– Нашёл, чему радоваться.

– И я принял решение: надо куда-нибудь уехать.

– Куда?

– Хоть на край света.

– Зачем?

– Полечиться, отдохнуть.

– Ты заболел? – непритворно встревожилась девушка.

Роман снова засмеялся, привлёк её к себе.

– Было бы желание, а найти у себя болезнь не проблема. – Он начал одеваться.

– Ты же сам врач.

– Так что ж, врачи разве не болеют? Может, у меня какое-нибудь скрытое психическое заболевание. Может, я шопоголик.

– Да ладно тебе, – успокоилась Юна. – Уж кем-кем, а шопоголиком назвать тебя нельзя.

– Всё равно пора лечиться. Полетим на Гавайские острова?

– Что мы там не видели?

– Там живёт врач, лечащий всех по диагнозу, не встречаясь с пациентами.

– Как это?

– Он корректирует собственные мысли: адресует больным добрые слова, просит прощения за их страдания, после чего они перестают вести себя неадекватно. Это подтверждено научными экспертизами. Ну, не хочешь на Гавайи, полетели в Хорватию. Там в Загребе снимают патологическую зависимость совершать покупки. Среди пациентов в основном молодые девушки, как раз такие, как ты.

– Я тоже не шопоголик, – улыбнулась Юна.

– Хорошо, могу предложить Нью-Йорк. Там есть клиника, где наводят красоту, предлагая самые разные экзотические процедуры. Но это не для брезгливых.

– Ты считаешь, мне нужно наводить красоту? – огорчилась девушка.

– Просто перечисляю места, – поднял он руки, – сочетающие отдых и лечение. Ты будешь отдыхать, я лечиться.

– Красоту наводить, – фыркнула Юна. – Волосы ты себе уже отрастил, хотя и седые, что на очереди?

– В смысле отрастить или в смысле лечить?

– В смысле лечить.

– Помешанность на сексе, – сказал он с преувеличенной серьёзностью.

– Да, это важно, – согласилась Юна. – Хотя я не заметила у тебя особой патологии.

– Просто я себя контролирую. Кстати, в Больцано, в Италии, лечат и от этого. Вот там основные пациенты – мужчины в возрасте от тридцати до сорока пяти лет. В том числе известные политики.

– Как раз для тебя, хотя ты и не политик.

– Думаешь, мне будет полезно полежать там пару месяцев? – Роман сделал озабоченное лицо.

– Лучше полгода, – поддержала она его.

Роман расхохотался, сбросил надетые наполовину брюки и отнёс жену в спальню.

На занятия к Сан Ванычу он в этот день опоздал.

Вечером они с женой снова заговорили о «медовой неделе», помечтав, куда можно было бы отправиться на отдых хотя бы на несколько дней.

– Я не был в Бразилии, – сказал Роман мечтательно, лёжа на диване в спортивных штанах. Шёл уже одиннадцатый час ночи, изучать эзотерическое наследие гиперборейцев, которым его снабдил Малахов, не хотелось, хотелось мечтать.

Юна забралась к нему на диван, уютно устроила на груди голову.

– А что в Бразилии?

– Песчаные дюны в Национальном парке, на северо-востоке Бразилии. Занимают полторы тысячи квадратных километров, очень красивые, тянутся вдоль береговой линии на семьдесят километров.

– Ты там был?

– Нет, по телику видел. Можно ещё в Мексику махнуть. Там есть пещера кристаллов огромных размеров. Высота самого большого доходит до одиннадцати метров, а вес – до шестидесяти тонн.

– Ого! Что это ещё за кристаллы такие?

– Из гипса. Можно было бы посмотреть на Большой Каньон в Аризоне с высоты птичьего полёта. Я в детстве смотрел фильм «Золото Маккены», в котором показывали каньон. Очень сильное впечатление! Его длина около трёхсот пятидесяти километров, а глубина до двух.

– Я читала, каньон прорыла река Колорадо.

– Одно дело – читать, другое – увидеть собственными глазами.

– Зато я была на Камчатке, в долине гейзеров, и даже пролетала на вертолёте над вулканом.

– Когда? – удивился Роман. – Ты не рассказывала. Над каким вулканом? Ключевская сопка?

– Кроноцкий. Мы там с отцом искали древние пирамиды.

– Нашли?

– Две, но они почти полностью покрыты слоем лавы.

