Все же англичанам не удалось проникнуть в немецкий разведывательный центр. Эта задача была поставлена перед Мартой Рише.
В казино города Сан-Себастьян за Мартой стал ухаживать немец, который при случайной встрече познакомил ее с германским морским офицером, назвавшимся Стефаном. Узнав, что француженка испытывает нужду в деньгах, Стефан при следующей встрече предложил ей работать на немцев. Марта согласилась, дав ясно понять, что она ожидает хорошей оплаты, и потребовала свидания с начальником Стефана.
Встреча состоялась рано утром на пляже. Высокий худой немец в темных очках, встретивший Марту, усадил ее в роскошный «мерседес», который быстро помчался по незнакомым улицам. Немец вручил Марте конверт с 3 тыс. песет и список вопросов, касавшихся противовоздушной обороны Парижа и морального состояния населения французской столицы. Марте было вручено также специальное перо с серебристо-черными шариками. При растворении их в воде получались симпатические чернила — колларгол, — только недавно изобретенные немецкими химиками. Получив адрес в Мадриде, куда следовало направлять добытые сведения, Марта простилась со своим спутником.
Капитан Ладу мог быть доволен. Высокий худой немец был бароном фон Кроном, военно-морским атташе в Мадриде и племянником одного из светил немецкого генерального штаба — генерала Людендорфа Вернувшись из Парижа в Испанию, Марта уже на пограничной станции в Ируне встретила фон Крона. Выяснилось, что письмо, которое от имени Марты должен был послать Ладу, почему-то не прибыло по назначению: один из необъяснимых промахов французской разведки. Но фон Крон не придал этому особого значения. Ведь, хотя с запозданием, он получил от Марты, как ему казалось, полезную информацию. К тому же 50-летний барон оказался увлеченным своей молодой сотрудницей, которая стала его любовницей.
По поручению Крона Марта снова уехала в Париж. Капитан Ладу не мог ей сообщить ничего вразумительного относительно пропавшего (или вообще неотправленного) письма.
В удобной квартире на улице Баркильо в Мадриде, которую снял фон Крон для Рише, морской атташе даже стал принимать своих агентов. Вместе с бароном Марта отправилась на юг Испании, в Кадис. Немцы пытались завязать связи с вождями марокканских племен, используя их ненависть против французских колонизаторов. Марта сумела подслушать из соседней комнаты через окно обрывки разговора фон Крона с каким-то незнакомым человеком. Она услышала, как он по-немецки сообщил точное место в испанских водах, где шесть лодок будут ждать транспорта. Большего ей не удалось услышать: фон Крон захлопнул окно. Марта немедленно написала открытку в Париж, сообщая добытые важные сведения. Но дальше ей еще более повезло. Фон Крон решил послать Марту в Танжер с инструкциями для германской агентуры. Он передал ей, на первый взгляд, нераскрытую коробку почтовой бумаги. Однако добрая половина листов, как предупредил Марту барон, содержала текст, написанный симпатическими чернилами. Для поездки в Танжер требовались французская и английская визы. Сравнительно легко получив визу во французском посольстве, Марта рискнула и прямо пошла к английскому консулу в Мадриде, сообщив, кто она и с какой целью отправляется в Танжер, а также подслушанные сведения о подводных лодках. Консул дал визу. В Танжере носильщик, который принес вещи Марты в номер отеля, произнес условный пароль «С-32» (под этим номером Рише значилась в списке агентов фон Крона). Получив коробку с почтовой бумагой, мнимый носильщик назначил на следующий день Марте свидание в портовой таможне. Но он не явился. Принятые англичанами меры не дали возможности немцам доставить оружие в Марокко.
К этому времени фон Крон не только находился под влиянием своей красивой подчиненной, но и щедро тратил на нее казенные деньги, выдавая без всякого основания «премии» и «наградные». В Париж потекла ценная информация.
