– Этот парень просто сошел с ума, вот и все. Я давно говорил, что этим все и кончится.

Но королева шикнула на мужа и тут же переменила тему разговора.

Однако Тильда не забыла слова короля Георга и с горечью подумала, что, скорее всего, так оно и есть.

– Так вы что, предлагаете нам остановиться на каком-нибудь постоялом дворе? – возмутилась вдовствующая леди.

– В Мюнхене полно прекрасных гостиниц. Самая лучшая из них так и называется – «Отель».

– О да! Наслышан! – поддержал адъютанта профессор Шиллер. – Очень респектабельная гостиница, где квартируют исключительно люди самого высокого звания.

– Герцог Фортгемптон не потерпит, чтобы его единственная дочь ночевала в гостинице, пусть она будет даже самая респектабельная в мире. Весь маршрут ее путешествия в Обернию продуман таким образом, чтобы избежать ночлега в гостиницах.

– Но других вариантов у нас, к сожалению, нет! – В Тильде вдруг проснулся обыкновенный здравый смысл. – Если только вы, леди Крукерн, не желаете провести ночь под открытым небом среди гор. Но, глядя на их покрытые снегом вершины, я не сомневаюсь, что подобная ночевка обещает быть очень холодной! – добавила она с шутливой улыбкой, чтобы хоть немного разрядить обстановку.

В глубине души Тильда была даже рада возникшим затруднениям. Какое-никакое, а все приключение! И потом… она даже сама боялась себе в этом признаться. Но, положа руку на сердце, небольшая отсрочка перед свадьбой ее обрадовала.

Леди Крукерн с негодованием встала со своего места.

– Боже мой! – воскликнула она патетическим тоном. – Куда катится мир! Подумать только! Ближайшей родственнице нашей дорогой королевы Виктории отказано в крыше над головой! Уму непостижимо!

Она величаво выплыла из комнаты. Тильда улыбнулась, глядя на адъютанта.

– Пожалуйста, не переживайте! – мягко сказала она ему. – Я не имею ничего против переезда в гостиницу. Более того, мне самой очень хотелось взглянуть на Мюнхен. Профессор столько рассказывал об этом городе.

И действительно, Мюнхен – это была единственная тема в их разговорах, когда профессор Шиллер вдруг забывал о своих обязанностях наставника и начинал рассуждать как самый обычный человек. В свое время он учился в Мюнхенском университете, а после его окончания даже несколько лет преподавал в своей альма-матер. Стоило профессору заговорить о Мюнхене, и голос его сразу же теплел, в интонациях появлялись живость и интерес, которых так не хватало ему, когда он рассуждал об истории или занимался с ней языком.

– Прошу понять меня правильно, миледи! – извиняющимся тоном обратился к Тильде адъютант. – Но я лишь неукоснительно следую распоряжениям Его Величества.

– О, не волнуйтесь! Я все прекрасно понимаю. И потом, наше путешествие было пока столь безоблачным, что грех жаловаться на какой-то незначительный сбой в самом конце.

Она одарила офицера еще одной улыбкой, и тот сразу же просиял.

– Ваша милость так добры! – сказал он, отвешивая почтительный поклон.

– Ну вот, профессор! – обратилась Тильда к своему наставнику. – У меня появился реальный шанс проверить на месте, так ли обворожительно прекрасен Мюнхен, как вы рассказывали мне, на самом деле.

– О да! И скоро, очень скоро вы сами в этом убедитесь! – с юношеским энтузиазмом воскликнул профессор Шиллер.

Судя по всему, он был просто счастлив, что представилась возможность снова посетить город своей студенческой молодости. Одна лишь леди Крукерн была не в духе и недовольно хмурилась весь вечер. Но Тильда постаралась сделать вид, что не слышит ее ворчливых реплик. После ужина она снова отправилась побродить по дворцу, надеясь запечатлеть в своей памяти каждый уголок этого изумительного по своей красоте архитектурного шедевра.

Кто знает, думала она, медленно переходя из зала в зал, быть может, в один прекрасный день у нее тоже появится возможность построить нечто подобное.

