Да, белый город, синее море, голубое небо, золотое солнце. Но джунгли и здесь, только их не видно…

Короче говоря, хватит распускать нюни! Надо сражаться, надо воевать!

Надо придумать такую акцию, из-за которой «Очищение» не будет скомпрометировано. Он, мол, старался, все так хорошо придумал, а никакой компрометации почему-то не получилось. Надо, чтобы эту акцию никто не заметил. Главное во всем этом деле — уберечь Серэну, себя… Нет, ребят тоже надо уберечь.

Что бы такое придумать? История с этим крейсером его не вдохновляла. Во-первых, там уже дело зашло слишком далеко, и ни помочь, ни помешать он ничему не сможет. Во-вторых, и без него справятся. И очищенцы, и бравые моряки.

Во время очередной встречи Кар предложил вице-директору свой план:

— Господин Бьорн, в «Очищении» узнают, что Управление полиции передало президенту Университета очень секретный документ: список подрывных, по мнению полиции, организаций — клубов, союзов, движений, в том числе, разумеется, «Очищение», — и имена лидеров этих организаций, с тем чтобы им чинили в Университете всевозможные препятствия, главарей заваливали на экзаменах, а если возможно, то и вообще отчисляли.

— Ну-ну, — подбодрил Бьорн. Он был явно заинтересован.

— Узнав об этом списке, очищенцы постараются его добыть, чтобы опубликовать в своей университетской газете. Это, должно быть, не так уж сложно. Пусть список хранится у президента не в сейфе, а в портфеле, в шкафу. Акцию проведет любой активист «Очищения», лучше, если, например, Роберт, Лиоль, в крайнем случае я.

Кар замолчал. Молчал и Бьорн. Он обдумывал услышанное. Наконец спросил:

— Так в чем смысл операции?

— А в том, — самодовольно улыбаясь, закончил свое изложение Кар, — что список окажется фальшивкой! Печать полицейского управления поддельной — какие-то мелкие детали не сойдутся, а подписавший документ высокий полицейский начальник несуществующим, или давно ушедшим в отставку, или умершим. Легко представить, в каком виде окажется «Очищение» в глазах студентов.

— Неплохо! — усмехнулся Бьорн.

— Есть еще вариант, — продолжал Кар. — Документ лежит в портфеле со сложным замком. Открывать его на месте похититель не будет. Когда он будет вылезать из машины, его схватят, приведут в полицию, он признается, что хотел взять список, вообще, возможно, произнесет целую речь. А когда при свидетелях откроют портфель, там будут деньги. И опять же вместо прогрессивной, как они себя называют, организации, очищенцы окажутся обыкновенной бандой воришек: якобы хотели разоблачить полицию, а в действительности просто воровали деньги. Только тогда похитителя придется упрятать за решетку, и уж я для этой роли но гожусь.

— Интересно, интересно. Да, вас нельзя, да и Лиоля, он нам для другого пригодится. Кстати, вы его не прощупывали?

— Еще нет, господин вице-директор, сначала хотел узнать ваше мнение о моем плане.

— Второй вариант мне меньше нравится. Грубовато, много мелочей, на которых можно споткнуться. Первый подойдет. Документ сделаем, пусть полиция потрудится, с президентом Университета договоримся, в конце концов, он один из наших клиентов в этом деле. А вот как устроить, чтоб «Очищение» узнало о документе? А? Кар?

— Господин вице-директор, — Кар подмигнул, — уж этим пусть займутся мои товарищи из «Ока». Никогда не поверю, чтоб они не придумали. Моя задача — организовать похищение.

— Да, конечно, — сказал Бьорн, задумчиво глядя на Кара. — Конечно… Когда у меня все будет готово, я сообщу.

В его отношениях с Бьорном что-то неуловимо переменилось. Кар держал себя более уверенно, более независимо. Исчез заискивающий тон. А Бьорн, в свою очередь, видел перед собой не недалекого парня, хотя и отличного профессионала для грязных работ, а человека, способного, оказывается, и шевелить мозгами, даже разработать неплохую операцию. Его определенно стоило перевести в тот отдел, которым Бьорн руководил. Что ж это был за отдел? И почему окутан такой тайной?

