– Все, бумага кончилась, – объявил Джон. – Даже судовую роль с другой стороны исписали. Ладно, хорош! Пошли попросим у мамы ключ от лодочного сарая…

Но когда они вернулись к домику, мать встретила их на пороге, прижав палец к губам.

– Вики уснула, – прошептала она. – Смотрите мне, потише внутри! Ужин как раз готов.

Судовая роль – вещь, конечно, важнейшая. Но с ней одной дальние страны открывать не отправишься. Нужно еще множество всяких дел переделать. К счастью, мама почти докончила шить палатки. Еще когда отправляли письма отцу, она, оказывается, решила: если он позволит устроить плавание на остров, палатки понадобятся наверняка. А не позволит – можно устроить вылазку с ночевкой на берегу, тоже неплохо. Поэтому она закупила тонкого брезента и целыми днями занималась шитьем, пока крошка Вики спала, а остальные дети рыбачили у лодочного сарая или жгли костерок на Дарьенском пике.

В тот вечер, когда капитан Джон и старпом Сьюзан последовали за своим экипажем на боковую, мама как раз дошила обе палатки.

На другое утро, сразу после завтрака, Джон и Сьюзан одну из них натянули между деревьями в саду Холли-Хоу. Мама им помогала, Титти наблюдала со стороны, Роджер старался поменьше путаться под ногами. Палатки были самого немудреного образца. Каждая – с треугольным матерчатым задником, к которому пришивались стенки, а внутри проходила крепкая веревка, служившая коньком крыши. Поэтому палатка не требовала подпорок. По низу стенок и задника были пришиты вместительные карманы, чтобы наполнять их камнями. Это весьма удобно на скальном грунте, где колышки не очень-то забьешь. С передней стороны к стенкам были пришиты свободные клапаны: можно завернуть их кверху и подвязать парными шнурками. Как паруса, когда берут рифы.

– Вообще-то, – сказал Джон, – палатки нам ни к чему. Нам следовало бы сделать полог из паруса, натянутого на рею, подпертую на концах парами скрещенных весел. Правда, под один полог мы все не поместимся… Понадобится два больших паруса и восемь штук весел. На «Ласточке» их всего два, а парус один, и тот маленький. Так что палатки весьма даже кстати!

Мама сказала:

– Палатки не подведут, если только не будет слишком сильного ветра. Мы с вашим папой в молодости часто ночевали в таких.

Титти очень серьезно посмотрела на маму.

– В молодости? А теперь ты что, старая? – спросила она.

– Ну, пока еще не очень, – ответила мама. – Однако тогда я была помоложе.

Она принесла две квадратные непромокаемые подстилки, по штуке на палатку. Одну из них расстелили в натянутой палатке.

– Следите за тем, – предупредила мама, – чтобы края подстилки всегда были внутри. Не то, если дождь пойдет, в луже проснетесь.

Все набились в палатку и уселись на пол. Титти на время забрала пухлую малышку Вики у няньки и тоже принесла ее внутрь. Сьюзан запахнула входные клапаны изнутри.

– Можно вообразить, что мы где угодно находимся, – сказала Титти.

– В следующий раз мы ее натянем уже на острове, – сказал Джон.

– А матрасики? – спросила мама.

– Коврики сойдут, – ответил капитан Джон.

– Не сойдут, – возразила мама. – Иначе будет с вами как с той дамочкой, которая удрала с чумазыми цыганами и насмерть простудилась среди стылых степей.

– В песне этого нет, – заявила Титти. – Там просто говорится, что ей все равно.

– Ну и что, по-твоему, сталось с этой Все Равно?

– Плохо кончила, наверно, – сказал Роджер.

– Простудиться во время ночевки, особенно на безлюдном острове, – это и называется «плохо кончить», – заключила мама. – Нет уж, спать надо хотя бы на тюфячках, набитых сеном. Разло́жите их на подстилках, закутаетесь в теплые одеяла… Вот тогда с вами вправду ничего не случится.

Капитану Джону не терпелось испытать «Ласточку» под парусом.

– Пошли-ка в гавань: надо наш корабль тщательно осмотреть, – сказал он. – Нам ведь можно его теперь на воду спустить, правда, мама?

– Конечно. Только на первый раз я с вами пойду.

– Отлично! Идем! Ты будешь королевой Елизаветой: она ведь посещала в Гринвиче корабли, уходившие в Индию!

