— А на нас ты не можешь перенести эти чары? — спросил Горм. — Станем невидимыми и проскочим через зоопарк!

— Не могу, — с сожалением сказала Котя. — Не умею.

— Ну, как бы то ни было, нам все равно придется идти, и идти именно на восток, и уходить сегодняшней ночью, — подвел итог обсуждению Иеро. — Так что давайте собираться. День не такой уж длинный. Котя, а ты не хочешь пойти с нами?

— Нет, — покачала головой мартышка. — Я не герой. Мне и здесь хорошо.

— А может, надумаешь все-таки? — спросила иир'ова. — Неужели тебе не хочется вырваться на свободу?

— А чего мне там делать, на этой свободе? — поинтересовалась Котя. — Кто меня будет кормить? Где я буду жить? Я ведь одна такая, эти придурки слепили единственный экземпляр, так что будут на меня смотреть, как на урода! Нет, не хочу.

— Ну, во-первых, ты не урод, а очень даже хорошенькая, — передал Клуц, и в его мысленном голосе прозвучала искренняя нежность, — а во-вторых, если бы ты видела, какие существа живут на юге! Да и на севере тоже. Подумай!

— Не хочу, — твердо сказала Котя. — Я только провожу вас до решетки, а дальше — как знаете. Кстати, а вы умеете стрелять молниями из пальца?

Пленники все разом посмотрели на эливенера. Тот покачал головой.

— Нет, Котя. Мы умеем только зажигать огоньки для освещения.

— О! Вот это классно! — завопила мартышка. — Значит, я вас сейчас научу! Это отличный фокус, и некоторых тварей в зоопарке можно так отпугнуть. Жаль только, что молнии слабенькие. Ну, все равно пригодятся. Хотите?

— Еще как! — дружно ответили пленники.

Обучение стрельбе из пальца заняло совсем немного времени, поскольку оказалось сродни зажиганию огоньков. Клуц научился пускать сразу два десятка маленьких молний из своих ветвистых рогов, и Котя визжала от восторга, видя этот фейерверк. Пленники успели справиться с уроком еще до того, как явились нагруженные корзинами черепашки, — которые, кстати, почему-то пришли немного позже обычного. И снова в их желтых немигающих глазах вроде бы что-то светилось… словно черепашки упорно пытались то ли понять пленников, то ли сказать им что-то.

Мартышка спряталась в доме, когда появились неуклюжие носильщики, не желая слишком уж демонстрировать свое неповиновение властвующим на Холмистом Плато жабам. Но когда обе черепашки застыли перед верандой, уставив неподвижные взгляды на Иеро и брата Лэльдо, Котя вдруг выскочила из коридора и тихо пискнула:

— Ну, дают!

— Ты их понимаешь? — вздрогнул священник.

— Само собой, — кивнула мартышка.

— Что они хотят сказать?

— Просят или взять их с собой, когда будете убегать отсюда, или убить.

— Что?! — вскрикнул Иеро, и тут вдруг заметил, что молодой эливенер присел на корточки и пристально смотрит в глаза одной из черепашек. — Лэльдо, — негромко окликнул его священник, — ты что, услышал их наконец?

— Да, — шепнул в ответ эливенер. — Не очень отчетливо, но слышу. Какой ужас… Но мы не в силах им помочь!

— Да в чем дело? — сердито ворвалась в их разговор Лэса. — Чего они добиваются?

— Говорю же тебе, хотят или сбежать, или умереть, — прошипела Котя.

— Но почему умереть? — спросил Горм.

Никто ему не ответил, и медведь тоже стал всматриваться в черепашек, пытаясь уловить их мысленную речь. Но у него ничего не получилось.

А брат Лэльдо, подумав немного, развязал висевший на его поясе мешочек и достал оттуда завернутые в холщовый лоскут сухие листья сонной травы, которые он собрал в Голубой Пустыне, во время похода к холму, вокруг которого жили поющие кроули, волшебные живые цветы. Он спустился с веранды, положил сверток перед одной из черепашек и снова замер, явно разговаривая со странными рептилиями. Все остальные напряженно ждали. Впрочем, Котя слышала разговор эливенера с черепашками, и то, что до нее доносилось, вызывало у мартышки бурную реакцию, и Котя отчаянно гримасничала и дергалась всем своим маленьким тельцем, но все же молчала, чтобы не мешать эливенеру.

