Хаос изучал меню.

– Я возьму только бургер. Думаю…

– Э, браток, бери пару бургеров, они мелкие. И жареной картошки. Мы в Сэшэа все-таки.

Хаос не стал выяснять, что такое «Сэшэа».

– Ты не против бургеров? – спросил он Мелинду. Она кивнула, нервно стреляя глазами. – Хорошо, давай четыре бургера и две, гм, порции картошки, – сказал он Йохансону.

Йохансон наклонился и повторил заказ в микрофон, затем отстукал его на кассовом аппарате, на клавишах с рисунками блюд. За его спиной Малыш вытащил из морозильника коробку замороженных булочек, а тем временем Стоуни включил фритюрницу.

– Созрел? – спросил Йохансон Бойда.

– Конечно, браток. Мне – коронное блюдо.

– Да ладно тебе, Бойд, – заныл Йохансон. – Давай не будем, а? Коронное – это бургер-кинг. Ты же знаешь, я не умею…

– Ладно, пошутил, пошутил. Биг-мак, да как полагается: с грязью, машинным маслом и бумагой.

– Биг-мак, – сказал Йохансон в микрофон. Он вручил полный счет Бойду, тот расплатился.

– Давайте-ка сядем, – сказал хиппи. – Чтобы кухню раскочегарить, им время требуется. – К облегчению Хаоса, Бойд отвел его и Мелинду к столику у противоположной стены зала. Хаос не хотел за едой смотреть на макдональдян. Бойд откинулся на спинку стула и ухмыльнулся:

– Ну, что я вам говорил?

– Значит, на Полосе только они остались? – спросил Хаос.

– Не считая меня и енотов.

– Что-то не понимаю я… Почему…

– Браток, эти котята – с гор. Считай, что из яслей выползли. Может, даже телек ни разу не смотрели. Мы тут, браток, балакаем на аппалачском. Табачная дорога. Они сюда, на Полосу, с гор спускаются и находят работу за три пятьдесят в час, и это все, что им известно о жизни. Свод инструкций компании – их Библия. Короче, когда все смылись с Полосы, эти котята застряли, потому что ничего другого не знают.

– Но почему они думают…

– Браток, они вообще не думают. В том-то все и дело. Для этих сосунков Рональд Макдональд все равно что Элайн для котов из зелени. Они живут, чтобы служить. Я их зову макдональдянами, потому что теперь эта страна – Макдональдия. Просто еще одна хрень.

– Как же еда не кончилась?

– Шутишь? Тут холодильники – битком. Сами ни к чему не прикасаются, а я – единственный посетитель. Но я эту парашу жру не чаще двух-трех раз в неделю. Больше на консервы из супермаркета налегаю, да, кстати, не забыть бы: надо в следующий раз банок привезти, когда сюда наведаюсь. Овощей там или еще чего-нибудь с витаминами. Хреново эти котята выглядят, браток, ой, хреново.

– Четыре бургера, две порции картофеля и биг-мак, – сказал Йохансон в микрофон.

Посетители направились к стойке. Стоуни и Малыш все еще возились с гамбургерами – ловили, когда те падали с транспортера, сооружали биг-маки, укладывали в пеностироловые коробки. Хаос взглянул на Бойда, тот поднял руки и улыбнулся.

– Насчет хлеба им расскажи, – велел он Йохансону.

Йохансон пожал плечами:

– Мы, ну, не можем просто четыре бургера дать, надо с хлебом. Суем в коробку и на десять минут – на подогрев. – Он показал сияющий оранжевый бункер, где собирались готовые гамбургеры. – Ежели, ну, через десять минут бургеры не продадим, то хлеб выбрасываем, потому как, ну, гарантируем свежесть. – Он вытер руки о черный от сажи передник и ухмыльнулся.

Бойд многозначительно поднял брови. Посетители отнесли подносы к столику и принялись за еду. Хаос и Мелинда вмиг умяли два гамбургера.

– Я ж тебе говорил, они мелкие, – сказал Бойд. – Хочешь еще? – Он достал пригоршню купюр и придвинул их к Хаосу по столу. – Дуй, только поторопись, ради Бога, пока они хлеб не выбросили.

Хаос подошел к стойке и взял из-под раскаленных спиралей еще два гамбургера. Макдональдян это явно обрадовало.

После еды троица вернулась на парковочную площадку. Бойд заметил, как Хаос разглядывает два автомобиля на солнечной тяге, и сказал:

– Ну что? Тачку хочешь? Только не из этих, браток. Мы тебе новехонькую сыщем. Пошли.

