Должность Дэвида Кларка называется «консультант в области преобразования мышления», но его узкая специализация — вытягивание людей из-под власти различных культов. Сам он бывший член оккультной группы из Южной Калифорнии, имеет сертификат эксперта по культам и работает в качестве адвоката, помогающего покинуть культовые организации, более двадцати лет. Он был одним из авторов книги Recovery from Cults: Help for Victims of Psychological and Spiritual Abuse (W. W. Norton, 1993). Одно из его самых известных дел — дело Тамми ДиНикола, нумерария Opus Dei из центра Brimfield в Массачусетсе. Семья ДиНикола попросила Кларка побеседовать с дочерью, когда та приехала домой отпраздновать окончание Бостонского колледжа. В конечном счете ДиНикола покинула Opus Dei и вместе со своей матерью Дианой создала Opus Dei Awareness Network (ODAN) — сайт, резко направленный против Opus Dei.

ДиНикола — не единственный член Opus Dei, с которым Кларк работал за все эти годы. Он сказал мне, что к нему обращались примерно двадцать семей, члены которых были вовлечены в Opus Dei, и, возможно, он работал с двадцатью членами. В мае 2004 года я беседовал с ним о его восприятии Opus Dei.

«Эта организация заявляет о своей принадлежности к католической церкви и защите веры. Они консервативны в вопросах теологии, и это представляется им очень важным. Но их внутреннюю жизнь постороннему человеку очень трудно понять. Они изо всех сил стараются не дать посторонним увидеть, что происходит на самом деле, и это можно понять только по свидетельствам бывших членов, бывших руководителей и их документации», — сказал он.

Кларк, который не является католиком, сказал, что не намеревался делать Opus Dei своей мишенью. «Я не собирался проводить какое-то расследование. Я услышал об этой организации от семей, которые были намерены бороться с тем, что происходит с их сыновьями и дочерьми».

В 1972–1974 годах Кларк был участником, как он сам это назвал, «харизматического культа», который был ответвлением «Jesus movement» 1970-х годов. Потом он учился в Епископальной семинарии в Филадельфии, то есть обрел теологическую базу, и когда впервые услышал об Opus Dei, сразу узнал те самые извращения и методы, которые были знакомы ему по собственному опыту. В конечном счете он пришел к выводу, что Opus Dei «больше относится к культу, чем к церкви».

В общем, сказал Кларк, члены Opus Dei, которых он встречал, «честные люди и они хорошо приспосабливаются к образу Opus Dei. Они искренне верят ему и абсолютно повинуются». Он рассказал, что вначале семьи членов поддерживают участие в Opus Dei, «потому что знают, что это одобряется католической церковью». Но когда они сталкиваются с тем, что их дети не приезжают домой на каникулы, редко могут пользоваться телефоном, а нумерарии сообщают родителям, что перевели все свои деньги Opus Dei, семьи понимают, что что-то происходит не так. Кларк сказал, что, исходя из разговоров с членами, он считает, что Opus Dei оказывает «чрезмерное влияние» на молодых людей, чтобы они к нему присоединились, «и в результате это оказывается сражением с предопределенным исходом».

До какой степени Opus Dei похож на культ?

«Что ж, он поддерживает учение и авторитет Римской католической церкви. Обычно в культе традиции отвергаются, a Opus Dei в известном смысле строго соблюдает традиции. Но практика показывает другое. Часто люди не могут открыто выражать свои взгляды, их взаимоотношения с другими строго контролируются. Это напоминает научно-фантастический фильм, когда люди становятся похожими на клонов в симбиозе». В этом смысле, сказал Кларк, люди часто больше узнают об Opus Dei после того, как с ним расстаются, чем когда они были его членами.

Кларк сказал, что Opus Dei — «одна из самых опытных групп, с которыми он сталкивался. Это группа, которая стремится заполучить сливки общества, профессионалов в своей области. Очень жуткими, почти милитаристскими способами». Кроме того, сказал Кларк, он слышал, что беспокойство выражали не только семьи, но и сама католическая церковь. Обычно это касалось четырех пунктов: Opus Dei «контролирует души» своих членов; он разрушает семьи; люди с большим трудом могут уйти из организации; Opus Dei наносит вред церкви.