В официальном перечне услуг, которые сыскное агентство «Око» готово оказывать клиентам, числилось сорок два пункта. Здесь были и слежка, и охрана людей и объектов, взыскание долгов со скрывающихся должников, помощь страховым компаниям, некоторые криминологические экспертизы, перевозка денег и ценных грузов, розыск, переговоры с похитителями заложников и многое, многое другое. Был даже пункт, согласно которому агентство открывало двери или сейфы клиентам, потерявшим ключи.

Но был ряд услуг, который мог бы числиться сорок третьим пунктом устава компании. Однако не числился. Не упоминался. Эти услуги оказывали за очень высокую цену и лишь узкому кругу надежных клиентов. Тайна оберегалась тщательнейшим образом, и никто даже из сотрудников «Ока», кроме немногих, работавших в отделе Бьорна, в тайну эту посвящен не был. Да, «Око» принимало участие в срыве забастовок, разгоне пикетчиков, недопущении их на территорию бастующих заводов. С некоторой натяжкой можно было считать, что «Око» не нарушало закон, наоборот — охраняло его. В конце концов оно берегло частное владение. И хотя левые газеты не раз обрушивались на агентство, обвиняя его в политическом терроре, судебному преследованию «Око» не подлежало.

А вот деятельность возглавляемого Бьорном отдела даже самый снисходительный судья вряд ли признал бы законной.

Трудно сказать, как определяли функции отдела руководители «Ока» и их клиенты, но на нормальном человеческом языке их бы следовало назвать политическими провокациями.

Если нужно было заслать провокаторов, доносчиков, предателей в коммунистические и другие левые организации, в профсоюзы, в студенческие, молодежные да и иные прогрессивные движения, создавать там всякие инциденты, компрометировать их, добывать сведения, за это тоже бралось «Око». Как правило, в этих случаях клиентами выступали владельцы крупных предприятий, судоходных компаний, строительных фирм, руководители больших учебных заведений, различных реакционных организаций, фашистских союзов. Но порой клиентами становились полицейские управления, секретные отделы различных правительственных учреждений, даже служба безопасности. Это в тех случаях, когда провал мог иметь ужасные последствия для официальных учреждений и даже малейшего риска они не могли допустить, в крайнем случае рисковало «Око», частное предприятие, а уж что оно не выдаст клиента, можно было не беспокоиться. Да и само «Око» давно разработало многослойную систему прикрытия, используя подставных лиц, мелких частных детективов и разных других малопочтенных людишек, которых путем подкупа, шантажа и угроз держало в руках. А на благосклонность суда и следствия всегда можно было рассчитывать.

Хуже обстояло с прессой. Впрочем, и тут имелись кое-какие рычаги.

У президента Университета и руководителей муниципалитета состоялось несколько малоприятных бесед. Подлинные хозяева города намекнули официальным властям, что так больше продолжаться не может. Пока студенты мутили воду, требуя понизить цепы в кафетерии, разрешить организовать в городе две футбольные сборные, а не одну, даже когда они воевали за какого-то уволенного профессора-вольнодумца — все это еще можно было терпеть. Но когда они начали предъявлять политические требования — провести чистку полиции, расследовать факты коррупции в муниципалитете, не допускать визита крейсера из страны-союзника по блоку с атомным оружием на борту, когда они начали угрожать самому существованию нефтяных предприятий, химических и некоторых военных заводов — это, с точки зрения хозяев города, перешло все границы. Убедившись, что обычные меры не помогают, они обратились к агентству «Око». Посовещавшись, решили первый удар нанести по «Очищению», наиболее опасному и сильному движению, быстро приобретающему все новых сторонников.

Бьорн, как всегда, тщательно разработал операцию. Выискивая сотрудника агентства, который мог бы стать орудием в этом деле, он натолкнулся на Кара. Идеальная фигура. Солдат, костолом, ограничен, не интересуется политикой, влюблен в активистку «Очищения» (а она в него, что весьма важно) — что еще надо? Подергать ниточки, и марионетка выполнит любые движения.