Он подвез их к автосалону в полумиле от ресторана. Небьющееся стекло витрины, высаженное из рамы, лежало на полу застывшими волнами. В здании стояли четыре машины, еще десяток – на прилегающей территории.

– Хочешь грузовичок вроде моего? – спросил Бойд. – Или из этих грейпфрутовых семечек?

Хаос протянул руку в сторону самого маленького автомобиля на площадке, он больше всех походил на машину из его сна. Взглянул на Мелинду, та кивнула.

– А что, годится, – сказал Бойд. Пока Бойд рылся в офисе, Хаос и Мелинда перебрались через стекло. Хиппи появился с устройством величиной с книгу – разноцветный пластик, логотип. На площадке Бойд включил штуковину и велел Хаосу прижать ладонь к передней панели. Та ненадолго осветилась. Затем Бойд приложил устройство к замку на дверце машины.

– Давай пробуй, – сказал он. Хаос поднес ладонь к двери. Щелкнул замок, заурчал двигатель.

– По дороге хочешь двинуть? – спросил хиппи.

– Вообще-то я думаю Калифорнию посмотреть, – ответил Хаос.

– Вот это клево. Ага, клево, – произнес Бойд так, будто очень сомневался. – Погодь. – Он отошел к своему пикапу и вернулся с ворохом карт. – Восьмидесятая автострада. Знаю, бывал, большая дорога и поганая… Ну, удачи. Хочешь совет? Солт-Лейк-Сити проскочи. Да и Юту заодно. Не съезжай с дороги.

Хаос взял карты:

– Спасибо.

– Да, кстати, в Неваде хрень какая-то военная… Карта, браток, это не территория. Вот и все, что я тебе могу сказать. Карта – не территория. Во всяком случае, теперь. – Он поднял голову и прищурился, глядя на солнце:

– А в Калифорнии чем хочешь заняться?

– Не знаю, – сказал Хаос.

– Ну, ты там будешь не одинок. В этом штате кого ни возьми – башка не из плеч растет, а сразу из пятой точки. Эпидемия. А ты уверен, что хочешь умотать? Постой, браток, прикинь: тут места вволю, ежели, конечно, тебе простора надо. Это ж Полоса, тут есть где развернуться.

– Спасибо, – сказал Хаос, – но мне интересно, что еще в мире делается.

– Это клево, это клево, – быстро и нервно проговорил Бойд. – Я просто хочу сказать, у нас тут уйма всякой всячины, можно покантоваться, короче, зачем спешить? – Он взволнованно поглядел на Мелинду. – Потому как не хватает нам тут только деток-конфеток. Так отчего бы вам не задержаться хоть на несколько деньков?

– Нет, – сказал Хаос. Он открыл дверцу, Мелинда юркнула в машину, скользнула мимо баранки на пассажирское сиденье. – Мы уезжаем.

– Это клево. – Бойд отвернулся. – Лады, браток, не бери в голову.

В разрушенной бакалейной лавке они набрали консервов и бутылок с водой, набили ими багажник и поехали через горы. Первую ночь они провели в машине на обочине. Через несколько часов после остановки Хаос проснулся, рядом посапывала Мелинда; не будя ее, он завел двигатель, и машина вернулась на асфальт. За годы борьбы со снами Келлога он научился не засыпать; бывало, он и хотел уснуть, но не удавалось. Он не забыл совет Бойда и, пересекая Юту, не покидал шоссе. Когда снова опустилась ночь, они уже были за границей штата, в Неваде. Он подремал часов пять-шесть, затем снова взялся за баранку.

Разговаривали мало. Мелинде, казалось, хватало одного развлечения: глядеть в окно.

А ему – смотреть, как утекает асфальт под капот. Оба ушли в себя – решение принято, надо добраться до цели, что тут еще обсуждать? Он не выяснял, что ей известно о Калифорнии, доводилось ли хотя бы слышать раньше это название. Только спросил, нарушив послеполуденное молчание, не скучает ли она по родителям. Она сказала «нет», потом они полчаса спорили о какой-то ерунде, потом надулись, и он вдруг сообразил: Мелинда хочет, чтобы он обращался с ней как со взрослой. Тогда Хаос умолк совсем, чтобы упиваться простором и тишиной, – к этому занятию он пристрастился в Хэтфорке. Он по-прежнему не знал, сколько ей лет. Полагал, что тринадцать.

В те две ночи ему снился дом у озера. В первую он разговаривал с компьютером, тот упорно называл его Эвереттом и выспрашивал, что он помнит и чего не помнит. Компьютер сказал, что женщину, которую ждет Эверетт, зовут Гвен.