. У меня нет никого ближе и дороже тебя.
По телу сладостной, горячей волной несется, бежит, льется через край ощущение истинного безграничного счастья. И сейчас я тоже скажу самому дорогому человеку что-то очень…
— Адриан, я…
Делаю глубокий вдох, решаясь, собираясь с силами, как перед прыжком с отвесной скалы в таинственную морскую синь.
— Я вовсе не заставляла тебя ни в чем признаваться! — слетает с моих губ нечто совершенно неожиданное.
— Да ладно, — добродушно улыбается милый, и я вижу знакомые лукавые искорки в его глазах. — Ни за что не поверю, что ты меня из вредности доставала! Хотела доказательств? К сожалению, истерик и сцен ревности устраивать не умею, так что… — скользнув взором по трибунам и откровенно полюбовавшись мною в короне избранной, добавляет весело: — В общем, как-то так.
ГЛАВА 13
Медленно, со вкусом выныриваю из сладкого сна в еще более упоительную реальность. Адриан меня любит. Любит! Жаль, конечно, что вчерашний вечер мы провели не вместе — у милого в столице были срочные дела. Ну и ладно — у нас вся жизнь впереди!
А на улице идет дождь, серый, монотонный, осенний. Докучливая изморось завесила радостную синь небес унылым затрапезным покрывалом…
Губы трогает счастливая улыбка. Нет, не так! Я знаю — мир просто набросил тончайшую шаль, сказочный покров, расшитый хрустальным бисером дождинок, укутался, отгородился от всех, чтобы в одиночестве помечтать о прекрасном и возвышенном. Ах, какое восхитительное утро!
Легко поднявшись с кровати, останавливаюсь перед зеркалом. Да, такого блеска в глазах никакими заклинаниями не добьешься. Даже не пойму, какую косметику использовать. Есть средства, удлиняющие ресницы, делающие изящной линию бровей… А чем подчеркнуть счастье? Наверное, ничем — оно либо есть, либо нет.
И пора уже навести в делах порядок! А то за все берусь и ничего до ума не довожу: платье к балу не дошито, доклад на конференцию — только пара листов написана, и со стишками сероэльфийскими не ясно ничего, и пациентов два дня не принимала, и еще, и еще… Хватаюсь за голову. Елкин дрын! Ну и бардак!
Впрочем… Беззаботный взмах рукой. Будем считать, что я решаю вопросы по степени их важности. Что самое главное для девушки? Конечно же любовь! И раз с этим у меня наладилось, можно переходить к второстепенным задачам. Например, сегодня я собираюсь заняться волчатами. Как раз зелье настоялось, да и милый сказал, будто они уже грустнеть начали. Ничего, все будет хорошо!
Кстати, Адриан… Никак не пойму ход его мысли. Вчера, узнав про мои планы на утро, сказал, что заедет. Ну да! Тащиться ко мне из гарнизона, чтобы потом вместе отправиться туда же… А смысл? Смущенно опускаю ресницы. Хотя, может, ему так приятнее?
Милый, конечно, как всегда пунктуален. Бом-бом-бом! Часы в гостиной начинают мелодично отбивать семь ударов. Дилинь! Отзывается в прихожей дверной колокольчик. Еле успела себя к назначенному времени в порядок привести.
Подобрав пышные юбки, срываюсь, бегу, мчусь, почти не касаясь ступеней, слетаю вниз по лестнице, чуть не сбив степенно поднимающегося с докладом дворецкого.
— Барышня, там к вам… о силы небесные!
Верный слуга останавливается с открытым ртом. Перескочив последние ступеньки, прыгаю, падаю, утопаю в объятиях Адриана. В последнюю секунду успев подумать, что он, кажется, не любит, когда в открытую…
Ах! Поймал! Подхватил! Кружит! Целует! Щечки, завитушки над ухом, глаза. Ой, хорошо, что ресницы не красила, а только расчесала… Неужели, наконец-то сбылось все, о чем мечталось? Тот, кто мне дорог, со мной. И он такой… нежный, родной, любимый.
— Адриан, ты… — шепчу я восторженно, прижимаясь к милому, — ты… ты…
Слов нет, чтобы высказать то, что я сейчас чувствую! Но я попробую…
— Ты как-то странно себя ведешь! — произносят губы сами по себе.
— Вот как? — смеется милый, поставив меня на пол. — И в чем это выражается?
— Ты же сам сказал, — капризничаю я, — что политическая ситуация сложная, что нужно быть осмотрительными и вообще…
— Разумные мысли! — хохочет Адриан, прислонившись к дверному косяку. — Только слишком запоздалые. Мне после вчерашнего дня уже бесполезно что-либо скрывать. Тот, кому нужно, точнее, не нужно… В общем, всем теперь все ясно. — Взгляд милого неожиданно становится серьезным и даже жестким. — Так что играем в открытую. Если честно, мне так намного больше нравится.
Адриан загадочно улыбается.
— Тебе очень идет это платье, но придется переодеться — на улице дождь.
— Ну и что? — Мой взгляд выражает полнейшее недоумение. — Сейчас портал открою и прямиком у тебя в кабинете окажемся.
— Телепорт — вещь, конечно, удобная, я оценил. — В глазах милого таинственный блеск. — Но я тебя приглашаю на верховую прогулку. Да-да! В дождь, вдвоем, по лужам… Чтобы щечки порозовели, чтобы глазки сияли, чтобы…
— Адриан, ты романтик, — удивленно произношу я. — Ни за что бы не подумала.
— Мечтатель, — весело поправляет меня милый. — И вообще, ты меня еще плохо знаешь.
Мама моя дорогая! Изумленно качаю головой. Адриан… Кого-то он мне сейчас напоминает. Очень-очень сильно…
— И за что тебя так прозвали? — задумчиво интересуюсь я, сосредоточенно разглядывая любимого.