Мать рассмеялась.

– И это вовсе не важно, что волосы у тебя не рыжие, – заметила Титти.

– Отлично, – сказала мама. – Вот только Вики, я думаю, все же лучше с нянькой оставить.

На этом все они выбрались из палатки наружу. Пухленькую малышку вернули няне, а королева Елизавета проследовала к лодочному сараю, сопровождаемая Джоном, капитаном парусника «Ласточка», а также старпомом Сьюзан, матросом Титти и юнгой Роджером – тот мчался впереди всех, неся большой ключ – отпирать ворота сарая.

Лодочный сарай был сложен из камня. Внутри с обеих сторон тянулись узкие причальные стенки, снаружи в озеро выдавался небольшой мол.

К тому времени, когда приблизилась торжественная процессия, Роджер успел распахнуть двери, хотя замок и потребовал некоторой возни. Войдя, он стал рассматривать «Ласточку». Это была парусная шлюпка, предназначенная для плаваний в мелководных речных устьях, где в отлив обнажается песчаное дно. Большинство таких шлюпок оснащается швертом* – грубо говоря, доской, выпускаемой в воду сквозь отверстие в киле, чтобы суденышко могло идти под углом к ветру. Шверта у «Ласточки» не было, зато имелся достаточно большой выступающий киль. Лодочка была неполных четырнадцать футов длиной и вполне широка. Снятая мачта лежала внутри, а рядом, аккуратно упакованные, – гик*, реёк*, парус, два коротких весла. На корме красовалось название.

Капитан Джон и команда с нежностью разглядывали свой корабль. Свой собственный, горячо любимый!

– Лучше выведите шлюпку наружу и привяжите у мола, пока будете мачту прилаживать, – сказала королева Елизавета. – Если поставите мачту в сарае, она в ворота не пройдет: притолока низковата.

Капитан Джон уже был на борту. Старпом Сьюзан отдала швартов, и вдвоем они вывели «Ласточку» из сарая. Там Сьюзан привязала конец к железному кольцу на молу и тоже спустилась в шлюпку.

– А мне можно к ним? – спросил Роджер.

– Мы с тобой и с Титти подождем, пока они парус поставят, – сказала королева Елизавета. – Пусть спокойно работают. Если мы сейчас сядем к ним, будем только мешать.

– Ух ты! – обрадовался Джон. – На ней и флагшток есть! И фалы* на мачте, чтобы флаг поднимать!

И он в самом деле показал крохотный шток с треугольным голубым флажком.

– Я получше флаг сделаю, – сказала Титти.

– Возьми этот за образец, чтобы с размером не ошибиться, – посоветовала королева Елизавета.

Джон и Сьюзан были не новички под парусом, но к лодке, на которой ни разу прежде не плавал, сперва надо привыкнуть. Они чуть не поставили мачту задом наперед, но быстро заметили и выправили ошибку.

– Форштага*, похоже, нет, – заметил капитан Джон. – И даже места нет на носу, чтобы фал закрепить.

– Дайте-ка я гляну, – сказала королева Елизавета. – Да, такие маленькие шлюпки часто обходятся без форштага. Есть шпенек для троса в банке*, куда вставляется мачта?

– Целых два, – ощупав банку, сообщил Джон. Мачта вставлялась в носовую банку. Она имела квадратный шпор, входивший в паз на кильсоне*.

– Приготовьте парус, – распорядилась королева Елизавета. – Попробуйте поднять и закрепить. Посмотрим, как все будет выглядеть.

– Вот интересно, много ли настоящая королева Елизавета знала о кораблях? – сказала Титти.

– Та королева Елизавета и близко к сиднейской гавани не подходила, – сказала мама.

Сьюзан приготовила парус. На рейке имелся блок, вернее, простая петля, цеплявшаяся за крючок на боку железного кольца, называвшегося бегунком, поскольку оно скользило по мачте вверх-вниз. Фал от него тянулся на самый топ мачты, через шкив (это такое отверстие с колесиком внутри) и обратно. Джон пристегнул угол паруса к бегунку и потянул фал. Коричневый парус послушно скользил вверх, пока бегунок не достиг почти самого верха. Тогда Джон заложил фал за утку, состоявшую из двух деревянных шпеньков под банкой, державшей мачту.