Здесь будет, видимо, небесполезно привести еще одно свидетельство — зарубежную газетную вырезку, приводимую бывшим немецким коммунистом (позже троцкистом) Эрихом Уолленбергом, который работал в Коминтерне. Переиздавая в 1970 г. книгу «Вооруженное восстание» (где среди соавторов числился Тухачевский), он в своем предисловии привел, как типичную для того времени, цитату: «Маршал Советского Союза „Туха“ был ликвидирован Сталиным как член оппозиционной группы, наиболее известными членами которой были старые большевики Бухарин, Рыков, а в армии — „еврей“ Гамарник, политический комиссар, и „еврей“ Якир, армейский генерал! Показания против „Тухи“ дал Радек, который на своем суде надеялся спасти шкуру, упомянув имя маршала Советского Союза в связи с советской демократической оппозицией». (Там же, с. 42.)

Сделав эти необходимые замечания, постараемся воспроизвести общую картину событий, как мы ее себе представляем.

Итак, передача оперативного плана (и, скорее всего, также мобилизационного, так как друг без друга они не давали полной картины развертывания боевых сил и хода боевых действий на первом этапе войны) представлялась совершенно неизбежной. Это была цена за оказание военной помощи другой стороной (если не говорить о чисто экономических и политических пунктах «соглашения»).

В соответствии с принятым решением Тухачевский переснял документы, а негативы опечатал немецкой печатью (маленькая хитрость!) в прочном пакете. Затем дипломатической почтой все полученное, опять-таки с помощью своих, отправили в Берлин. Один из оппозиционеров, работавший в посольстве, этот пакет укрыл в особом тайнике, на одной из конспиративных квартир. Устроил ее Путна в то время, когда он сам работал здесь военным атташе.

В феврале 1936 г., возвращаясь из поездки в Лондон и Париж (маршал ездил на похороны английского короля), Тухачевский на самое короткое время остановился в немецкой столице, естественно, в советском посольстве. Посол Яков Суриц (1882-1952) и военный атташе ввели маршала в курс самых последних новостей. Новости касались чистки, устроенной Гитлером в армии, слухов, ходивших в Берлине, в военных, журналистских и дипломатических кругах, разных дипломатических документов и пр.

В связи с осложнениями в отношениях с рейхсвером Тухачевский пробовал через посла получить тайную аудиенцию у Гитлера, но тот не принял его. Встреча с руководством рейхсвера (военный министр Бломберг, начальник сухопутных вооруженных сил генерал Фрич, начальник Генерального штаба генерал Бек) тогда тоже не состоялась. Любопытный комментарий к этому позже дал Геринг, второе лицо в Германии. 16 февраля 1937 г. он имел в Варшаве встречу с польским руководителем маршалом Рыдз-Смиглой. В беседе он сказал ему (любопытно отметить, что это превосходное место никогда не фигурирует ни в какой биографии Тухачевского!):

«До прихода к власти канцлера Гитлера в германской политике было сделано много серьезных ошибок. Опасная политика Раппало проводилась в отношении России. В результате такой политики Германия оказывала России военную помощь, вооружала ее инструкторов, помогала ей создать собственную военную промышленность. В старом рейхсвере было много сторонников сближения с Советской Россией. Но этому был положен конец удалением всех подобных элементов из германской армии. Правда, генерал Шлейхер говорил, что он хочет бороться с коммунизмом внутри страны, а за ее пределами он искал контактов с Советами. Были сделаны серьезные ошибки, которые никогда не должны повториться. Господин Гитлер полностью изменил эту политику и установил принцип, против которого не было возражений, по которому всякие контакты с коммунизмом были запрещены. Он недвусмысленно подчеркнул свою позицию, когда маршал Тухачевский проезжал через Берлин. Он не только не принял его лично, но не разрешил никому из военных кругов иметь с ним какой бы то ни было контакт.

Нельзя забывать, что новая Германия начала свое существование таким же путем, как и новая Польша. Германия никогда не вернется к прорусской политике. Ибо всегда следует помнить, что имелась одна большая опасность, идущая через Россию с Востока и грозящая равным образом Германии с Польшей. Эта опасность существовала не только в виде большевистской и коммунистической России, но России вообще, будь то монархической или либеральной. В этом отношении интересы Польши и Германии были совершенно едины». (Документы и материалы по истории советско-польских отношений. М., 1969, т. 6, с. 323.)

