Он смотрит на себя в зеркало заднего вида.

«Вот уж действительно — черт знает что!»

Лора улыбается ему. Она видит, как его раздирают противоречия. Должно быть, со стороны он выглядит забавно. Мысль об этом немного приободряет Натана. Он заезжает в табачную лавку и покупает три блока красных «Джон Плеер Спешиал». Последняя деталь. Он включает зажигание и трогается.

Они отправились в путь.

На юг: Сен-Марселен, Роман, Баланс… А там видно будет.

До севера Монтелимара они едут без остановок. Камилла спит, а Лора молчит, вопросительно глядя на Натана в зеркало заднего вида. Он пытается ответить ей. По вниманию или досаде, отражающейся на лице девушки, он понимает, устраивает ли ее ответ. Ему нужно объяснить ей, что произошло за эти два месяца. Два месяца поисков, гипотез и дряни. Он избавляет ее от подробностей, но она, кажется, хочет их услышать, словно стремится узнать и понять все. Он подводит итог, переходя к самому главному, — не только для нее, но и для себя. Это помогает ему разобраться в некоторых чересчур поспешно проведенных параллелях. Она внимательно слушает, поднимая брови в знак поощрения, когда он доводит цепочку размышлений до конца.

Натан рад, что отправился с ней в это импровизированное путешествие. Она решила последовать за ним. Похоже, она внезапно поняла, чего он боится, даже не задавая вопросов. Он говорит ей об этом.

— Мне очень приятно, что ты с нами.

— Спасибо.

— Нет, я говорю это не для того, чтобы ты благодарила меня. Просто… рад, что ты с нами, вот и все…

Взгляд ее черных глаз не оставляет его.

— …хотя никак не возьму в толк, почему ты согласилась пуститься в эту гротескную и безнадежную эскападу.

Она уклоняется от скрытого вопроса.

— Мне тоже приятно быть рядом с тобой.

«Умеет смутить меня».

— Очень приятно.

Натан не знает, что ответить.

— И с Камиллой тоже. Я волнуюсь за нее. У нее шок. Я пыталась подобрать нужные слова, пока ты грузил вещи в машину, но это деликатный вопрос. Она еще переживает случившееся. Думаю, она отождествляет себя с Бахией. К тому же я не так уж хорошо ее знаю, хотя и представляю себе ее характер благодаря твоим рассказам. Трудно найти слова, на которые она отзовется.

— Вот как, я уже рассказывал тебе о ней?

Она опускает и снова поднимает голову.

— Ты рассказывал о стольких вещах… Ты ведь разговорчив. О Мари, об отце, об Андре и еще о Тами, с которым Мари живет с тех пор, как смирилась со смертью твоего отца.

— Об этом тоже?

— Да, но очень мало — о себе.

У нее всегда есть готовый ответ. Даже если ей требуются две-три секунды, чтобы озвучить его.

Натан меняет тему.

— Поговори с Камиллой еще. Остановимся на первой стоянке у магистрали, и она пересядет к тебе, назад. В любом случае, мы ведь не будем вечно ехать вот так, на юг. Мне нужно подумать, куда мы могли бы отправиться.

— О’кей, без проблем. Я хотела задать один-единственный вопрос, Натан. Ты же все-таки осознаешь, что это черт знает что?

— Да.

— Я и не сомневалась, просто хотела уточнить.

Меньше чем через три километра им попадается очередная заправка. Они останавливаются, и Лора уводит Камиллу, пока Натан заливает полный бак. Машин мало. Спасаясь от ледяного ветра, Натан натягивает поверх рубашки свитер и засовывает руки в карманы. Наткнувшись на зажигалку, он вспоминает, что хочет курить. Откапывает в багажнике блок, распечатывает его и закуривает первую сигарету с тех пор, как они выехали. Холод мешает как следует насладиться вкусом, и Натан, не докурив, давит сигарету ногой.

Он решает, что на следующем съезде они свернут с автострады. Женщины возвращаются после небольшой прогулки. У Камиллы мокрое лицо, она постепенно выходит из оцепенения. В туалете Лора велела ей подержать голову под струей воды, и это, очевидно, произвело должный эффект. Мистраль разбудил Камиллу окончательно. Теперь она удивленно смотрит на Натана, ее каштановые локоны слиплись на лбу и затылке. Скрестив руки, она дрожит от холода. Брат протягивает ей куртку.

