Вот тут-то мы и вышли на понимание фундаментального значения формы, принимаемой воском, в ряде случаев сопоставимого со значением самой материальной субстанции!.. Как-то, когда оставался только этот восковой колпачок, понадобилось снять ангину у Юлечки Губинской, 9-ти лет. Его привязали шарфом к горлу, он давил, было неудобно, сняли, но через 20 минут девочка попросила привязать его вновь, ибо без него горло болело, а с ним – нет. И тогда обратили внимание на кумулятивные действия устройства – боль проходила и налеты исчезали именно там, куда направлена его проекция. Были и другие случаи: например, усеченная пирамида по-разному оказывала воздействие на грудницу, будучи обращена к груди то широкой, то узкой своей стороной.
Долго подсказывать было не нужно: ЦеУ было принято к реализации. Ничего случайного не бывает, и то, что Г.А. Сергеев как раз к этому времени начал всерьез разрабатывать специфические формы для своих небольших биостимуляторов (хотя уже несколькими годами раньше создал большие, плоскорасположенные трехкурпольники, покрытые изнутри слоем биополимеров, способные весьма ощутимо активизировать все то живое, что под ними располагалось, но об этом – позже), было нами осмыслено применительно к восковым аккумуляторам. По его эскизам, представляющим результат сложных физико-математических расчетов, нами были изготовлены формочки из пластилина, в которые и заливался воск. Были отлиты небольшие (4-5 см в диаметре, 5-8 мм по высоте) трех – и пятикупольники. Их излучение из плоской стороны по своей силе, замеряемой дальностью их воздействия на рамку и интенсивностью отклоняющего момента, превосходило силу прежних плоских медальонов в 5-10 раз.
Иначе говоря, тот же объем той же материальной субстанции, но получившей целесообразную форму, «становился эффективней на целый порядок!
Для меня, человека, занимающегося проблемами литературы и искусства, это реальное, наглядное доказательство значения формы для раскрытия внутренних потенций того материала, который и составляет основу произведения, было весомей и наглядней, чем весь вместе взятый сонм теоретических суждений и вкусовых высказываний, существующих в этой сфере знания. Этот качественный скачок эффективности воздействия произведения на новую ступень в связи с идеальной формой, на мой взгляд, выступает в ранге всеобщей закономерности. Недаром же существуют высказывания знаменитых ученых о том, что красота и гармония того или иного теоретического построения, той или иной формулы в их глазах есть свидетельство ее правомочности, истинности – речь здесь идет о той внутренней целесообразности, о том оптимуме, который определяет внутренние отношения содержания и формы.
Далее открытия следовали буквально лавинообразно, одно за другим; в течение считанных дней и недель ноября-декабря 1986 г.
Стала совершенно очевидной и самодовлеющая, самостоятельная роль формы сама по себе: это значит, что если диск воска, т е. материальная субстанция, до подзарядки являлся совершенно нейтральной величиной Для рамочки, не колебля ее от нейтрального положения ни вправо, ни влево, то трех – и пятикупольники еще до подзарядки уже несли в себе положительный потенциал и заметно отклоняли рамку вправо!.. Таково-то – философски обобщая – воздействие на нас внешней красоты и гармонии, даже если это – одна видимость, если даже за нею ничего не стоит, либо же, увы, стоит худое, вредное содержание, например, алчной и недалекой женщины-красавицы.
И вот что любопытно: ведь церковь давно познала благотворное воздействие проекции трех – и пятикупольников, иначе говоря, архитектура православных, по крайней мере, храмов есть именно та форма, которая наиболее благоприятна для самочувствия находящихся внизу, на земле, под куполами, особенно в местах их стыков, откуда буквально струится, излучается вниз мощная энергия, возникающая, очевидно, из преобразования вибраций окружающей нас великой Вселенной.
И еще к проблеме существенного значения формы: мы стали ее усложнять далее, но не бессмысленно, абы как, а исходя из внутренних закономерностей ее собственной наивысшей гармонии. Вслед за Г.А. Сергеевым, который монтировал в своих биополимерах маленькие пятикупольники внутри больших трехкупольников, мы также начали осуществлять подобные многоступенчатые воздействия и вставлять в момент отливки одну форму в другую. Правда, в отличие от первоисточника, мы стали вплавлять также и маленькие трехкупольники в большие пятикупольники.