– Зачем вам пирамиды?

– Не нам, отец ведь начинал свою деятельность в «Триэн» как исследователь аномальных зон России. Кое-какие из них представляют следы древних цивилизаций, особенно остатки пирамид и тоннели. Но отыскались и следы баз пришельцев.

Роман отодвинул головку Юны, всмотрелся в её лицо.

– Ты помогала отцу?

– И мама, и я. – Девушка улыбнулась. – Когда ещё в школе училась. А что в этом особенного?

– Ничего, просто я не предполагал, что ты посвящена в тайны Ковчега.

– Я не посвящена, но кое о чём наслышана. Папа давал читать рукописи, старинные тексты. Не бойся, я вас не выдам.

Роман рассмеялся. У него было легко на душе.

– Я не боюсь. Но тебе надо быть осторожней в общении с другими людьми, даже с подругами.

– У меня их и нет почти. Ты ведь меня защитишь?

Он прижал жену к себе крепче.

– Обязательно!

Зазвонил телефон.

– Слушаю, – сказал Роман в трубку немодного нынче айфона.

– Рома, привет, – послышался в трубке голос Афанасия Вьюгина. – Ты где?

– В Выборге, – лаконично ответил Роман.

– Ага, понятно. Тут, понимаешь, такой случай. Ко мне школьный друг приехал, Володя Шаповалов, он водителем на брестской базе ширпотреба работает…

Афанасий пересказал историю, пережитую Шаповаловым.

– Что скажешь?

– Посмотреть надо, – сказал Роман, отстраняя жену. – Предупреди его.

– Понял, предупрежу. Прямо сейчас?

– Минут через пять.

– Что случилось? – прошептала Юна.

– Интересный случай. Парень не помнит, где провёл сутки.

– С бодуна, что ли? – хихикнула жена, прижала ладошку ко рту. – Извини.

– Вроде бы нет.

– Что будешь делать?

– Посмотрю дистанционно.

– Как?

– Через Афанасия и так, непосредственно через ауру. Завари чайку свеженького.

Юна упорхнула на кухню.

Роман уселся поудобнее, настроился на выход из тела. Душа птицей рванулась в небо, распахнулась светлая даль, небо просияло голубизной, солнце – золотом. Он осмотрелся, поднимаясь всё выше и выше, определил направление, молнией проскочил до Москвы, нашёл дом и квартиру Афанасия.

Вьюгин проявился знакомым «цветком бледного лотоса», его собеседник по фамилии Шаповалов – разноцветным «куском мха».

Роман внимательно оглядел этот тающе-плывущий «мох» со всех сторон, осторожно раздвинул нити «мха», проник в «энергокактус» человека, сомневающегося в своей адекватности.

В голову ворвалась «толпа» шепотков и тихих голосков, создающих впечатление текущей реки.

Роман напрягся, отбиваясь от «мысленных речных струек», начал подсоединяться к каждой, ища нужные сведения.

Кто-то бросился на него из глубин «реки», злобный и агрессивный, как хищная рыба. Он с трудом увернулся, спешно наращивая «зубы» для обороны: это была программа защиты мыслительной деятельности Шаповалова, внедрённая в мозг неведомым ухищрением внешнего «программиста». Пришлось стать своеобразным «хакером», чтобы сразиться со «щукой» на равных. В конце концов Роман нейтрализовал программу и выбрался в более спокойную мысленную заводь, где кружились обрывки воспоминаний, впечатлений, ощущений и выполненных хозяином команд. Стало ясно, что Шаповалова использовали очень сильные пси-операторы, заставив помимо воли сделать дополнительный рейс из Бреста в деревню Березно за городком Кобрином, а уж потом вернуться на базу в Жабинку.

Роман добил усилием воли разбежавшихся по голове водителя «муравьёв» чужих блоков, вернулся в тело.

Возле него стояла Юна с чашкой дымящегося, пахнущего мятой чая.

– Держи.

Он взял чашку, сделал несколько глотков.

– Благодарствую.

– Как прошёл сеанс изгнания дьявола?

Роман улыбнулся на последние слова жены, взялся за телефон.

– Нормально. Посиди тихо. Афоня, твой друг был запрограммирован. Дважды его заставляли отвозить какие-то грузы под Брест, местечко называется Березно, это за Кобрином, есть там такой городок.

– Не может быть! – отозвался удивлённый Вьюгин.