Посольские разговоры для советского маршала были наименее интересными, так как они не дали ему ничего принципиально нового и важного. Другое дело — тайная встреча, которую подготовил Путна, всюду его сопровождавший. Как позже утверждало обвинение, это была встреча с «немецким генералом», имя которого официально не называлось. Речь шла о заключении формально-секретной сделки — о совместных выступлениях против Сталина и поддержке выступления оппозиции вооруженными силами Германии.

Легко себе представить, какой биографией и весом в военных и правительственных кругах должен был обладать человек, который брался все это устроить! Только один человек, по нашему мнению, мог бы претендовать на это: 70-летний генерал в отставке Эрих Людендорф (1865-1937), давний соратник Гитлера. Разумеется, генерал явился на встречу не один, но с сопровождением, составлявшим род свидетелей и поддержки при важном разговоре. В его сопровождение входили: старый соратник по Первой мировой войне, которой Людендорф руководил вместе со своим шефом фельдмаршалом Гинденбургом; бывший начальник военной разведки Вальтер Николаи (1873-1947), учитель Канарисаи представитель Гитлера, ведавший связями с иностранной печатью Эрнст Ханфштенгль (1887-1975), 50-летний человек, очень остроумный и знающий, по прозвищу Путци, написавший после войны мемуары: «Гитлер: потерянные годы». (Лондон, 1957.)

Разговор оказался кратким и вполне деловым. Каждая из сторон имела ясное представление о настоящем положении дел и достаточно времени, чтобы обдумать ситуацию. Времени на пустые разговоры или «уговоры» тратить не пришлось. Во время свидания Тухачевский вручил Людендорфу переданные ему «своими» негативы важных документов и фотоснимки с них, сделанные уже здесь, в Берлине, одним из надежных людей. Людендорф и Николаи, как люди весьма искушенные, тотчас стали с жадностью рассматривать столь драгоценные документы, издавая возгласы одобрения, обмениваясь многозначительными взглядами и замечаниями. Ханфштенгль в это время прокручивал пленки, проверяя четкость изображения (хотя мог бы и не делать этого, поскольку снимали профессионалы).

Когда просмотр закончился, старшие коллеги шумно выразили свое полное удовольствие. И тогда Ханфштенгль вручил советскому маршалу очень крупную сумму — в качестве платы за риск и труды.

Стороны обменялись еще некоторой информацией военно-технического характера, уточняя намеченный ими ход событий. После этого на память сфотографировались. Затем пожали друг другу руки и, пожелав успеха, разошлись в разные стороны. Полученную валюту маршал спрятал в секретное хранилище, оттуда частями она пошла на оппозиционную работу за границей. А Людендорф полученную от гостя документацию отправил на секретную разработку будущих военных операций на Восточном фронте своим молодым сотрудникам. У старика, очень честолюбивого, имелась своя политика. И он не собирался раньше времени своими секретами ни с кем делиться. * * *

На чем основано утверждение, что участниками данного секретного совещания с немецкой стороны были именно названные лица, а не какие-то другие? Для такого мнения есть серьезные основания:

Организацией вооруженного конфликта с СССР (с участием многих дивизий!) мог ведать лишь политик и военный в одном лице, способный оказывать решающее влияние на все дела страны, на армию и политическое руководство. Таких людей в Германии имелось очень мало. Старых прославленных военачальников, известных всем, уже давно не было в живых: генерал-фельдмаршала Альфреда Шлиффена (1833-1913), бывшего начальника Генерального штаба в 1891-1922 гг.; генерала Гельмута Мольтке (1844-1916), начальника Большого Генерального штаба в 1906-1914 гг.; генерала от инфантерии Эриха Фалькенгайна (1861— 1922), бывшего военным министром (1913-1914), начальником Генерального штаба (1914-1916), командующего 9-й и 10-й немецкой армии; генерал-фельдмаршала Пауля Гинденбурга (1847-1934), воистину любимца богов, которые даровали ему сверхдолгую жизнь и громадную славу, командующего немецкими силами на Востоке, начальника Генерального штаба с 1916 г. до его упразднения по условиям Версальского мира, фактического верховного командующего всеми немецкими вооруженными силами.