Наконец в желтых неподвижных глазах черепашек блеснуло что-то живое, яркое — и та из них, перед которой лежал сверток с сонными листьями, осторожно взяла его в зубы и, загребая когтистыми лапами, отправилась в обратный путь. Вторая не отставала от нее ни на шаг.

Когда черепашки исчезли за углом дома, Иеро тихо спросил:

— Что это за существа?

Брат Лэльдо обернулся и посмотрел на своих друзей, и каждый из них вздрогнул, увидев, какая мучительная и сильная боль светится в глазах эливенера. Но он ответил сразу:

— Над ними провели чудовищный опыт… у них под панцирями скрываются мозги людей.

— Что? Людей?! — отшатнулась в ужасе иир'ова. — И они… они…

Брат Лэльдо кивнул.

— Да, они помнят свое прошлое и мыслят… но с внешним миром связаны только через мозг рептилий.

— Какой ужас… — Это прозвучал голос Клуца. — Не удивительно, что они хотят умереть. Что ты им дал?

— Сонную траву из Голубой Пустыни. Трава очень сильная, а у них маленькие тела… и их всего трое. К тому же третий сейчас и без того едва жив. Он пытался покончить с собой, но слуги Безымянного не дали ему умереть. — Эливенер обвел всех взглядом, в котором вдруг отразилась полная беспомощность. — Если бы мы могли взять их с собой… но мы не можем! Да на самом-то деле они и не хотят жить в таком виде. Все трое были с Юга, богатыми и знатными людьми… а вернуть им человеческие тела невозможно.

Иеро посмотрел на маленькую мартышку, сжавшуюся в комочек рядом с медведем.

— Котя, а ты знала все это?

Мартышка грустно кивнула.

— Да, знала… да ведь я и сама вроде них. Мне пересадили какие-то части человеческого мозга… я не знаю, какие именно.

— Котя, идем с нами! — настойчиво передал Горм. — Зачем тебе оставаться здесь?

Котя подняла на медведя печальный взгляд и тихо сказала:

— Я просто погибну, если уйду. Что-то у этих паршивцев получилось неправильно, и мне каждый день дают какие-то препараты, лекарства… если я не приму их хотя бы один раз, мне конец. Я не могу уйти.

Пленники долго молчали, думая о чудовищных экспериментах слуг Безымянного Властителя. Зачем все это? Каковы цели подобного издевательства над живыми существами? Похоже, Нечистый всерьез задумал населить всю планету своими творениями, а всех законных жителей Земли уничтожить. Что ж, тем более нужно спешить. Необходимо добраться до инопланетного корабля, стоящего где-то на другом континенте, среди высоких гор, — и звать на помощь тех, кто сильнее. Это единственный шанс и единственная надежда на победу над Безымянным Властителем, кем бы или чем бы он ни являлся.

Через некоторое время Лэса, уставив на молодого эливенера огромные зеленые глаза, спросила на общей волне:

— Лэльдо, милый, а как это ты умудрился услышать черепашек? Еще вчера тебе это не удавалось. Ты не хочешь объяснить нам, в чем дело?

Эливенер пожал плечами и сказал:

— Я и сам не знаю. Вот разве что… — Он осторожно провел ладонью по висевшему на его поясе кожаному мешочку. — Разве что стекла… Не знаю.

— Наверняка стекла, — уверенно сказал Горм. — Знаешь что, Лэльдо? Я бы тебе посоветовал не держать их все у себя. Ведь твой учитель сказал, что они и по одиночке очень сильны, так? Ну, так отдай одно Иеро, а одно — Лэсе. Пусть носят в своих сумках на поясе, как и ты.

Брат Лэльдо тут же кивнул и сказал:

— Я и сам уже думал об этом. Слишком рискованно держать их вместе. А так — если пропадет одно, то хотя бы два останутся. Но брат Альдо предупреждал, что нужно держать их в экранирующей ткани, когда ими не пользуешься. И я положил их в сумку завернутыми… — Он раскрыл свой мешочек, достал один из свертков и протянул его священнику. — Я не понимаю, как же они могли сработать? Почему я все-таки услышал черепашек?

Иеро, взяв тяжелое стекло и спрятав его в свою поясную сумку, сказал:

— Может быть, все дело в том, что они были рядом? Ведь твой наставник говорил, что вместе они — огромная сила, хотя и не успел объяснить, какая именно это сила. Может быть, они проявили свои свойства, несмотря на экранирующую обертку, как раз потому, что были вместе?