Соблазнительная мысль! Позже, уже лежа в кровати, среди мерцающих канделябров с десятками горящих свечей, пламя которых отражалось и преломлялось во множестве зеркал, Тильда снова унеслась мечтами в романтические дали. Ах, как ей хотелось, чтобы все то, о чем она грезила, исполнилось наяву!

Она проснулась на рассвете, когда все еще спали. Осторожно выскользнула из дверей своей спальни и в последний раз отправилась прогуляться по дворцу. Еще раз осмотрела парадные залы, предназначенные для государственных церемоний, замирая в немом восторге от того, что видела в каждом. Экскурсия так захватила ее, что она даже опоздала к завтраку: пришлось на ходу придумывать оправдания.

По странному стечению обстоятельств подача экипажа тоже задерживалась. Его обещали подать только к одиннадцати. Чтобы не слушать бесконечный поток униженных извинений адъютанта, начинающих уже действовать на нервы, Тильда решила отправиться в парк.

Было по-летнему тепло, хотя стоял еще только конец мая. Дворец, подсвеченный яркими лучами утреннего солнца, утопал в бело-розовом мареве цветущих садов. На фоне пронзительно-голубого неба он был похож на драгоценную жемчужину такого же бело-розового оттенка, которую чья-то невидимая рука вознесла к небесам и водрузила среди заснеженных вершин Баварских Альп.

Несмотря на жаркий день, ночи в предгорьях были все еще прохладными. Накануне Тильда откровенно обрадовалась, обнаружив в спальне заботливо оставленное для нее пуховое одеяло. Но сейчас, прогуливаясь по парку, она предпочла обойтись без накидки. И как хорошо, что она не забыла надеть шляпку с полями, которые защищали ее личико от слишком яркого солнца. Шляпка с голубыми лентами в тон глазам завязывалась на бант под подбородком. Она очень шла Тильде.

Девушка медленно спустилась по ступенькам террасы и, обойдя дворец со всех сторон, направилась в глубь парка. В свое время король распорядился, чтобы при закладке нового парка часть лесного массива, попавшего в пределы дворцовых территорий, сохранилась в своем первозданном виде. Тильда начала осторожно подниматься в гору, заранее предвкушая, какой фантастической красоты панорама откроется ей сверху. Горный склон был достаточно крут, и очень скоро, запыхавшись, она уселась передохнуть на поваленный ствол дерева. Вековые ели обступили ее со всех сторон.

Вдруг до нее долетели чьи-то голоса. Внимательно приглядевшись, Тильда заметила между деревьями фигуры мужчины и женщины, которые, взявшись за руки, тоже взбирались по горному склону.

– О нет! Это слишком тяжело! – протестующе воскликнула женщина.

Тильда хорошо знала немецкий, а потому для нее не составило труда понять, о чем говорят эти двое.

– Но я хочу, чтобы ты взглянула, какой чудесный вид открывается сверху, – сказал ее спутник глубоким, волнующим голосом.

Насколько Тильда могла судить с такого расстояния, незнакомец был очень хорош собой. Правильные, словно высеченные из мрамора черты лица, что, как она уже успела заметить, характерно для многих здешних мужчин. Баварец был в одежде простого крестьянина, которая смотрелась на нем очень живописно.

Короткие кожаные штаны, зеленая куртка с костяными пуговицами. Наряд довершала элегантная шляпа в тон камзолу с небольшими полями, украшенная сзади пушистым хвостом.

Да он не просто хорош собой, подумала Тильда, пристально вглядываясь в незнакомца. Это самый настоящий красавец. Потом она перевела взгляд на его спутницу. Девушка тоже была необыкновенно хороша собой.

Ярко-рыжие волосы отливали на солнце медью и были такого густого и насыщенного цвета, что само собой возникало подозрение, уж не крашеные ли они. Огромные глаза обрамляли густые длинные ресницы, а алые губки капризно надулись, когда она проговорила:

– Нет-нет, Рудольф! С меня хватит!

– Прошу тебя! Тут ведь всего два шага! Мы проделали такой долгий и трудный путь!

– Ну конечно! Два шага! А потом еще два, и еще.

– Ах, Митси! Какая же ты трусиха! Пойдем, прошу тебя! – умолял ее молодой человек. – От прогулок по горам одна польза, уверяю тебя.