Следует сказать, что энергетика таких восковых комплексных систем после их подзарядки проявляла себя воистину по-сумашедшему: рамка вращалась, как лопасти вертолета. Был обнаружен (но не обследован – не до того пока) и любопытный эффект: волнообразный график воздействия энергии, исходящей из такой комплексной системы, т е. рамочка неожиданно вращалась сильнее на более отдаленном от источника расстоянии, чем вблизи от него, затем – подалее – давала менее активное отклонение, затем – еще далее – вновь усиливала вращение и т д. Но в целом мощь сигнала была поразительной, расстояния в комнате не доставало, чтобы замерить эффект воздействия до конца.
И чтобы закончить эту философскую сагу о форме: когда наше изучение проблемы пошло глубже (об этом – чуть ниже), было обнаружено, что проекцию пятикупольника, ту, что Г.А. Сергеев вычислил теоретически, а церковь веками и с большим успехом использует практически, природа знает и использует уже сотни миллионов лет! Пятигранник – это проекция и общий знак развитых форм жизни, обладающей головой и четырьмя конечностями. Не говорю здесь о морских звездах, имеющих ясную форму пятиконечной звезды, но я был воистину поражен, когда грациозный пятиконечный симметричный цветок, соответствующий пяти направлениям, пяти лучам, сходящимся в центре, обнаружил в декабре 1986 г. на панцире морской губки, привезенной мною в ноябре 1985 г. с Кубы в качестве сувенира!
Обобщая, следовательно, можем сделать сначала промежуточный вывод; о бионическом основании трех – и пятикупольников, о наиболее благоприятном воздействии на живое тех именно форм, которые естественны и органичны для них, хотя бы и мудрых проекций архитектуры православных церквей; а затем сделаем и самый общий вывод: о том, что с максимальным эффектом воздействует на естество человека отнюдь не любая произвольная форма тех предметов искусства (или вообще предметов), которыми он пользуется, но именно, особенности которой в наибольшей степени соответствуют, созвучны исконным закономерностям живого. Это – громадная проблема, нуждающаяся в серьезной, многосторонней проработке, ибо в ней имеется и такой практически важный аспект, как пагубные для нашего естества формы, антагонистичные живому. Поскольку все наше бытие погружено в быт, искусственно творимый нашими руками, постольку философская проблема формы и ее практические решения имеют воистину глобальное значение.
Теперь заземлимся и вернемся к конкретному вопросу: о нашем продвижении в область познания материальной субстанции энергоносителей.
Логично было подумать: если воск, в силу своей большей плотности, чем у воды, способен вбирать в себя и больший заряд (кроме того, играет важную роль и его органическое происхождение, хотя и вода, конечно, есть существенный элемент живого), то, следовательно, более плотные, чем воск, органические устойчивые вещества могут оказаться более емкими, чем он, аккумуляторами. Сказано – сделано. Первая же попытка подзарядить кусок мамонтового бивня дала огромный эффект: примерно килограммовый кусок «засиял» так, что даже длинного коридора не хватило на замер его воздействия. Были изготовлены плоские пластиночки разной формы из мамонтовой и слоновой кости, и они вели себя весьма активно, уподобляясь в этом отношении восковым энергоносителям. Однако, будучи более эстетичными и привычными для глаза предметами, чем воск, они могут висеть на шее или лежать в карманчике, не привлекая ничьего недоброжелательного внимания.
Осмелюсь здесь сделать внешне парадоксальный, но внутренне глубоко логичный выход как будто в совершенно иную сферу: религиозных поверий. Увидав воочию качественно различную энергетику различных состояний кости, смею полагать, что под легендами о святых мощах обретается весьма прочный, фундамент. Т.н. «святые» были людьми особенно активного, мощного духа, незаурядного психического и волевого настроя – за эти качества они и были вознесены и отмечены пораженными человеческой неординарностью современниками. Убежден, особенно после замеров в Киево – Печерской лавре, что их могучее энергетическое поле по-своему воздействовало и на их костяк, который после смерти незаурядного человека и истлевания его плоти, тем не менее, способен был восприниматься сенситивно одаренными людьми последующих поколений в качестве своего рода контура, излучающего некие колебания, в отличие от скелетов ординарных людей. Невероятная энергетика останков, например, Нестора-Летописца – для меня есть факт незабываемый, имеющий мировоззренческое значение.