Кларк заявил, что все это недавние впечатления. Родители обращались к нему в прошлом году. «Но очень трудно что-либо сделать. Обычно у вас нет никакого доступа к этим людям. Им трудно выкроить время для встречи с вами», — объяснил он.

Кларк полагает, что Opus Dei должен использовать «сдержки и противовесы» для управления своей внутренней жизнью и соблюдать ныне обязательную «прозрачность». Он провел параллель с уроками, извлеченными из скандала с сексуальными преступлениями в США. «Речь идет о надзоре и ответственности. Вот это необходимо Opus Dei», — сказал он.

Согласно мнению большинства, одним из отличительных признаков культа является строгое единообразие и непререкаемое уважение к власти. Члены Opus Dei утверждают, что для них это не характерно, а, наоборот, им свойствен широкий плюрализм. Кроме приведенных в 12-й главе примеров из области политики, в частности в Перу, где два нумерария, относящиеся к оппозиционным либеральной и консервативной партиям, живут в одном центре, возможно, стоит привести еще несколько случаев.

В 2003 году относящаяся к Opus Dei организация ICEF (итальянская аббревиатура для «Культурной, образовательной и семейной инициативы») созвала в Риме конференцию по поводу спорного фильма Мэла Гибсона Страсти Христовы. Второй режиссер фильма Ян Микелини — сын хорошо известного итальянского супернумерария Opus Dei Альберто Микелини, журналиста и политика. Частично благодаря его вмешательству в декабре 2002 года папа Иоанн Павел II посмотрел этот фильм. Нумерарий Opus Dei пресс-секретарь папы Хоакин Наварро-Валльс был одним из сторонников фильма в Ватикане. Многие обозреватели, как в Италии, так и в мире, предположили, что Opus Dei единодушно выступает за Страсти. Тот факт, что большинство католиков-консерваторов всего мира поддержали фильм, лишь укрепил это впечатление.

Тем не менее на конференции ICEF итальянский супер-нумерарий Алессандра Канева остро критиковала Страсти, что потом было названо «ссорой». Канева — сценарист и писатель, в частности она участвовала в написании сценария очень популярного итальянского телесериала Дон Маттео — о священнике-детективе. Она критиковала фильм Мэла Гибсона как с точки зрения его художественных достоинств, так и в теологическом плане.

«Драматургический замысел фильма смещается в сторону натуралистического показа страданий. Объяснения причин этого [страданий] и значения жертвы Христа отсутствуют, и не только агностики, но и многие из христиан забыли об этом. Эти моменты затрагиваются только в диалогах, а в контексте моря крови слова — слишком слабый элемент кинематографии… Нет того глубокого ощущения бесконечной любви к людям, несмотря на их грехи», — сказала Канева. Другие участники конференции, некоторые из них — члены Opus Dei, некоторые — нет, резко выступили в защиту фильма, и последовали горячие дебаты.

Другой пример — в 2004 году спонсируемый Opus Dei Университет Святого Креста организовал конференцию «Поэзия и христианство», на которой состоялся «круглый стол», посвященный краеугольному камню итальянской литературы — роману Алессандро Мандзони I Promessi Sposi. Две противоположные точки зрения были выдвинуты двумя нумерариями Opus Dei — Чезаре Каваллери, редактором итальянского журнала Studi Cattolici, и профессором Сорбонны Франсуа Ливи. Для Каваллери роман Мандзони — выдающееся воплощение католической литературы. Для Ливи в I Promessi Sposi изображаются «следы культуры Просвещения, когда христианство часто рассматривалось только как религия народных масс». По сути Ливи заявил, что книга не может считаться «католическим романом», что для итальянской аудитории было равноценно ереси. Опять же последовали оживленные дебаты.