— Где мы?

Вымученная улыбка.

— Рядом с Монтелимаром.

— Ты хочешь увезти нас еще дальше?

— Пока не знаю…

Пауза.

— Надо обсудить это.

— Дай сигарету и купи мне кофе, пожалуйста. Мне нужно собраться с мыслями.

— Тебе лучше?

— Кажется, да. Отхожу. Я отключилась на три-четыре часа, но мне было приятно слышать голос Лоры, пока мы ехали.

Она запускает руку в волосы.

— Что за бред ты придумал?

«А ей и правда лучше».

Ее замечание не злит Натана, а, наоборот, заставляет улыбнуться.

— Хотя это не так уж важно.

Она тихонько добавляет:

— Ну… по-моему.

Вот это в духе Камиллы!

Он поворачивается к Лоре.

— Ты тоже будешь кофе?

— Он на меня не действует, но спасибо, выпью с удовольствием.

Вернувшись, Натан видит, что его двоюродная сестра улыбается, прислонившись к машине. Тишину нарушает шум двигателей. Выкурив две-три сигареты, Камилла обращается к Натану.

— Ты что-нибудь решил, или мы и дальше будем пилить неизвестно куда?

— Думаю, на первое время нам стоит оставить магистраль и вернуться немного на север.

— Мы могли бы поехать к твоей маме в Рош, — предполагает Камилла.

— Не хочу ее впутывать. Мало ли что. Представь, что будет, если они за нами проследят! Но я знаю, куда ехать. Есть одно тихое местечко к северу от Турнон-сюр-Рон. Туда не так трудно добраться. Оно в нескольких километрах от главной магистрали. В это время года там должно быть довольно спокойно. Может, это как раз то, что нам нужно.

— Далеко отсюда?

— Если выедем прямо сейчас, к ночи будем там.

— Отлично.

— Надеюсь, вы ничего не имеете против палаток?

Ему никто не отвечает. Все помнят о Бахии, Дени и Александре.

И еще долго будут помнить.

Сен-Бартельми-ле-Плен — маленькая деревушка, примостившаяся на вершине горного хребта. Она возвышается над руслом Роны и ущельями Дюзона. Через четыре километра крутая дорога уходит вниз и влево. Им встречаются несколько уединенных домиков, некоторые из них разрушены. Потом главная дорога переходит в проселочную, а та — в простую тропу. Какое-то время машина петляет по ухабам долины, которая зажата между отвесными склонами и усеяна изъеденными эрозией гранитными блоками. Тени исчезают.

Натан глушит двигатель.

До них доносится гул мощного, но невидимого потока. Звуки их шагов перекрываются шумом разбивающейся о камни воды. Вместо того, чтобы говорить, перекрикивая этот шум, они предпочитают помолчать. Здесь ветер, дующий в долине Роны, теряет силу. Становится почти тепло. Солнце уже скрылось за величественными горными грядами, окружившими их.

В воздухе чувствуется резкий прелый запах.

Солнце, прогрев эту местность, ускорило осенние процессы гниения. Уголок порос акациями, земля устлана опавшими листьями. Однако пешеходная тропа, начинающаяся у их ног, напротив, прочерчена очень четко, по ней наверняка регулярно ходят нудисты, воскресные гуляки и любители горных велосипедов. Непостоянство, вырывающееся за пределы мира, который стремится к забытью. Натан десятки раз приезжал сюда на своей первой машине. Он сразу полюбил это местечко. Любовные похождения, прогулки с друзьями, ночевки под открытым небом и всевозможные попойки.

«Все это осталось далеко позади».

Натан достает вещи из багажника, теперь они понесут сумки на плечах. Он ведет Камиллу и Лору по второй тропе, пролегающей вдоль старой ограды, по направлению к потоку, текущему в пятистах метрах внизу. Русло закупорено и почти потеряло способность пропускать воду. Натан переходит его первым, без сумки, чтобы закрепить на противоположном берегу веревку и обеспечить женщинам более надежную переправу. Камилла два раза оступается. У Лоры же не возникает никаких трудностей. Похоже, она держится за веревку только ради того, чтобы сделать приятное Натану. Он отвязывает импровизированный поручень, и они на несколько десятков метров поднимаются по другому берегу, а затем углубляются в лес и выходят на поляну. Прежде здесь, видимо, было пастбище, но теперь все заросло ежевикой и дроком.