Через некоторое время фон Крон поручил Марте важную миссию: поездку через океан в Аргентину с инструкциями тамошним германским агентам и, главное, с двумя термосами, в которых находились сельскохозяйственные вредители — долгоносики. Германская разведка надеялась заразить долгоносиками пшеницу, отправлявшуюся из Аргентины в страны Антанты. На пароходе, наконец, Марта встретила помощника, присланного из Парижа, — лейтенанта Мари. Французские разведчики действовали решительно: сначала они утопили долгоносиков, а потом просушили их и смешали с пшеницей, которую Марта везла для прокорма прожорливых вредителей. Листки с инструкциями немец— ким агентам были отправлены в Париж. Взамен Рише написала колларголом какой-то ничего не значащий текст и окунула бумагу в морскую воду. Прибыв в Буэнос-Айрес, она передала германскому морскому атташе Мюллеру термосы с обезвреженными долгоносиками и бумаги, которые, как предупредила Марта, вымокли, когда вода залила ее каюту через иллюминатор. Разумеется, немцы не могли прочесть вымокший текст и не знали, что делать с переданными им термосами.
Многие предложения Марты Рише не были одобрены Вторым бюро, занимавшим непонятно пассивную позицию во всей этой истории. А потом планы Рише были нарушены автомобильной катастрофой. У Марты была сломана нога, осколками стекла ранена голова, у ехавшего с ней фон Крона было изрезано все лицо.
Осенью 1915 г. в Англию прибыла сорокалетняя шведская подданная Ева Бурновиль. Ее предки были выходцами из Франции, чем и объяснялась ее по-французски звучавшая фамилия. Она была агентом немецкой разведки. До этого Ева Бурновиль перепробовала много профессий — была актрисой, гувернанткой в аристократических семьях, медицинской сестрой, а одно время даже секретарем посольства. Она свободно говорила на шести языках.
Ева Бурновиль приехала в Англию формально для лечения. Одна знакомая шотландка рекомендовала ее своим приятелям, жившим в Хекни, на севере Лондона. Ева завязала связи с этой семьей, но своей неумеренной любознательностью возбудила подозрение. В частности, шведка донимала своих лондонских знакомых расспросами о численности и расположении орудий противовоздушной обороны, о результатах налетов цеппелинов. Ева Бурновиль также просила помочь ей устроиться на работу в «шведскую» секцию почтовой цензуры, но никто не решился дать ей рекомендацию. Часто меняя гостиницы, Ева Бурновиль продолжала свои расспросы у прислуги и даже у офицеров, встреченных ею в отелях. Другой немецкий шпион, работавший английским цензором, Зильбер (о нем речь пойдет ниже), со всякими предосторожностями довел до сведения Евы Бурновиль, что она таким путем лишь привлекает внимание английской контрразведки.
Ева Бурновиль посылала свои донесения на имя некоей «госпожи Фольштрем». Английская цензура быстро распознала, что наряду с невинным «открытым» текстом имелись строки, написанные симпатическими чернилами. Разумеется, ни одно письмо, хотя сведения, сообщаемые в них, и не были особо важными, не покинуло английских берегов. После этого английская контрразведка занялась поисками адресата. В одном из писем был указан обратный адрес — Лондон, отель на Бедфордской площади. В этой гостинице проживало более тридцати человек. Чтобы установить, кто именно из них является немецким агентом, в отель был направлен агент контрразведки. Представившись артиллерийским офицером, он стал нашептывать постояльцам, которые вызвали его подозрение, самые невероятные истории о новом военном снаряжении. На другой день почтовая цензура задержала точный пересказ одной такой истории в письме в Копенгаген. Контрразведчик знал, кому он сообщил эту басню. 15 ноября 1915 г. немецкая шпионка была арестована. Суд приговорил ее к смертной казни, замененной пожизненной каторгой. В 1922 г. Еву Бурновиль выслали в Швецию.
Надо оговориться, что «роковые красавицы» несравнимо реже встречались среди агентов разведки, чем на страницах бесчисленных бульварных романов о шпионах. Но все же встречались. Это были специально отобранные, тщательно обученные агенты, которым поручалось проникать в высшие слои общества, в правительственные сферы той или иной страны, чтобы, используя распущенность нравов и продажность буржуазных и аристократических верхов, добывать особо важную информацию.
